Игра на два фронта - Марина Серова
Владислав снова замолчал.
– Но потом вы все-таки расстались с той девушкой? – спросила я.
– Да. Она стала вести себя как-то слишком… напористо, что ли. Сначала я этого даже и не заметил. Но потом она начала настаивать на том, чтобы я немедленно отвечал на все ее телефонные вызовы, даже если я был занят на работе или дома с семьей. Она также устраивала истерики, если я говорил, что в ближайшее время мы не сможем встретиться. Но, с другой стороны, она не требовала от меня дорогостоящих подарков, заграничных курортов и крупных денежных сумм. Напротив, она часто говорила о своих чувствах, обсуждала наши отношения и всячески пыталась углубить эмоциональное начало. Главным для нее было наличие у меня безграничного времени для нее. В общем, я уже больше не мог терпеть ее постоянные обвинения в свой адрес и предложил ей расстаться. Когда я принял решение разорвать с ней отношения, я думал, что все будет просто. Я сказал ей, что это конец, что я возвращаюсь к своей семье, к жене, у меня дочка вот-вот должна была появиться. Но она не приняла моего решения. Она начала преследовать меня, требовать, чтобы я развелся. Я был в шоке. Как она могла требовать, чтобы я все оставил ради нее? Тем более Рита нашла эти свои курсы косметологов, успокоилась, прекратила психовать по мелочам. Читала всякие полезные книги, статьи какие-то. Я был так рад этому, что даже на время забыл о той девушке. Тем более, что и она вдруг перестала давать о себе знать.
Преснепольский сделал паузу.
– Но потом она вдруг позвонила и сказала, что беременна, – продолжил Владислав. – У нас Аришка уже появилась. И тут… Эти слова пронзили меня насквозь. Я не знал, что делать. Я понимал, что это может разрушить все, что у меня есть. Я собрался с силами и признался Рите. Но только об измене. Про возможного ребенка я не сказал. Я думал, я надеялся, что она сможет понять. И простить. Но она не смогла…
– И что предприняла ваша девушка? – спросила я. А сама подумала, что мужик этот отличается умом и сообразительностью самого худшего пошиба. А еще доктор, называется! Его жена только-только родила, гормональный дисбаланс вовсю, младенец орет, ритм жизни изменился целиком и полностью. А муженек – защита и опора – заявляет, что сходил налево. Вот зачем было вообще рассказывать, раз уж не собирался разводиться?
– Она вдруг оставила меня в покое, – ответил Владислав. – То есть перестала звонить, приходить в клинику, в общем, исчезла из моей жизни.
– А у вас не было сомнений в том, что этот ребенок – ваш? Простите за бестактный вопрос, за то, что вторгаюсь в вашу интимную жизнь, но мне необходимо знать все. Каждая мелочь, любой нюанс может иметь важное значение, – произнесла я фразу, которую уже не раз повторяла.
– Не извиняйтесь, Татьяна Александровна. Да, сначала я засомневался. Но потом вспомнил, что до встречи со мной она была девственницей. Да и вообще… ну, не была она той, которая гуляет со всеми подряд.
– Так что в итоге? Ребенок родился или нет? – спросила я.
– Вот этого я не знаю. После того как она сообщила, что ждет ребенка, а потом больше не объявлялась, я потерял с ней связь, – сказал Владислав.
– Но вы ведь могли ей позвонить? – спросила я.
– Я удалил ее телефон из контактов, а сама она мне больше не позвонила, – сказал Преснепольский.
Владислав Преснепольский помолчал.
А я вспомнила несколько цитат по теме: «Не прощайте измену. Она проникает в мысли того, кому изменили, и теперь уже никогда не будет безоблачного семейного счастья»[1]. Так что Маргариту понять можно. Но, с другой стороны, «Измена – плеть. Которой вас ударяют только однажды, в тот момент, когда вы это узнали. Все последующее время вы сечете себя ею сами»[2]. Вот что происходит с Маргаритой Белодворчиковой. Это, кстати, совершенно не лишнее знание для Владислава. Но я – не семейный психолог, я детектив, который ищет маленькую Аришу, которая, как знать, возможно, и стала заложницей кратковременной страсти Владислава Преснепольского.
– Владислав Семенович, как вы считаете, ваша любовница может вам мстить? – спросила я.
– То есть вы хотите сказать, что это она могла похитить Аришу? – с изумлением в голосе спросил Преснепольский. – Вы на самом деле так думаете, Татьяна Александровна?
– Видите ли, Владислав Семенович, мне важно знать, что думаете вы, – несколько раздраженно ответила я.
– Ну… я не знаю… – замялся Преснепольский. – Просто… я подумал, что у меня мог быть… сын, или дочка… еще одна.
– Значит, контактов бывшей любовницы у вас нет, – повторила я задумчиво. И спросила: – А зовут-то ее как?
В трубке была тишина. Долго, с минуту, наверное. Я поторопила:
– Владислав Семенович, вы же не хотите сказать, что забыли имя женщины, с которой встречались… месяц или около того? В которую, наверное, даже были влюблены?
– Таня, вы не поверите, но и правда… с тех пор столько всего случилось! А звали ее… Лика… или Ника… Вот фамилию я и не знал.
– Где жила ваша Лика или Ника? – с трудом сдержав ехидную усмешку, спросила я.
– И этого тоже не знаю, – грустно проговорил он. – Мы встречались… ну, в кафе, в барах, а потом снимали номер в гостинице… Благо денег у меня достаточно. Интересно все-таки, есть у меня еще один сын или дочка?
Ну надо же! О чем вообще думают эти мужики! У Преснепольского всего несколько дней, как похитили Аришу, а он вдруг вспомнил о ребенке, который мог быть его и который то ли родился, то ли нет. Я завершила разговор с Владиславом и собралась ехать. Но тут снова ожил мой сотовый.
– Алло, – сказала я.
– Тань, это я, Владимир. Что у тебя нового? – поинтересовался Кирьянов.
– Вот только что поговорила с Владиславом Преснепольским. Он мне рассказал о
