Дмитрий Дубинин - День скарабея
По дороге Половод еще раз попытался дозвониться, и с тем же результатом.
…Молча и стараясь не топать, четверо вошли в подъезд и поднялись к квартире. Еще не было шести часов утра, и никого из соседей Лихомановых на пути им не встретилось. Сергей своим ключом открыл дверь, и впустил налетчиков внутрь, проклиная себя за то, что не в состоянии уберечь, огородить свою семью от продолжения этого кошмара.
Он тупо глядел, как угрюмые грабители проходят в комнату, из которой ушли, казалось бы навсегда около часа тому назад, потом перевел взгляд на каменное лицо Егора, приоткрытый рот Нади и нехорошо заблестевшие глаза жены. Легче, конечно, провалиться под землю сквозь этажи — третий, второй, первый, подвал, привет шахтерам…
— Это ненадолго, — словно бы кто-то другой произнес эти слова. Стараясь не встречаться ни с кем глазами, Лихоманов продолжал врать: — сделка не состоялась, пришлось переиграть сроки…
— Алло?! — вдруг из-за неплотно закрытой двери комнаты загремел голос Барина. — Барсук? Какого же ты… Что?! Какие менты? Кто че видел?.. Да чтобы я с ментами в их тачке… А за базар кто отвечать будет?.. Э, Барсук! Алло! Ал… Алло!..
— Че он? — послышался голос Павла.
— Трубу бросил… Ему кто-то накапал, типа видел что-то не то. У Барсука очко и заиграло…
— И как тогда теперь? — спросила Карина.
— Щас…
Открылась дверь комнаты, и оттуда вышли Барин и Карина.
— Все в зал, быстро, — скомандовал Половод.
Никто не шелохнулся.
Барин вздохнул, не спеша вынул пистолет.
— Здесь есть люди, которым терять нечего, — стал он спокойно объяснять. — Без приличных денег мы не сможем просто так уйти и лечь на дно. Барыга нас наколол. И я чую, что еще день-два, и за нами могут прийти. А это значит — хана. Поэтому не злите меня. И особенно не злите ее, — он мотнул головой в сторону Карины. — Если я еще могу когда подумать, то она начинает шмалять при малейшем шухере. Вам ясно? Теперь идите в зал.
Все прошли в зал, кроме Павла, оставшегося в комнате. Лихомановы и Надя сели на диван, Карина уселась в кресло, Барин встал у двери. Оба бандита держали оружие наготове. Зал был немного тесноват для шестерых человек, и об этом даже вслух сказала Карина.
— Ничего, — усмехнулся Барин. — Нам будет проще… Теперь слушай ты, — обратился он к Сергею и ненадолго задумался.
— Твоя задача — где хочешь сдать наши баксы. Ты деловой, у тебя в каком-нибудь банке связи есть, может быть, прокатит. Но это не наше дело. Срок тебе — до вечера. Ну, край до полуночи. Обменяешь бабло — мы тут же уходим. А чтобы ты как надо подсуетился, мы тут все посидим… Мало ли, кто вместе с тобой вдруг захочет прийти. Или вдруг ты надумаешь слинять. Я, правда, в это не особо верю, но ты помни — игры закончились. И по-другому не получается. Я уже говорил — нам терять нечего. Вышку отменили, но все знают, что мусора за своих мстят кровно — и если заметут, у нас шансов выжить нет. Если не сделаешь все как надо, или не появишься до двенадцати ночи… Не люблю говорить о таких вещах, я же не кровожадный. Ты все понял, Сережа?
— Понял. Я еду один?
Хорошо бы конечно, отправить вместе с ним Карину или Котла, подумал Андрей. Но Карина нужна здесь — допустим, баб выводить, да и реакция у нее ничего, пока не ширнется. От Котла толку меньше, но отправлять его с Сергеем… Они же корефаны когда-то были. Вдруг что-то на пару надумают не то сделать… Да и рана болит, проклятая, сил нет терпеть, аж в глазах темнеет. Вдруг что со мной случится, и в хате только один из нас останется. Не годится.
— Один справишься, — сказал Половод, протягивая Сергею его телефон. — И лучше звони почаще.
— И вы потом точно уедете?
— Стопудово. Но ты для гарантии отвезешь нас на тачке… Ну, куда-нибудь на другую окраину города — не на Красную Зарю. Там уже наши проблемы будут.
Лихоманов не поверил. Он подумал, что даже если каким-то чудом сумеет выполнить требование бандита, какую-нибудь еще пакость они учинят обязательно. Он не ошибался: Барин на самом деле думал, что не хило будет воспользоваться тачкой Сергея. Только Сергея брать с собой беспонтово, а за руль бы села Карина (вот же привязалось странное имя, точно новое погоняло) — тачку она водит мастерски, даром что баба… С ними поедет Ира… или Егор — это даже лучше. На всякий случай — вдруг Сергей надумает вильнуть — ментов на хвост посадит, или с баблом намутит чего…
— Все ясно, я поехал, — произнес Сергей и поднялся.
