Наталья Александрова - Ожерелье казненной королевы
– Александра, что это вы там делаете?
– Я вытираю пыль, – ответила я, повернув к нему голову и предъявив тряпку как вещественное доказательство. При этом я едва не потеряла равновесие, но все же сочла долгом напомнить: – И я не Александра, я Жанна.
Такое упорство может показаться необъ-яснимым, но я не люблю, когда меня называют чужим именем. Может быть, если поправлять шефа каждый раз, он через месяц-другой все же запомнит, как меня зовут. Правда, я не собираюсь здесь задерживаться так долго.
– Да-да, конечно… – проворчал шеф. – Я помню. Но вытирать пыль – не ваша работа, этим должна заниматься уборщица…
– Может, и должна, но она этого не делает! – Я продемонстрировала шефу хлопья пыли, накопившиеся на решетке.
При этом я убедилась, что «жучка» там не было.
– Я скажу здешнему администратору, чтобы он поставил ей это на вид, – пообещал шеф. – Но вы слезайте и занимайтесь своими прямыми обязанностями. В данный момент мне нужна чашка кофе!
– Сию минуту! – Я хотела ловко спрыгнуть со стула, но чуть не свалилась и ухватилась за монстеру. Огромное растение покачнулось, но устояло.
И тут взгляд мой случайно упал на циферблат часов…
Циферблат горел ярким красным пламенем.
Ну да, я вспомнила: Федор говорил, что скрытые микрофоны и видеокамеры часто устанавливают на комнатных растениях…
– Александра, я жду! – отчеканил Сергей Сергеевич и удалился к себе.
Я отправилась в кабинет шефа и сварила ему кофе, даже умудрилась не перепутать его любимый сорт, и вспомнила, что в это время он пьет исключительно ристретто. Таким образом удовлетворив его, я вернулась в приемную и прямым ходом бросилась к монстере. Для отвода глаз снова вооружившись тряпкой, я принялась обследовать растение от корней до самой верхушки.
Циферблат моих часов светился очень ярко, и тем ярче, чем выше я поднималась.
Дойдя до самого верха, я догадалась заглянуть с изнанки на самый большой и самый красивый верхний лист.
И здесь, на нижней стороне этого листа, я увидела крошечное насекомое с черными пятнышками на выпуклой красной спинке.
Божья коровка, вот как мы называли в детстве такого жучка! Впрочем, его все так называют.
Я даже вспомнила, что, поймав божью коровку, мы во весь голос пели:
«Божья коровка, полети на небо!Полети на небо, принеси нам хлеба!Черного и белого,Только не горелого!»
Пропев эту песенку, мы отпускали божью коровку – и не сомневались, что она улетает прямиком на небо.
А эта божья коровка вела себя странно. Она и не думала улетать – она вообще не шевелилась, даже когда я дотронулась до нее пальцем, не попыталась отползти.
Кроме того, рядом с этим «насекомым» циферблат моих часов пылал ярко, как закатное солнце в тропиках.
Тогда я подцепила божью коровку ногтем, отделила от листа и внимательно осмотрела.
При ближайшем рассмотрении то, что я нашла, не было похоже на насекомое. Это было маленькое устройство, у которого рядом с головкой колыхались тоненькие усики антенн. Черное металлическое брюшко жучка было покрыто какой-то клейкой субстанцией, чтобы «коровка» легко лепилась к любой поверхности.
Значит, я обнаружила «жучка», которого установили здесь конкуренты Федора. Теперь мне оставалось только избавиться от него и проверить, нет ли тут его близких родственников.
Первой моей мыслью было выбросить «божью коровку» в окно – пусть полетает. Но потом у меня мелькнула более интересная идея.
Я вспомнила кошку, которую видела накануне в коридоре третьего этажа, и решила познакомиться с ней поближе.
Первым делом я достала из ящика стола пузырек с валерьянкой и капнула чуть-чуть себе на руку. Потом собрала грязные кофейные чашки, составила их на подносик и отправилась в туалет, который находился в дальнем конце коридора.
В конце концов, если варка кофе для шефа входит в мои обязанности, значит, я же должна и мыть посуду…
Едва я вышла в коридор, из кладовки, где уборщица держала свой инвентарь, выбежала кошка.
Но сегодня она не выступала с той ленивой царственной грацией, как накануне, – она неслась ко мне, не разбирая дороги и громко мяукая, будто опаздывала на поезд.
– Что с тобой, киска? – спросила я лицемерным голосом. – Ты хочешь кушать? Но у меня нет ничего съедобного!
Кошка терлась о мои ноги, заглядывала мне в глаза и вообще давала мне понять, что питает к моей особе безумную любовь.
Я зашла в туалет, поставила чашки в раковину и опустилась на колени.
