Преступные мелочи жизни - Марина Серова
Мы прошли в комнату, где за квадратным столом уже сидели две пожилые женщины и с улыбкой оглядывали нас довольно бесцеремонно. Обстановка в комнате показалась мне странноватой. С одной стороны, все довольно миленько: вязаные салфеточки, хрустальные вазочки и фигурки ангелочков на старом комоде. И в то же время было здесь что-то отталкивающее.
Первым делом я обратила внимание на то, что окна плотно закрыты тяжелыми шторами черного цвета, причем так, что солнечные лучи совершенно не проникали внутрь. Хотя, к слову сказать, был уже вечер и солнце скрылось, но черный цвет меня слегка покоробил. Потом я увидела, что зеркало также завешано черной тканью. Это уже вызвало у меня недоумение. Подобная традиция практикуется в домах, где есть покойник, но, судя по счастливому виду Клавдии Федоровны, все ее близкие были живы и умирать не собирались.
С люстры, расположенной прямо над столом, за которым нам предлагалось рассесться, свисали не то нити, не то веревки, кое-где переплетенные между собой. На модный дизайн интерьера это как-то не походило…
Я подошла к высокому шкафу в углу комнаты, который был буквально забит книгами под завязку, и даже наверху лежали не поместившиеся внутрь. Я сняла сверху одну из книг наугад. Название книги бросилось мне в глаза: «Ты можешь править миром!»
«Звучит заманчиво!» – усмехнулась я про себя, кладя книгу обратно. Хотела уже было пролистать еще одну, но Клавдия Федоровна громко пригласила нас за стол.
– Да ведь Аграфена еще не пришла, – заметила с озабоченным видом одна из старушек, когда мы расселись на стульях. – Может быть, подождем?
Я помалкивала. Мне было все равно – ждать неизвестную Аграфену или начинать трапезу. Есть мне не хотелось, без чая я бы тоже вполне обошлась. Я просто отсиживала здесь рабочие часы, если можно так выразиться.
– Она говорила, что может опоздать, – заметила Клавдия Федоровна, поглядывая на пузатый заварочный чайник, из носика которого шел пар. – Так что можно начать и без нее.
– Каре, Арак, Сарук, Малак, – переглянувшись, с замогильными интонациями забормотали старушки в один голос, закрыв глаза.
Тут настал наш с Викой черед изумленно переглянуться. Я вопросительно вскинула брови, Вика недоуменно пожала плечами. Потом она махнула рукой, словно давая понять, мол, чем бы дитя ни тешилось… Я же так поняла, что это было какое-то благодарственное заклинание, обращенное неизвестно к кому.
– Угощайтесь! – открыв глаза и принимая нормальный, но слишком какой-то сладко-приторный вид, предложила Клавдия Федоровна все с той же благодушной улыбкой, разливая по чашкам чай.
Угощение было довольно скромным: печенье и конфеты, принесенные нами с Викой, а также какие-то вафли, крендельки и карамельки в вазочках. Чай же оказался густым, насыщенным, настоянным на каких-то ароматных травах. После услышанных заклинаний на непонятном языке я уже с легкой опаской покосилась на чашку и на всякий случай не стала из нее пить. Не то чтобы я боялась, что меня превратят в мышонка, лягушку или вообще в неведому зверушку, просто мало ли что на уме у таких вот благообразных старушек. За их умильными физиономиями мне чудилось что-то недоброе.
Толкнув локтем Вику, которая спокойно, хоть и не очень охотно взялась за чашку, я посмотрела ей в глаза. Та поняла мой взгляд и не стала пить из чашки, похрустывая печеньем, купленным родной бабушкой.
– Викуша, мы слышали, ты собираешься поехать в Москву? – поинтересовалась тем временем Клавдия Федоровна, помешивая ложечкой в своей чашке.
– Да, – коротко ответила Вика, глядя прямо перед собой.
– Страшновато, наверное? – участливо спросила другая женщина.
Вика неопределенно пожала плечами, ничего не ответив.
– Тебе обязательно нужна защита! – выдохнула Клавдия Федоровна, с уверенностью глядя на Вику.
– Защита? – Вика удивленно подняла на нее глаза. – От кого?
– Ну, мало ли… – уклончиво произнесла Клавдия Федоровна.
– Папа сказал, что, если что, он приставит ко мне телохранителя, – поделилась Виктория.
– Да разве же я об этой защите говорю! – тихонько залилась Клавдия Федоровна смешком. – От бандитов и хулиганов телохранитель, конечно, может уберечь. А вот… – она многозначительно понизила голос.
– От кого же? – спокойно спросила Вика, перекатывая во рту печенье.
– Ну, ты сама понимаешь, – замялась Клавдия Федоровна.
– Нет, не понимаю, – просто возразила девушка.
– От того, кто сильнее нас, девочка! – испуганным шепотом произнесла одна из присутствующих приятельниц хозяйки. – От злых духов!
Вика заставила себя улыбнуться.
– Вы меня простите, но я не верю в злых духов, – сказала она.
– Ты можешь не верить, но они-то в тебя верят! – назидательно произнесла Клавдия Федоровна.
– И с помощью чего вы предлагаете от них защититься? – полюбопытствовала Вика.
Я пока не вмешивалась, видя, что девушка и сама хорошо владеет собой и держит ситуацию в руках.
– С помощью оберега, конечно! – изрекла Клавдия Федоровна.
Она быстро поднялась с месте и скрылась в темной комнатушке, вскоре появилась, неся что-то в руках. Это оказался какой-то небольшой неправильной формы предмет, подвешенный на ниточке через проделанную в нем дырку.
– Вот, – она с оттенком торжественности протянула его Вике обеими руками. – Это очень сильный талисман. Я изготовила его специально для тебя! Сейчас я прочитаю над ним заклинания, и это утроит его силу. А если ты станешь повторять слова заклинания за мной, тебе вообще не страшны будут никакие темные силы! Ну, повторяй…
Бабка закатила глаза, приняла загробный вид и собиралась уже что-то вещать, но Вика решительно произнесла:
– Клавдия Федоровна! Но это же магия чистой воды!
Клавдия Федоровна вышла из ступора и приняла человеческий облик.
– Это неизведанные, неизученные стороны нашей жизни, – проговорила она с таинственными интонациями. – Некоторым людям удалось их постичь, и теперь они призваны к тому, чтобы помогать другим! Я же просто желаю тебе добра!
– Я вам премного благодарна, Клавдия Федоровна, но, право, не стоит так беспокоиться, – решительно проговорила Вика и бросила взгляд на большие часы, украшенные резьбой и какими-то странными узорами и знаками – видимо, тоже являвшими собой магическое значение.
Я уже собралась прийти ей на помощь с тем, чтобы объявить, что нам пора уходить, но тут в прихожей раздался звонок.
