Наталья Солнцева - Печать фараона
Ева, сонная, поднялась, взяла второе одеяло и ушла спать в кабинет. Ночные звонки лишали ее покоя.
Смирнов лежал с открытыми глазами, думал: «Объявились владельцы подозрительного имущества. Что за этим последует? Какая ниточка связывает убийство Яны и Вероники? А если этой связи нет? Мне просто хочется, чтобы она была… иначе придется начинать все заново, искать другие подходы».
Сон как рукой сняло. Всеслав вскочил, прошел в гостиную, щелкнул выключателем - яркий свет резанул по глазам. На столе валялись разбросанные вышивки: ювелирная гладь, аккуратный крестик… миниатюрные картины, «нарисованные» иголкой и нитками. Зачем Яна привезла их из Рыбного? Еще один ложный след или…
Он набрал номер господина Киселева. Тот тоже не спал.
- Марина и Вероника не занимались вышиванием? - спросил сыщик.
В трубке раздался нервный смешок Стаса.
- Нет. По крайней мере я не замечал.
- А вышитые вещицы у них были? Подушечки, салфеточки… кошельки?
- По-моему, на вас плохо подействовали похороны, - съязвил Стас. - Бессонница, болезненные фантазии. Какие, к черту, подушечки и кошелечки?! Мне завтра… пардон, сегодня… на работу идти. Насчет метро, это обязательно?
- Мы же договорились! - повысил голос Смирнов. - Нужно проверить, не следит ли кто за вами. И вообще, у меня есть свои профессиональные тайны.
Он сам до конца не понимал, зачем ему наблюдать за Киселевым. На всякий случай!
- Вы уверены, что я доберусь до банка живым? - спросил тот.
- Абсолютно.
***Снегоочистительные машины начинали работать еще до рассвета, но все равно не успевали приводить улицы города в порядок. С неба продолжало сыпать.
В первый день после похорон Вероники дорога из дома на работу оказалась серьезным испытанием для господина Киселева. Он был на грани срыва. Многократно увеличенные страхом опасности подстерегали его на каждом шагу: он вздрагивал от громких звуков, шарахался от прохожих, с трудом заставил себя спуститься в подземный переход. Все люди представлялись ему потенциальными убийцами.
«Лучше бы я вызвал такси», - запоздало сокрушался Стас.
Однако вовремя добраться в такую погоду до банка на легковой машине было невыполнимой задачей. Да и с сыщиком они договорились, что Стас, как обычно, поедет на метро. Молодой человек косил глазами по сторонам, надеясь увидеть своего защитника, но тщетно. Тот знал свое ремесло.
«Возможно, детектив обманул меня, - сжавшись в комок, думал Киселев. - Специально пообещал быть поблизости, чтобы я не боялся. Он считает меня трусом и паникером. Но как мне избавиться от этого жестокого, животного предчувствия смерти? Оно сковывает тело и разум, делает их беспомощными».
Поскольку наземный транспорт из-за снегопада ходил с перебоями, в метро было не протолкнуться. Стас вынужден был слиться с толпой людей, его сердце бешено колотилось, перед глазами стояла мутная пелена. Он устал замирать от ужаса при каждом прикосновении острого локтя, при каждом подозрительном движении окружающих. В его уме сама собой родилась ясная, отчетливая мысль: как, в сущности, легко убить человека в такой тесноте и скрыться. Никто ничего не заметит! В том числе и жертва. Убитый даже, наверное, не сразу упадет, некоторое время его будет поддерживать толпа, по инерции «нести» с собой мертвое тело.
На платформе господин Киселев старался держаться подальше от края, чтобы его ненароком не столкнули. Он читал о подобных убийствах в метро, видел по телевизору в криминальной хронике.
- Что вы толкаетесь?! - возмущенно зашипела на него юркая старушенция в плюшевом пальто и двух платках, надетых один на другой.
- Не нравится, езди на такси, бабуля! - огрызнулся Стас.
Это было совершенно ему несвойственно - грубить пожилым дамам. Сказывалось нервное напряжение.
К счастью, сыщик оказался прав: Киселев благополучно добрался до работы, хотя поездка стоила ему по меньшей мере полгода жизни, так он переживал. День в банке прошел без происшествий, и управляющий временами забывался, погрузившись в бумаги и текущие дела. Но чем ближе стрелка часов приближалась к восьми вечера, тем сильнее билось его сердце, и тугой комок подкатывал к горлу. Обратный путь приводил Стаса в неописуемое беспокойство: он весь взмок под рубашкой и элегантным костюмом.
Справившись с искушением вызвать такси или воспользоваться служебным автомобилем, молодой человек оделся и вышел из офиса. Если бы сейчас Смирнов попался ему под руку, услышал бы много нелестного о себе.
- Он бросает меня под танки! - прошептал Стас, осторожно спускаясь по скользким ступенькам на тротуар.
