Николай Новиков - Тень убитого банкира
- А что с придурком решили? Ян Сигизмундович, мы слишком долго с ним церемонимся. Мне это не нравится.
- Мне тоже. Но ты ведь знаешь, что звонил Сафаров и пот-ребовал, чтобы Квочкин отпустил Чекмарева.
- Знаю, но неужели Квочкин послушает этого старпера? Да плевать нам на всяких там Сафаровых, о деле нужно думать. А дело требует, чтобы мы избавились от свидетеля, и побыстрее!
- Сафаров не старпер и не "всякий там". Это хитрый, осто-рожный Кот,веско заметил Кондра.- Два года назад он женился на молодой крале и ослабил свою хватку: медовый месяц, лазур-ные берега, переутомление на почве секса. А время-то было ре-шающее. Он расслабился, а мы рванули вперед и оставили "ДЕГЛ" с большим носом. А теперь Сафаров в форме и плевать на него - все равно, что с... против ветра. То, что он встречался с Лав-киным, то, что Лавкин приказал нашему человеку дежурить у те-лефона Чекмарева - говорит о многом.
- Но от свидетеля надо избавиться!- зло сказал Амин.- Еще вчера следовало это сделать!
- Чему он свидетель?- нахмурился Кондра.- Где баба, не знает, как ее настоящее имя, не знает, где документы - понятия не имеет. Похоже, не знал и того, что использует в своем сочи-нении наши документы. Иначе, вряд ли явился бы к нам. Он - пустое место. Уберем его - Сафаров большое спасибо скажет.
- А отпустим - такое насочиняет! Откуда Сафаров может знать, что он тут? На понт нас берет.
- Ты совсем нюх потерял, Амин,- презрительно усмехнулся Кондра.- Сам же мне сказал сегодня, что люди Сафарова убрали Шунта. А когда это было? То-то! Сафаров давно знает о рукописи и документах, давно следит за Чекмаревым. Он мог записать зво-нок Квочкина в редакцию, в его редакцию! Мог запечатлеть, как Чекмарев садился в твою машину, куда вы поехали. А когда труп Чекмарева всплывет, на столе у следователя окажутся и кассеты, и фотографии. Найдутся свидетели первого визита Чекмарева. На-до хоть немного думать, мать твою!..
- Я смотрел, "хвоста" не было,- упрямо гнул свое Амин.- Можно сделать так, чтобы труп не всплывал. Чекмарев повесится в своей квартире, и записку оставит. Или выпрыгнет из окна.
- Ты сделай так, чтобы я на все сто был уверен: у Сафаро-ва ни хрена нет!- заорал Кондра.
Амин опустил голову, скрипнул зубами. Невидимые пальцы вновь стиснули его душу. Падлы яйцеголовые! Сделаешь для них грязную работу, так потом хрена с два отмоешься! Не дадут.
- А за Шунта...- начал было он, но тут на столе Кондры зазвонил телефон.
Начальник СБ властно махнул рукой, приказывая молчать, схватил трубку.
- Да! Да, это я. Звонила?! Так какого черта вы молчали? Уже десять минут шестого! Лавкин не отпускал? Понятно... Да, да я понял вас. Вот так, значит? Ну что ж... Спасибо и на этом. Всего доброго, завтра, во второй половине дня, можете получить гонорар,- он швырнул трубку на аппарат и, прищурив-шись, посмотрел на Амина.
- Я же говорил, что она где-то поблизости,- усмехнулся тот.
- Она звонила, но приехать к редакции отказалась. Жаль, там бы мы ее перехватили. И, тем не менее, Лавкин сообщил это Рекрутову или самому Сафарову и продержал нашего человека в своем кабинете до конца рабочего дня. А мы тут ждем его звон-ка... Хитер Сафаров, хитер старый Кот!
- И все? Ян Сигизмундович, Лавкин знает больше, чем ваш человек. Надо поговорить с ним.
- И он еще в редакции. Срочно передай нашим людям на Мяс-ницкой, пусть не выпускают машину Лавкина из поля зрения, пос-тоянно держат с тобой связь. В отделе информации узнай адрес Лавкина, бери людей, и - туда! Если не будешь успевать, пусть задержат его машину. Нет смысла вламываться в квартиру, надо перехватить его в подъезде, в лифте или на лестничной площад-ке. Решишь на месте, судя по обстоятельствам. Дальше - сам знаешь, что делать.
- "Мочить" его нельзя?
- Нельзя. А убедить, что Сафарову говорить об этом опасно для жизни необходимо. Я жду тебя здесь.
Амин внимательно осмотрел подъезд, в котором на восьмом этаже была квартира главного редактора сафаровской газеты Лав-кина. На двери - домофон с кодовым замком, но это не преграда. Мак, не выходя из машины, понаблюдал в мощный бинокль за вхо-дом в подъезд и через несколько минут сказал Амину номер кода. Внутри было чисто и светло, это плохо. Зато не оказалось консьержки - это хорошо. Видимо, жильцы считали, что домофона и бронированных дверей собственных квартир вполне достаточно для их безопасности. Разубеждать их Амин не собирался. Он про-шел мимо лифта, свернул налево к лестнице, внимательно осмот-релся - не так светло, но тихо. Вполне можно подождать пару минут, пока Лавкин входит в лифт. Главное, чтобы в это мгнове-ние никто не вылез к мусоропроводу на лестничной площадке меж-ду первым и вторым этажом.
