Марина Серова - Сердцу не откажешь
– Какая зависть! О чем вы? – Голос жены Родионова прозвучал неожиданно жестко. – У Сергея Андреевича просто не выдержало сердце.
– У абсолютно здорового мужика в расцвете лет, – заметила я.
– Так было же вскрытие!
– Подожди, Жанна, – попросила Мария, – если Татьяна такое говорит, значит, у нее есть доказательства.
– Маша, ты что, не понимаешь? – вскричала Жанна. – Она же тогда и убийцу должна нам назвать!
Все уставились на меня. Зазвонил телефон на стойке офис-менеджера. Никто не шелохнулся. Даже Ольга Васильевна не отреагировала на звонки и не бросилась к телефону. Я встала со стула, подошла к аппарату и сняла трубку.
– Кто пиццу заказывал? – спросила я, но никто не ответил. – Возможно, произошла ошибка, – сказала я в трубку, – извините.
Я вернулась к своему стулу, развернула его и уселась, удобно устроив спину на мягкой эргономичной спинке. После длительного напряжения в колодце мышцы ныли и требовали полноценного массажа или хотя бы просто отдыха.
– Я могу только предполагать, кому нужна была смерть Рамова. И своими предположениями готова поделиться, поэтому и попросила вас меня выслушать.
– Насколько я понимаю, – Родионов встал со своего места и повернулся ко всем, – полномочий у Татьяны нет никаких. Мы все здесь только потому, что нам важна информация о нашем погибшем директоре. В любую минуту каждый может уйти, задерживать никто никого не имеет права. – Он повернулся ко мне: – Верно?
– Конечно, – согласилась я. – Сначала Жанна, а потом Мария просили меня выяснить обстоятельства смерти Рамова, поэтому им я просто обязана предоставить информацию, за поиски которой мне заплатили. Все остальные – кто в большей, кто в меньшей степени – просто стали участниками событий.
Родионов сел на свое место, скрестил руки на груди, отвернулся и стал разглядывать сложный геометрический рисунок настенного календаря. Остальные, как загипнотизированные, смотрели только на меня.
– Чтобы прояснить обстоятельства смерти Сергея Андреевича, мне придется начать издалека. – Я окинула взглядом собравшихся и убедилась, что меня все слушают. – Рамов раньше был женат и имеет взрослую дочь от первого брака. Она очень красивая и целеустремленная девушка. Как я уже говорила, ее похитили. Но сначала в тот злополучный вечер она поссорилась с отцом и ушла из дома пожить взрослой жизнью. Как юрист, могу сказать, что, если человек не склонен к бродяжничеству, такой способ привлечь внимание к себе и своим проблемам не выбирается им самостоятельно. Был старший советчик, которому Юля доверяла и которому ее уход из дома был очень нужен.
– Кто же это? – спросила Ольга Васильевна.
– Потерпите. Обо всем по порядку.
– Только не говорите, что смерть Сергея Андреевича была заранее спланирована, – вмешалась Жанна.
– Как раз к такому выводу и привело расследование, – ответила я Родионовой и продолжила: – Первый брак распался. Рамов женится во второй раз. В браке рождается ребенок, опять девочка. – Я посмотрела на Марию, и она медленно отвела взгляд. – Рамов хочет сына, но вторая жена, как и первая, не соглашается на вторую беременность. Возможно, неспроста в офисе «Ресурса» появляется очень привлекательный юрист, и Рамов обращает свой мужской взгляд на новый объект.
– Вы можете все рассказывать, – перебила меня Мария, – теперь уже все равно.
Взгляды с меня переместились на Алену. Она встала и, глядя на Андрея Воронина, тихо сказала:
– Сергей был удивительным человеком, мне было лестно его внимание. – Она взглянула на Марию: – Но я бы никогда не решилась разбить ваш брак. Маша, ты прости меня, если сможешь.
Андрей сидел с низко опущенной головой, густые вьющиеся пряди скрывали лицо, но я чувствовала, что он плачет. Плачет злыми мужскими слезами. Его широкая накачанная спина ссутулилась, он вызывал жалость.
– Итак, продолжу, – объявила я. – Новый объект забеременел, и Рамов с радостью узнал, что будет мальчик. Он очень хотел наследника. Но радовался он недолго. По срокам беременности получалось, что зачатие произошло…
– Может, уж об этом-то не надо… – опять вмешалась Жанна.
Я лишь взглянула на нее и стала рассказывать дальше:
– Зачатие произошло во время отпуска Стрельниковой, который она провела совсем с другим мужчиной.
Все дружно повернули головы в сторону Алены и с неподдельным интересом ждали, что я скажу дальше, но программист опередил меня.
– Алена провела его со мной, – глухо отозвался Воронин.
