Всем оставаться на местах - Марина Серова
– Интересно, а что сказал ваш однокурсник, когда стало известно об ограблении? Ведь он, наверное, подумал в первую очередь на вас? – спросила я.
– В смысле, что это я навел? – уточнил Петровский.
Я кивнула.
– Нет, он никак не связал это ограбление со мной. К тому же все прошло без сучка и задоринки, как говорится. Мы установили за этим предпринимателем слежку и вошли в квартиру только тогда, когда убедились, что рядом с ним никого нет.
– И он что же, даже не пытался оказать сопротивление? – спросила я.
– Нет. Он повел себя так же, как и все остальные в таких случаях, – кратко ответил Василий. – Правда, потом начал угрожать своими знакомыми, типа, у него имеются очень влиятельные приятели, они нас найдут и тогда нам не поздоровится.
– Но вы пропустили это предупреждение мимо ушей, не так ли? – спросила я.
– Да. Эдгар сказал, что нам нечего бояться.
– Это почему же? – удивилась я.
– Ну, он объяснил это тем, что мы работаем сами по себе. То есть с настоящими ворами мы никак не связаны, – сказал Василий.
– А про пистолеты ваш Эдгар ничего не сказал? Ведь оружие зарегистрировано и по нему легко найти владельца, – заметила я.
– Эдгар сказал, что у него имеется надежный источник, который поставляет ему оружие. И потом, оружие это, ну, пистолеты то есть, нигде не засвечено. Подробностей насчет того, как ему это удается, я не знаю. Да и вообще, о нас же почти никто не знает, – сказал Петровский.
– Подождите, Василий. Вы что же, действительно считаете, что полиция сидит сложа ручки и ничего не предпринимает в ответ на заявления ограбленных граждан? – с удивлением спросила я.
– Нет, конечно же, нас искали. И продолжают искать, я так думаю. Но мы ведь в другое время – ну, когда не на деле – занимаемся повседневными делами. Я вот учусь, другие работают. А встречаемся мы всегда в тех местах, в которых никому в голову не придет нас искать.
– Это где же? – поинтересовалась я.
– Ну, в основном в питейных. Причем на окраинах Тарасова. К тому же часто в одной и той же питейной. Но иногда посещаем и кафе, – сказал Василий.
– Понятно. Конспирация у вас на уровне, ничего не скажешь. А теперь просветите меня насчет того, кто входит в вашу банду. – Я уже начала называть вещи своими именами.
– Видите ли, Татьяна Александровна, я знаю только имена. И то, я сам не спрашивал, просто запомнил в процессе общения, – сказал Василий.
– Ладно, называйте имена, – кивнула я.
– Ну, я могу начать с главного, то есть с Эдгара. Хотя про него мне тоже мало что известно, кроме того, что он всем руководит. А так – что окончил, где работает и по какой специальности – у меня есть только догадки. Скорее всего, тоже в области, связанной со спортом. Я почему подумал про спорт? Потому что они были наиболее дружны с Русланом. Вот я и решил…
– Понятно. Ну а остальные?
– Остальные… Есть еще Фима, тоже крепкий, накачанный. Он с братом Артемом пришел в группу. Они, кажется, тоже еще учатся. Вот только где именно они учатся, мне неизвестно. Как-то не было конкретного разговора на эту тему.
– Так, Эдгар, Фима, Артем, вы, Василий, и Руслан. Получается, пять человек? – спросила я.
– Да, получается, что пять, – подтвердил Петровский.
– Ну, теперь уже не пять, а четыре. Ведь Руслана уже нет, – внесла я коррективы.
– Да, Руслана нет, – с сожалением повторил Петровский.
– Меня еще вот что еще интересует, Василий. Как вы узнали про Сальваторских? – спросила я.
– Эту информацию раздобыл, кажется, Эдгар. Или не он? А, вспомнил, какие-то его знакомые. Точно! Эта Сальваторская устроила выставку своих картин. В выставочный зал Союза художников России пришло много людей. Ну, как всегда, были хорошие знакомые, которые вели разговоры о том о сем. Вот тогда-то Сальваторская и обмолвилась о том, что сын у нее в этом году оканчивает универ. И решили они с мужем – а он у нее скульптор – сделать ему подарок. Планировали они купить ему престижную иномарку. Когда Эдгару передали эту информацию, он сразу понял, что у людей имеются деньги. Причем деньги приличные, если планируют на иномарку раскошелиться. В общем, эта Сальваторская сама все и выложила.
«Ну надо же! Мы ведь со Светкой тоже были на выставке работ Екатерины Сальваторской, – подумала я. – Ходили, рассматривали картины и подумать не могли, что собирается информация и готовится ограбление. А те посетители, которые обсуждали и картины, и приобретение автомобиля в подарок выпускнику, скорее всего, даже не ведали, что выбалтывают ценные сведения главарю шайки грабителей. Вот интересно, когда в зале судебных заседаний свидетели будут давать показания, не станут ли «рвать на себе волосы», образно говоря, те, кто невольно выболтал сведения, не предназначенные для посторонних?»
– Интересное кино получается, Василий, – не выдержала я. – Вы, наверное, думаете, что людям деньги с неба сыплются, как манна небесная? Или же у них день и ночь работает печатный станок? Между прочим, и Екатерина Сальваторская, и ее супруг работают и деньги зарабатывают отнюдь нелегким трудом. Кстати, Сальваторская ведь ваша коллега, можно сказать. Представьте себя на ее месте. Вы пишете картины, получаете за этот труд деньги. И вдруг к вам врываются спортивные, накачанные парни во всем черном и в масках и, приставив к виску пистолет, требуют деньги. Как вы себя будете чувствовать? Думаю, что не очень. А Сальваторская ведь женщина.
Петровский, опустив голову, молчал.
– Ну, и чем же вы лучше обыкновенных воров? – продолжала я. – Вы только что рассказывали, что сколотили такую неуязвимую группу с отличной конспирацией. Что вы не убиваете людей, а только освобождаете их от лишних, на ваш взгляд, денег и дорогостоящих вещей. А на самом деле ваша группа имеет точное название. И название это – шайка грабителей! А вы и ваши подельники – самые что ни на есть обыкновенные преступники! Отпетые бандиты!
Петровский поднял голову. Скулы на его лице ходили ходуном. Было отчетливо видно, что парень зол и находится в смятении.
– А вы, похоже, считаете, что только мы одни такие негодяи? Честным трудом нажить деньги на шикарную квартиру, иномарку, дорогие шмотки, украшения и на все остальное невозможно! Не зря же говорят, что «трудом праведным не наживешь палат каменных». Сколько людей едва концы с концы с концами сводят, сидят на хлебе и воде! Значит, у одних есть все, а у других – шиш без масла! – эмоционально воскликнул Василий Петровский.
– Ах вот как! Значит, вы взяли на себя миссию исправить это «вопиющее» положение? Я вас правильно поняла? – с сарказмом заметила я. – Только вы почему-то решили все оставить себе, а не раздать обездоленным, тем, кто последний кусок хлеба без соли доедает. Такие вот вы Робин Гуды наполовину, получается. Но только вы не белые и пушистые, совсем нет! Вспомните, как в вашей банде расправились с Русланом.
