Наталья Александрова - Магический камень апостола Петра
– Ой, ты подругу мне в пример не приводи! Подружка заклятая что хочешь наговорит! – отмахнулся следователь. – Были у меня случаи.
Перченок хотел сказать, что Агния не такая, врать не станет, но решил промолчать.
– Однако эта Алиса спокойно все подстроить могла, – упрямо сказал он.
– И зачем ей это было нужно? – процедил Уткин.
– Чтобы алиби себе обеспечить! Потому что сама она мужа и убила!
– Э нет! – Следователь смотрел твердо. – Вот это ты не тронь! Доказано уже, что убийца – Виталий Лапников, убил он Канарского из ревности или там из-за денег, но улики неопровержимые, и я тебе перечислять их не намерен, сам все знаешь! – Следователь постучал ладонью по толстой папке. – Убил, а как мы его взяли, то он и спекся. И умер – от страха или от мук совести, это как тебе больше нравится.
– Мне никак не нравится, – буркнул капитан просто так, из упрямства.
– Уж это как хочешь. А вот ты мне скажи: выяснил насчет адвоката, не будет она бучу поднимать, что Лапников в камере помер?
– Нет такого адвоката, – злорадно ответил капитан, – то есть она есть, но Крохалева эта Лариса Викторовна несколько месяцев находится на Кипре, ребеночка там лелеет. И приезжать в ближайшее время не собирается. Другой кто-то по фальшивым документам Лапникова посещал.
С этими словами капитан торжествующе поглядел на следователя. Вот что ты теперь скажешь, ясно же, что в смерти Лапникова что-то нечисто.
– Так это же хорошо! – Уткин просветлел лицом. – Это же просто прекрасно, Петя! Это значит, что никто не собирается никуда жаловаться!
– Так что, и Алису Канарскую на допрос вызывать не будете? – скривился капитан.
– Буду! – сказал Уткин. – Обязательно буду! Давно хотел с ней познакомиться поближе. И ты не сомневайся, мне она все расскажет. Возможно, она своему хахалю помогала, так что пойдет как соучастница.
– И на том спасибо, – вздохнул капитан Перченок.
Однако вскоре выяснилось, что Алиса не отвечает ни по одному телефону, а когда капитан Перченок поехал к ней, дверь никто не открыл, и охранник сказал, сверившись с записями, что вдова как ушла вчера вечером, так и не возвращалась.
Капитан Перченок собирался уже идти домой, как вдруг у него на столе зазвонил телефон. Сняв трубку, он с удивлением узнал голос судмедэксперта Варвары Михайловны Голубец. Не тратя времени на приветствия, она проговорила:
– Петя, ты можешь сейчас ко мне спуститься?
Варвара Михайловна была, несомненно, взволнована. Судя по ее интонации, она обнаружила нечто очень важное, поэтому Перченок, не раздумывая, ответил:
– Буду через пять минут!
В прозекторской было, как всегда, холодно, однако капитан даже не поморщился, видно, уже притерпелся. Варвара Михайловна встретила его возле двери. Несмотря на холод, на ее лице играл жизнерадостный румянец, и выражение его было таким, как будто она только что выиграла главный приз в лотерее. Капитан заметил, что это выражение увеличило сходство Варвары Михайловны с каменной кариатидой, поддерживающей балкон покойного Канарского.
– Ты ведь знаешь, Петя, я много лет работаю по своей специальности, – говорила она, ведя капитана к своему рабочему столу, – думала, что меня ничем уже нельзя удивить, но все же…
На столе лежал вскрытый обугленный труп. Тот самый труп, который случайно нашли в лесу, в сгоревшей машине. Возле стола стояла практикантка Ляля, как и Варвара Михайловна, она была преисполнена сознанием важности момента.
– Так что же вы такое нашли? – осведомился капитан, поскольку Варвара и Ляля только молча переглядывались.
– Скажи ты, – разрешила Варвара Михайловна, – ведь это ты нашла опухоль.
– Ну, я же не догадалась, что это такое… – скромно ответила практикантка.
– Еще бы ты догадалась! Такой случай встречается один раз на десять миллионов смертей! Я – и то такого никогда не видела!
– Да в чем же дело?
– Болезнь Гиппеля – Линдау! – торжественно сообщила Варвара Михайловна.
– Извините, Варвара Михайловна, но мне это ничего не говорит. Нельзя ли попроще?
