Леонид Словин - Полночный детектив
Предполагал ли заказчик, что я тоже подвержен такому сексуальному извращению, как подглядывание за обнаженным женским телом, имеющем научное название — вуайеризм, о котором можно прочитать в любом университетском пособии по судебной психиатрии…
Или, наоборот, мое ментовское прошлое в какой-то мере гарантировало от этого и моя пресыщенность не позволит мне отвлекаться от заказа, чтобы тайно любоваться тяжелой, даже на вид, молодой грудью…
Что заказчик считал предпочтительнее для успешного исполнения заказа?
Что он предполагал либо знал обо мне?
Если бы я ответил на эти вопросы, я бы значительно приблизился к разгадке заказа…
Впрочем, раскрашенная стена прихожей в квартире Любовича — жаркий средиземноморской берег и набережная Тель-Авива, который выбрал для интерьера кто-то неизвестный мне, синие дали… Все это было сейчас далеко. Как облака, над которыми мы пролетали.
Только причина заказа была очевидна:
"Генерал Арзамасцев!.."
У нас заказывали сенаторов, депутатов. Даже генерального прокурора, не говоря уже о министре юстиции!..
Моя юная соседка по ряду о чем-то вспомнила, отставила детектив. На свет появилась крохотная пилочка для ногтей, женщина успокоенно принялась елозить ею вдоль пальцев. Чувствовалось, это надолго…
Выждав момент, я показал ей на книгу, которую она перед тем читала.
— Вы позволите?
— Пожалуйста…
До Москвы еще оставалось время. Я начал читать.
Детектив, как я скоро понял, написал такой же мент, как я, но не опер, а следователь. Даже такие тонкости легко различаются в полицейском романе, если его читает профессионал-розыскник…
Автор, как мне показалось, допустил ошибку — понадеявшись на собственную фантазию и отказавшись описывать события по э т у сторону служебного стола, события, которые он как следователь должен был отлично знать, и взявшись живописать происходящее по д р у г у ю сторону стола, гораздо менее ему известную…
Главный герой романа — семидесятилетний "медвежатник" или "шнифер" был наш современник — не из тех, кто согласно воровскому закону обязан только красть и гулять, не имея права ни заводить семью, ни копить добро. По сути это был уже бизнесмен и бандит одновременно. К тому же с большими интернациональными связями.
Не углубляясь в подробности, автор предпочел в общих чертах очертить ограбление российской братвой нескольких сейфов и ни где-нибудь в Ростове, а в Соединенных Штатах. А на воровскую разборку "шнифер" выехал аж в Швейцарию. Коварная международная мафия вела с нашим с вором хитрую игру…
На время я отвлекся.
Все вроде по жизни. Только жизнь воров какая-то недостоверная…
Меня смутили клички "ихних" мафиози и конкретных пацанов — "Клифтон", "Дебантини", "Армитраж"… Чем-то узнаваемым веяло от иностранных погонял. Похоже, автор что-то не дослышал, не дотянул. Поленился допроверить.
"Клифтон" вроде как "Клифт" с "Клинтоном", а еще "Армитраж". Может и "арбитраж". Да еще и "Дебантини"…
Я дочитал до описания безобразного базара, который американо-итальянско-еврейские бандиты устроили сначала между собой, а потом и с российской братвой. На фене, понятно. Неизвестно, правда, на какой…
Последняя фраза некоего Паскуалино Каталоно — что ни имя иностранца-мафиози, то — перл, была:
— Ты что, Данило Вентурио, хочешь, чтобы тебя дурой огрели по кумполу?!
Что-то в действительности происходило с любимым жанром. Авторы печатались за рубежом, получали огромные для Запада тиражи — двадцать, тридцать тысяч экземпляров…
В главном павильоне Лейпцигской книжной ярмарки висел портрет главного российского детективщика, написавшего, между прочим, про то, как израильский "Мосад" разрабатывает бактериологическое оружие. Писателя показывало немецкое телевидение, называло звездой, возило по стране, а наши журналисты подходили и спрашивали у немцев: что вы в нем нашли? Немцы читали, наши читали, а пресса в России высмеивала…
Скорее всего, воспитанный на полицейских романах я просто отстал от века. Ведь не заметил же, как на моих глазах произошло соединение песни с танцем и может даже с легкой атлетикой…
Певцы во время исполнения простенькой песенки набегали десятки километров. Были все в мыле. А я не мог представить себе Владимира Высоцкого, делающего кульбиты на сцене…
Все это время "боинг", ни разу не шелохнувшись, словно стоял на месте.
Ровно гудели моторы…
Мысль моя неожиданно снова вернулась к заказу.