— Котел за тобой закроет, — сказал Половод.
Сергей, не оглядываясь, вышел в прихожую. Он чувствовал, что навсегда потерял лицо в глазах своей семьи, и что если он не сделает то, что вынужден сделать, их отношения уже никогда не будут прежними… Получится это сделать, или не получится, опасно это или не опасно, уже не важно. Важно, что он обязан хотя бы попытаться. Потому что он оставляет близких людей под надзором тех, кого он теперь и людьми назвать не может. Барин прав. Ситуация изменилась. Игры действительно закончились.
Из комнаты вышел Паша.
— Очень хочу дать тебе в морду, мухомор, — негромко произнес Сергей.
Паша осклабился.
— А че сумку не взял? — спросил он.
— Успеется. Я скоро вернусь. А пока нет никакого смысла просто так возить с собой такие деньги.
— Ну, может и правильно… Давай, удачи, — не без ханжества напутствовал Лихоманова тот, кто был когда-то его другом.
…Через окно Карине было хорошо видно, как большая зеленая машина вырулила со стоянки и скрылась.
— Поехал, — сказала она. — Слышь, Барин… Как бы он какую поганку не состряпал…
— Не состряпает. Ему теперь некуда деваться.
В словах Андрея Половода звучала уверенность. Стопудовая.
* * *Не узнать ее я не мог. Несмотря на то, что сейчас она была в строгом брючном костюме бутылочного цвета, прекрасно подчеркивающем худенькую фигурку, и туфлях на высоком каблуке, от чего казалась еще стройнее. Но все те же ярко-рыжие волосы, то же тонкое лицо… Те же карие глаза, мечущие молнии, и не куда-нибудь, а именно в меня — она уже наверняка закончила для себя процедуру опознания. И не успел следователь Самойлов сказать своим противным голосом «Алина Степановна, узнаете ли вы кого-нибудь из этих…», как она воскликнула, показывая на меня пальцем:
— Вот он! Это он, Алексей… — И, обращаясь уже ко мне: — Ну что же ты…
— Стоп! — скомандовал Зорин. — Опознание завершено. Спасибо, Алина Степановна, вы свободны.
— А что тогда… — начала она, но Зорин строго перебил ее:
— Алина Степановна, спасибо. Вы свободны… Сержант, проводите ее.
Молчаливый служака встал и открыл дверь. Алина вышла, напоследок смерив меня уничтожающим взглядом.
— Вы тоже свободны, спасибо, — обратился Самойлов к двум неизвестным мужчинам. Они тоже отправились на выход. Последним ушел человек с бумагами.
Следователи помолчали пару секунд, потом почти одновременно набросились на меня:
— Где и когда вы познакомились с этой женщиной? — Зорин.
— Вы знакомы с потерпевшей Малютиной Алиной Степановной? — Самойлов.
Поскольку они явно не были готовы работать в паре, то даже с досадой переглянулись. И молча покинули кабинет, оставив меня наедине с сержантом.
— Послушай, командир, — обратился я к милиционеру. — Может, скажешь, в чем тут петрушка, а? Не знаешь, с чего эта девчонка на меня так взъелась?
— Мне это не известно, — точно таким же занудным голосом, как у Самойлова, ответил мент.
К сожалению, и я пока ничего не знал. Более того, я даже не предполагал, каким образом мог сделать что-то плохое этой девушке. И вообще, познакомились ли мы именно там? В опустевшем санатории, по которому бродили свихнувшиеся убийцы? Мы были вместе в подсобном помещении? Мы занимались сексом?
Я уже не был уверен, что могу ответить утвердительно на эти вопросы. Что у меня сейчас будет спрашивать следователь? Кто из них, кстати, будет меня вести? Почему-то я склонялся в пользу Зорина. Он был первым, да и вряд ли областная прокуратура так легко отдаст свою жертву коллегам из райцентра.
Так и оказалось. В комнату вернулся только Петр Тимофеевич.
— Я думаю, — сказал следователь, садясь за стол, — что теперь пришла пора на самом деле покончить со всеми сказками. Я очень рад, что вы не отрицали знакомства с потерпевшей, но даже этот факт у вас оброс такими невероятными подробностями, что, извините, глаза на лоб лезут… Итак, при каких обстоятельствах произошло ваше знакомство?
— Вы сказали «с потерпевшей»? — спросил я.
— Да, — поморщился Зорин. — Коллега немного поторопился. Хотя заявление она уже наверняка пишет… — Следователь поднялся из-за стола, обошел его вокруг и встал за моей спиной, чуть нагнувшись и упершись руками в спинку моего стула: — Вот мой совет, Берестов: говорите правду. Это вам не угон моторки. Тут дело серьезное.