– Да, разумеется, Петя, тебе это ничего не говорит! – снисходительно проговорила Варвара. – Об этой болезни не каждый медик слышал! Короче, у этого человека было очень редкое заболевание, малоизученное, скорее всего, генетического происхождения. Оно выражается в том, что у больного в самых разных местах организма появляется множество опухолей. Опухоли в принципе доброкачественные, но из-за их большого количества у человека возникают различные патологические процессы. Чаще всего начинаются проблемы со зрением, но возможны и осложнения со стороны сердечно-сосудистой системы. Так вот, у этого человека, – Варвара показала на обугленный труп, – у этого человека болезнь Гиппеля – Линдау привела к проблемам с сердцем и в конечном итоге к инфаркту.
– Это, конечно, очень интересно, – разочарованно протянул Перченок. – Но чем это мне может помочь?
– Как это – чем? – В голосе эксперта прозвучало удивление, граничащее с возмущением. – Если болезнь Гиппеля – Линдау, поразившую сердечно-сосудистую систему, своевременно не диагностировать и не лечить, больной проживет не больше пятнадцати-двадцати лет. Судя по тому, что этот человек дожил до вполне взрослого возраста, его лечили. И его действительно лечили – я провела дополнительный анализ и выявила в его тканях следы гидрометилэтилен… – Варвара запнулась на середине слова, – ну, в общем, вещества, которое применяется для замедления роста специфических опухолей.
– Варвара Михайловна, – взмолился Перченок, – нельзя ли попроще? Я в этой вашей терминологии не разбираюсь!
– Да я и так очень просто… – протянула Варвара, – ну ладно, давай уж совсем на пальцах. Такой больной должен был проходить лечение в единственной больнице нашего города – в десятой клинической больнице на улице Фиолетова. Только там занимаются такими редкими опухолями. Так что поезжай в эту больницу, там ты в два счета установишь личность этого трупа!
– Варвара Михайловна, дорогая, просто не знаю, как вас благодарить! – С этими словами Перченок вылетел из прозекторской.
На следующее утро он уже входил в приемный покой десятой клинической больницы. Здесь он обратился к дежурному врачу, предъявил свое служебное удостоверение и сообщил, что ищет пациента, страдающего болезнью Гиппеля – Линдау.
Врач посмотрел на него с интересом и ответил, что единственный больной с этой редчайшей болезнью, Евгений Николаевич Бекасов, действительно находился на лечении у них в больнице, но десять дней назад умер.
– И куда отправили его труп? – спросил капитан, стараясь не показать врачу свое волнение.
– Как – куда? – Тот пожал плечами. – Как обычно – в морг! Куда же еще поступают трупы?
– А потом? Выдали родственникам?
– Ну, это я не могу так сразу сказать. Если хотите, посмотрю в компьютерной базе данных…
– Я вас очень прошу!
Врач повернулся к компьютеру, постучал по клавиатуре и почти сразу сообщил, что труп больного Бекасова пока никем не востребован, а значит, должен находиться в морге.
– Я хотел бы взглянуть на этот труп.
– Нет проблем, – дежурный врач объяснил капитану, как найти больничный морг, и позвонил дежурному санитару, чтобы тот встретил капитана у входа.
Капитан спустился на лифте в подвальный этаж, где его встретил унылый долговязый санитар в очках с толстыми стеклами. На лацкане несвежего халата был бейдж с надписью:
«Свиристелов Роман Вячеславович. Старший санитар».
Они прошли по длинному полутемному коридору и вошли в прозекторскую.
Как и во владениях Варвары Михайловны, в больничном морге царил арктический холод. Но это помещение было гораздо больше Варвариного. По стенам длинной комнаты были расположены стеллажи с номерами и этикетками.
– Бекасов, значит? – уточнил санитар и сверился с амбарной книгой. – Бекасов у нас в секции Б-4…
Он подошел к одному из стеллажей, потянул за ручку и выдвинул полку, на которой лежал накрытый простыней труп. При этом из холодильной камеры дохнуло таким холодом, что у санитара запотели очки.
– Вот ваш Бекасов, – сообщил санитар, сбросив с трупа простыню жестом циркового фокусника.
– Вряд ли это Бекасов, – усомнился капитан.
– Что значит – вряд ли? – возмущенно перебил его санитар. – У нас здесь полный порядок! Если написано, что Бекасов в секции Б-4, значит, он там и есть…
– Но все же это не Бекасов! – стоял на своем капитан. – Вы взгляните как следует!
Санитар снял запотевшие очки, протер их полой халата и снова водрузил на нос.
Лицо его вытянулось.
На полке лежал труп худенькой старушки.
– Ой, и правда не Бекасов! – пробормотал санитар. – По-моему, это Авдотья Ивановна Полуэктова… она у нас второй месяц лежит невостребованная… но ведь она должна быть в секции П-3…
Он бросился к столу, снова раскрыл свою амбарную книгу и сверился с ней.