"Почему Любович не упомянул в завещании свою московскую квартиру? И, вообще, знал ли он о ней?"
Шереметьево
Мы прилетели в Москву не вовремя, снова подтвердив запущенный кем-то злой слоган:
"Авиакомпания Эль-Аль" не опаздывает никогда, "Трансаэро" — иногда, "Аэрофлот" — всегда…"
Как обычно, было много встречающих.
Мешая друг другу вновь прибывшие преодолевали самораздвигавшиеся стеклянные двери и растекались по площади.
Я не увидел Рембо, обычно он почти всегда встречал меня в Шереметьеве.
Еще в год основания "Лайнса", в девяносто втором, как президент Ассоциации он взял за правило лично встречать своих детективов, возвращавшихся из дальних командировок. Думаю, это было сознательное стремление противопоставить принцип товарищества официальной субординации, которая успела нам обрыднуть в конторе…
Рембо не было. Зато я разглядел в толпе нескольких своих коллег по "Лайнсу", один из них, не глядя, кивнул мне головой в сторону выхода. По-видимому, у Рембо были свои планы.
Я сделал несколько шагов вдоль тротуара и сразу увидел знакомую фигуру водителя-секьюрити, телохранителя Рембо. Он наблюдал за людьми, выходившими из зала прилета.
— С возвращением… — приветствовал он меня.
Чуть дальше в ряду припаркованных машин я разглядел наш президентский джип — "гранд-чероки".
— Все в порядке? — Меня обескуражило присутствие в аэропорту коллег и их маневры…
— Нормально.
Рембо ждал меня в машине.
Мне показалось, он был чему-то доволен, даже весел. Мы привычно обнялись. Что-то друг другу сказали…
Это был ритуал…
— Как там Арзамасцев? — спросил я. — Жив?
— Жив…
Киллеров было по меньшей мере двое. Один — в тяжелом "КАМАЗ" е преградил дорогу "мерседесу", а второй с тротуара дал автоматной очередью по машине. Тяжело ранил водителя…
Мы быстро отъехали. Закурили.
Водитель тут же приспустил стекло. Он не терпел дыма.
Рембо мигнул мне.
На наших глазах нарождался новый класс специалистов охраны, профессионалов-телохранителей, получивших образование за границей, знавших себе настоящую цену. Такого уже невозможно было представить плывущим в бассейне рядом с боссом или шестеркой, бегающей за пивом…
— Ну что там, на родине Б-га? — Рембо обернулся ко мне.
Я рассказал о поездке.
Главным, пожалуй, можно было считать финансовую связь Фонда Изучения Проблем Миграции с фиктивными фирмами, отмывавшими грязные деньги. Ну и появление фамилии генерала Хробыстова вкупе с Калиншевским…
— Фонд работал вместе с Любовичем, "Луизитанией" и его другими фирмами. Деньги шли в банк "Яркон" через "Меридор"…
— А что сам Любович?
— Думаю, никакой он не Любович. В Нетании раскрыли целую сеть, занимавшуюся оформлением гражданства с помощью фиктивных браков. Во главе, кстати, стоял бывший работник КГБ. Любович или кто он тоже человек спецслужб…
— Они в Фонде все оттуда… — Рембо взглянул на дорогу и снова обернулся. — Вопрос на засыпку. В что был одет Арзамасцев, когда к нам приехал?
Я отлично помнил:
— Джинсы, немыслимый берет. Я еще подумал: "Неужели они там так и ходят в своем Фонде?!"
— Он надел это в последний момент! Ясно?
— Ясно…
В кабинете главы Фонда по обычаю спецслужб находился оперативный гардероб. Немыслимый берет и остальное было совершенно новое — явно оттуда. Генерал переоделся, прежде чем ехать к нам.
— Гарун аль Рашид…
Рембо продолжил свои догадки.
— А помнишь мой разговор с его заместителем, отвечающим за Службу Безопасности?
— Хробыстовым? Помню. Он сказал, что не знает про кражу кейса…
— Странно, правда? Генерал, занимающийся вопросами Службы Безопасности, ничего не знал о краже…
Теперь, зная теперь о роли Калиншевского, на котором, видимо, лежала организация черновой работы бойцов невидимого фронта Фонда, можно было предположить, что кейс похитили с его же помощью. Именно он проморгал тайник и теперь лез из кожи, чтобы реабилитировать себя…
Я искренне посетовал:
— Жаль, что у нас нет заказчика на этот Фонд миграции. Такие данные для конкурентной разведки пропадают…
— Что именно?
— Хробыстов дважды перевел деньги на счет "Меридора". В начале года на триста тысяч и с месяц назад еще сто тысяч. И все обналичили…