– Ну дела! – не удержалась Ольга Васильевна. – Прямо Санта-Барбара!
– Сергей Андреевич решил нанять детектива, которому поручил выяснить, с кем была Алена, – я дотянулась до своей сумки, вытащила директорский ноут и открыла файл с фотографией Алены и Андрея.
Все, кроме Родионова и Воронина, вытянув шеи, смотрели на фото счастливой пары.
– Это пропавший ноутбук Сергея Андреевича, – проинформировала я всех, – его вынес из кабинета директора Андрей Воронин, чтобы удалить эту фотографию.
Воронин пружинисто встал и подошел к Алене.
– Я не знал, как ты к нему относишься, и сейчас знать не хочу. – К парню вернулся дар речи, и голос звучал твердо и решительно: – Я по-прежнему люблю тебя, и мое предложение остается в силе.
Алена погладила его руку и чуть улыбнулась. Воронин выкатил из-за стойки кресло офис-менеджера и уселся рядом с Аленой. Они очень хорошо смотрелись вместе, как и на этой злополучной фотографии.
– Разрешите взглянуть? – попросила Жанна и подалась вперед, близоруко щурясь.
Я повернула экран ноутбука так, чтобы было видно всем.
– Это фото и полный отчет по расследованию в тот вечер, а точнее, ночь, детектив предоставил Рамову. Сергей Андреевич решил тут же все выяснить и вызвал Воронина.
– Мы сильно поссорились, – сказал Воронин и повернулся к Алене, потом к Марии, – он унизил меня, я не сдержался, сорвался и нагрубил.
– Так отчего он умер? – все-таки задала вопрос Мария.
– Я как раз к этому все подвожу, – я поерзала на стуле, разминая мышцы спины. Предстояло самое главное – обвинить человека в убийстве. Нет, меня не терзали сомнения, я была на сто процентов уверена в своих выводах и умозаключениях, но я не судья. Я могу лишь высказать свои предположения о возможных причинах смерти и возможном виновнике. – Кстати, детектив обратил внимание на плохое самочувствие Рамова и даже предложил помощь, но получил отказ, взял свой гонорар и удалился.
– Просто все навалилось на мужика за один вечер, вот сердце и не выдержало, – задумчиво проговорила Ольга Васильевна.
– Я тоже так думала на протяжении какого-то времени, и вскрытие это вроде подтвердило, – отозвалась я и оглянулась на закрытую дверь в кабинет директора. – Но некоторые обстоятельства заставили меня думать по-другому. – Я открыла свой блокнот на нужной странице и прочла вслух: – «…развитие инфаркта миокарда произошло при отсутствии органических изменений венечных артерий». Это значит, что они были абсолютно здоровыми. Патологоанатом объяснил мне, – пришлось опять заглянуть в блокнот, – что инфаркт может провоцироваться эмоциональным стрессом, погодными изменениями, переутомлением, повышенными физическими нагрузками, кардиотоксинами.
– Значит, все-таки это был эмоциональный стресс? – уточнила Алена.
– Э нет, – возразила я и встала со стула, чтобы положить ноутбук на стойку администратора. – Все не так просто. Сначала я не обратила внимания на слово «кардиотоксины». Но обстоятельства навели меня на мысль, что в случае с Рамовым как раз мог быть использован подобный препарат.
– А помните ту непонятную бутылку? – обратилась ко мне Ольга Васильевна. – В кабинете Рамова?
– И бутылка эта хорошо вписывается, – согласилась я. – Как мне объяснила свое удивление Ольга Васильевна, Сергей Андреевич никогда не пил из горлышка, только из одноразовых стаканов, но такого мы не нашли. Его, например, мог забрать тот, кто не хотел, чтобы у экспертов была возможность проверить содержимое стакана и отпечатки пальцев. – Я опять сверилась со своими записями и проинформировала сидящих: – Некоторые виды кардиотоксинов не имеют вкуса и запаха, легко растворяются в воде, еще быстрее – в газированной воде. Эффект наступает постепенно, а любое нервное возбуждение или состояние алкогольного опьянения усиливает неотвратимую реакцию организма. – Я помолчала, наблюдая за реакцией, и продолжила: – Кто-то был хорошо осведомлен о таком действии препарата.
– Отравили? – прошептала Жанна. Она во все глаза смотрела на меня и пыталась что-то еще добавить, но губы ее не слушались, а глаза быстро наполнялись слезами.
Я перевела взгляд на Марию. Черный ободок немного сбился в сторону на ее волосах. Руки беспомощно теребили носовой платок. По бледным щекам текли слезы и капали на грудь, но она не замечала этого. Взгляд женщины был обращен на меня, но вряд ли она меня видела в этот момент.