Всеслав провел день весьма насыщенно.
С утра наблюдал за Киселевым, провожая его в банк. В метро было столпотворение, и сыщик с трудом держался на определенном расстоянии от «объекта». Большое скопление людей - неуправляемая стихия. Как и предполагалось, Киселев в целости и сохранности вошел в здание филиала банка, а Смирнов отправился на встречу с майором. В его распоряжении оставалась куча времени: до восьми часов вечера.
Майор ничем бывшего сослуживца не порадовал.
- За «Молохом» наши ребята присматривают, - уныло сообщил он. - Пустили «наружку» за Букиным с дружками, но пока глухо. Похоже, эти парни - обыкновенные жулики. Надо признать, изобретательные! Мы возьмемся за них потом, когда поймаем «Алую маску».
- А за посетителями слежку установили?
Майор поднял на Всеслава красные от недосыпания глаза.
- Ты думаешь, у меня целая армия опытных оперативников? Толковых ребят раз, два и обчелся. Кроме того, у нас несколько основных вариантов отрабатывается, а твой «Молох» - так, для очистки совести проверяем.
- Я советую все же обратить внимание на рьяных поклонников сего кровожадного божка, - настоятельно произнес Смирнов. - Подобное притягивает подобное. Фанаты бывают не только у футбольных команд и звезд шоу-бизнеса.
- Ты можешь позволить себе философию! - фыркнул майор. - А я забыл, что такое выспаться и поесть по-человечески. Тут не до словоблудия! Начальство ежедневно стружку снимает, пресса как с цепи сорвалась…
Сыщик терпеливо слушал его излияния.
- Ну, полегчало? - спросил он, когда «исповедь», обильно сдобренная ругательствами и жалобами, иссякла.
Майор улыбнулся.
- Полегчало. Ф-ффу-у-у… Ладно, выкрутимся как-нибудь с фанатами… вычислим, потом решим, как быть. Авось найдем пару-тройку оперативников для такого дела. Если б не ты навел на этот «Молох», я ни за что не стал бы с ними возиться. У тебя чутье, Смирнов.
Они наскоро позавтракали пельменями и зеленым салатом, разошлись в разные стороны. Майор поехал в управление, а Всеслав - наводить справки о бывшем владельце магазина «Азор». В договоре купли-продажи значились его данные.
Предыдущий хозяин, господин Дроздов, оказался пожилым, изношенным жизнью мужчиной - седым, морщинистым и сутулым. Шерстяная кофта висела на нем как на вешалке, а по его лицу можно было изучать строение черепа. Старик пригласил Смирнова в квартиру, обставленную ореховой мебелью и увешанную картинами в духе Пуссена: множество пышных обнаженных женщин, роскошная природа, мерцающие краски.
- Неужели подлинники? - непритворно восхитился гость.
- Что вы, сударь! Имей я такие деньги, жил бы на Лазурном Берегу, в собственной вилле, а не на четвертом этаже московского дома довоенной постройки. Эти прекрасные копии сделал мой покойный друг, художник.
Смирнов представился будущим покупателем магазина «Азор».
- Приглянулся мне этот магазинчик. Хочу навести справки у бывшего хозяина: насколько бойко идет торговля, на какую прибыль можно рассчитывать.
- Место там хорошее, - кивнул головой Дроздов. - Людей много заходит. Если с умом торговать, прибыль будет. Все зависит от ваших способностей. Мне вот уже не под силу стало заниматься книжным бизнесом, я два инфаркта перенес, еле выкарабкался. Жалко, но пришлось продать все три магазина, с кровью от себя отрывал. Теперь сижу в четырех стенах, смерти жду.
- А как назывался ваш магазин?
- «Антикварная книга», - ответил старик. - Новая хозяйка название сменила на «Азор», я ходил, смотрел, мне не понравилось. Азор… чуть ли не Трезор! Будто там не книгами торгуют, а собачьим кормом. Эта дама решила продать магазин? Правильно, такое название отпугнет всех покупателей.
- Ее убили.
У Дроздова округлились глаза, привычным жестом он приложил к груди высохшую пергаментную руку.
- Что вы говорите? Боже мой! Ой… мне нехорошо…
Он побледнел, на губах проступила легкая синева.
Смирнов извинился и поспешно попрощался. Не хватало еще довести старика до третьего инфаркта.
На улице шел снег. Провода прогибались от его тяжести. В лица прохожим летели холодные хлопья, люди поднимали воротники, кутались в шарфы. Деревья, крыши, столбы и припаркованные автомобили покрывались новым слоем белоснежного пуха. В такую погоду только сидеть дома, на диване, укрывшись теплым пледом, и под завывание ветра в трубе читать захватывающую историю. Это гораздо приятнее, нежели самому участвовать в ней.