Решив для себя, что и как он будет делать, Амин быстро распределил обязанности и стал ждать. Когда из машины, сопро-вождающей "Волгу" Лавкина сообщили, что через пять минут объ-ект будет на месте, один боец помчался на лестничную площадку
восьмого этажа, дабы там перехватить Лавкина, если что-то по-мешает это сделать внизу, двое остались у двери подъезда. Они должны были предупредить, является ли водитель охранником, провожает ли объект до двери квартиры, или нет. Амин и Мак вошли в подъезд и остановились на лестничной площадке между первым и вторым этажом.
Амин отключил зуммер своего мобильного телефона - если ждешь сообщение, можно услышать его и без лишних звуков. Через пару минут ему коротко сообщили, что Лавкин входит в подъезд один, и тут же внизу хлопнула дверь. Амин махнул рукой Маку, стремительно и осторожно пошел к лифту, но перед последним по-воротом пропустил вперед Мака. Оба они мгновенно опустили до подбородков края темных лыжных шапочек с прорезями для глаз и носа, превратив их в маски. Первым ворвался в кабину лифта Мак, сильным ударом под дых отбил у Лавкина всякую охоту к сопротивлению и оттеснил его в дальней стенке, зажимая рот. Следом вошел Амин, ткнул пальцем в кнопку восьмого этажа.
Лавкин заметил это, подумал, что попал в руки грабителей, которые намерены проникнуть в его квартиру и вынести оттуда все ценности. Он дернулся, замычал, но Мак ударил его коленом в пах с такой силой, что глаза главного редактора "Коридоров власти" полезли на лоб. Амин достал из кармана куртки нож, несильно прижал острое лезвие к солидному животу Лавкина.
- Отвечай быстро, внятно и шепотом. Одно лишнее движение, неправильный звук - и тебя нет. Понял?- негромко, но внуши-тельно сказал Амин. Голова Лавкина судорожно дернулась, обоз-начая согласие.- Что тебе приказал Сафаров?
- К-ког-д-да?- клацанье зубов было громче голоса.
Лезвие ножа прокололо свитер и царапнуло кожу на животе. Лавкин вздрогнул, втянул живот, стремясь ослабить давление смертоносной стали.
- Я не повторяю вопросов дважды, запомни это. Что тебе приказал Сафаров сегодня, когда вызвал к себе?
- Он п-приказал... чтобы я ждал звонка п-подруги Чекмаре-ва, моего с-сотрудник-ка... Я п-посадил д-другого с-сотрудни-ка... Павлюко... Павлюко-ви-ви...ча. Девушка позвонила. Н-но отказалась приехать в редакцию. В-все.
- Нет, не все. После этого ты о чем-то говорил с Сафаро-вым. О чем?
- Н-нет, не с ним... Я рассказал Рекрутову... Чт-то она не хочет приезжать, с-сказала, сама найдет Чекмарева... Только с-спросила, д-домой он поедет после р-работы или нет...
- Значит, он решил, что она будет ждать его дома?
- Н-не знаю, клянусь... больше ничего не знаю... Он ре-шил... что-то решил, н-но не сказал...
Далеко внизу послышались голоса, кабина лифта дернулась, но Амин мгновенно нажал кнопку "стоп". Загудела, опускаясь, кабина второго лифта. Амин внимательно посмотрел в круглые от ужаса глаза Лавкина и понял, что тот больше ничего важного не скажет. Шестерка, его использовали "втемную". Как и придурка Чекмарева. Все они "шестерки", эти журналисты! Кончить бы его здесь, но нельзя...
- Валерий Петрович,- презрительно усмехнувшись, сказал Амин,- вас втянули в грязную игру. И даже не сказали, зачем, почему. На первый раз прощаю. Но если вы расскажете о нашем разговоре Сафарову, подпишете этим смертный приговор себе. И не только себе. Мы найдем вас, и вашу жену, и ваших детей вез-де. Знаете, что если человека решат убрать, никакие телохрани-тели не помогут. Да вам их и не предоставят ни государство, ни Сафаров. Все просто: вы нас не видели, никогда, ни о чем не говорили с нами. И будете жить. Вы поняли меня?
Лавкин опять судорожно задергал головой в знак согласия. Амин позвонил бойцам на улице, выяснил, что сейчас в подъезде пусто и нажал кнопку первого этажа.
- Сейчас мы выйдем, а вы поедете к себе домой,- сказал Амин.- Не вздумайте кому-либо звонить. И не забывайте о том, что ваша жизнь - в ваших руках. Никто и ничто не спасет вас, если нарушите свое обещание.
Двери лифта еще не раскрылись, а маски уже превратились в лыжные шапочки. Но бандиты стояли спиной к Лавкину, и он не мог видеть их лица. И не хотел видеть их. Правая штанина глав-ного редактора потемнела от сырости, в правом ботинке хлюпала влага, а на полу кабины лифта темнела грязная лужица.