Кошка сходила с ума, она мяукала, подвывала и терлась об меня.
– Ну постой, постой… – Я воспользовалась ее беспомощным положением и ловко прилепила к ошейничку искусственную божью коровку. Кошка этого даже не заметила.
Потом я встала и тщательно отмыла руки от валерьянки.
В глазах кошки проступило недоумение.
Она встряхнулась и взглянула на меня, пытаясь понять, что она могла найти в такой заурядной личности, как я.
Затем киса наскоро вылизалась и отправилась восвояси прежней царственной походкой, бросив на меня напоследок взгляд, которым попыталась выразить, что все, что было между нами, – всего лишь досадная ошибка.
Я проводила кошку внимательным взглядом и подумала, что в ближайшее время у конкурентов Федора будет много интересных впечатлений.
Разобравшись с «божьей коровкой», я вернулась на свое рабочее место и снова взглянула на часы.
На этот раз циферблат не светился, значит, в офисе не было других «жучков». Я облегченно вздохнула: наконец-то можно заняться своим собственным делом, забрать тетрадку…
Я встала и направилась к кадке с монстерой…
За последние два дня я не меньше десяти раз пыталась достать из кадки злополучную тетрадку, и каждый раз мне мешали какие-нибудь непредвиденные обстоятельства. Поэтому и сейчас я ждала какой-нибудь новой неприятности, какого-нибудь неожиданного вмешательства судьбы.
Но на этот раз мне никто не помешал.
Я разрыла грунт, вооружившись для этого чайной ложкой, и вытащила тетрадку. Убедившись, что она цела и открытка с изображением Марии-Антуанетты находится на прежнем месте, под обложкой, я положила трофей в свою сумку.
И тут дверь офиса открылась.
На пороге стоял молодой парень в куртке с логотипом почтовой компании.
– Почта для фирмы «Грифон», – сообщил он деловым тоном. – Получите и распишитесь!
Я приняла у него стопку конвертов, поставила свою подпись в нужной графе и закрыла за курьером дверь офиса.
Затем быстро перебрала конверты.
В основном это были конверты большого формата с документами от заказчиков и деловых партнеров фирмы, попалось также несколько рекламных буклетов (нам предлагали офисную мебель, оргтехнику, бумагу для факсов и принтеров, обещали разработку и продвижение интернет-сайтов, установку новых стеклопакетов, организацию рекламной кампании, проведение корпоративных праздников и другие услуги). Но среди всех этих писем и буклетов я увидела обычный конверт с цветной картинкой на лицевой стороне.
На этой картинке был изображен симпатичный снегирь с яркой малиновой грудкой.
Снегирь сидел на заснеженной ветке и хитро смотрел на меня своим выпуклым круглым глазом.
Ага, это тот самый конверт, о котором говорил Федор! Тот самый конверт, из-за которого он отправил меня в этот офис!
Я вспомнила также допрос в таинственном подземелье, вспомнила круглолицего человека по фамилии Сугробов, который запугивал нас с Эльзой, раз за разом повторяя: «Что вы знаете о снегире? Что вы знаете о снегире?»
Что же это за конверт, вокруг которого кипят такие нешуточные страсти?
Меня подмывало открыть конверт и заглянуть в него, чтобы удовлетворить свое любопытство. Но все же остатки здравого смысла перевесили: я понимала, что содержимое конверта может быть очень опасно, вспомнила поговорку «Меньше знаешь – крепче спишь» и положила конверт со снегирем на прежнее место.
Но тут же вспомнила, о чем просил меня Федор.
Как только в офис «Грифона» принесут этот конверт, я должна подать Федору сигнал. Для этого нужно закрыть жалюзи на окне и снова открыть их через две-три секунды.
Я вскочила, подошла к окну…
Но прежде чем подать сигнал, я взглянула на свой дом.
И застыла на месте, как громом пораженная.
Из окон первого этажа валили густые клубы дыма, время от времени сквозь эти клубы проглядывали багровые языки пламени, вылетали оранжевые снопы искр.
Наш дом горел.
На улице возле дома суетились смуглые гастарбайтеры, обитатели первого этажа. Кто-то из них тащил подальше от окна уцелевшие пожитки, мешки и картонные коробки со своим барахлом, кто-то пытался тушить огонь подручными средствами, кто-то просто путался под ногами, размахивая руками и добавляя суеты и беспорядка.
Тут со стороны проспекта донеслось оглушительное завывание сирен, к дому подлетели одна за другой две пожарные машины, из них высыпали пожарные в защитных костюмах и касках, рассыпались вдоль дома, принялись разматывать шланги, на дом хлынули потоки воды и белой пены, будто предназначенной для бритья великана.
