Сергей Ермаков - Баксы на халяву
- Ты балласт! Толку от тебя никакого! Ты до сих пор читаешь детские книжки и смотришь мультфильмы! Я поняла, что больше не люблю тебя!
И так далее и в подобном духе целый монолог каких-то домыслов и вытянутых из глубины времен ничтожных проступков. Лживых измышлений искаженных нездоровой женской психикой! Как будто не было ничего хорошего в их жизни, а только эти мелочи, типа пожалел денег на мороженное и не подал руки из автобуса. Уже и в автобусе-то сто лет не ездили - все время на служебной машине Игоря, то бишь на такси. А книжек и подавно он совсем никаких не читал - ни детских, ни взрослых. Вот уж врет, так врет. И чего неожиданно разоралась - непонятно?
Игорь, само собой, был к такому повороту дела не готов и опешил, окаменел, как статуя сфинкса в Египте. Сидел в ванной над тазиком грязных носков и глупо улыбался, слушая домыслы о том, какой он никакой. А чего, собственно говоря, ему было еще делать? Оправдываться? Зачем? Он не считал себя плохим и в чем-то виноватым. Он работал, как проклятый в своем таксопарке, сдавал норму, и работал еще на себя, и на это уходили почти полные сутки каждого бесценного дня его жизни.
Он не успевал зарабатывать, как деньги уже тратились. И нужно было спешить срубить новую сотку, двести, триста, чтобы выжить. Нужно было пахать, пахать, пахать, чтобы как-то прокормить себя и семью. Себя и семью. Эта гонка злила его и, естественно он все чаще стал предаваться своему любимому занятию - он пил пиво. Пил его бутылками, банками, кружками.
Он пил и приходило забвение. Казалось, что все нормально и хорошо. И что страна не такая уж и хреновая. И что мы поднимемся, наведем порядок, и все будет по-русски, по православному. То бишь правильно. И тогда Игорю казалось, что он работает на хорошей работе, прилично получает, жена его тоже работает, всем довольна, ребенок их ходит в школу и все у них в семье нормально, хорошо и движется как надо. У них обычная семья, они живут, любят друг друга, проживут до глубокой старости и умрут в один день. Так казалось. Но на самом деле все было иначе.
Жена его Катя пива не пила и поэтому смотрела на все эти вышеописанные вещи по-другому. Она видела, что, например, у соседки с третьего этажа муж опрятен и чист, служит клерком в банке, носит галстук и однотонный костюм. У него машина цвета спелых слив и жена в роскошной шубке. Ее муж вежлив и начитан, у него круг общения таков, что в него входят известные питерские телеведущие и танцоры Мариинского театра. От него всегда пахнет хорошим одеколоном и никогда пивом.
И вот однажды, когда она привела соседкиного мужа в пример Игорю, то тот вытаращил свои неинтеллигентные глаза и, заржав, как конь, ответил ей: "Да ты что говоришь-то? Сосед - он же педик! Мне что, тоже в педики записаться?". И вот так он, ее муж судит обо всем - с точки зрения своего троечного восьмиклассного образования и колхозного ПТУ. Какой же сосед педик, если у него есть жена и ребенок? Вот так лишь бы оскорбить того, кто удачливей тебя и талантливей! Типичная люмпеновская закваска!
Еще была у Екатерины школьная подруга - Ленка. Но Ленка она была раньше, а теперь стала Элеонора. Тетка она была незамужняя, одинокая, тайком писала в разного рода журналы и газеты знакомств, мечтала выскочить замуж, а, появляясь на людях, кичилась своей свободой, выставляла из себя этакую эмансипированную леди. Все говно, которое впоследствии Игорь выслушивал, приносила в их дом она. Небрежно закурив на кухне и, плотно прикрыв перед этим дверь, чтобы Игорь не слышал, она, со знанием дела, говорила:
- Страдаешь ты, Катька со своим, "этим", - от называния имени Игоря она воздерживалась, ограничивалась лишь определением "этот", - а зачем тебе страдать? Ты баба красивая, зарплата у тебя нормальная. В наш век женщина и одна может прожить, это раньше бабе надо было цепляться за самца, чтобы выжить, а теперь?
В этом месте она надменно и цинично усмехалась. А затем начинала повествовать о своих псевдо-романах со всякого рода директорами банков и менеджерами преуспевающих фирм. Рисовала этакие сказки о прекрасных принцах на белых "мерседесах" и чудо-богатырях на черных джипах, которые носят ее на руках и посыпают золотом.
А наивная Катя слушала, открыв рот и завидуя счастливой подружке. Может быть, конечно, и была доля истины в рассказах Элеоноры, но очень, и очень небольшая. Чаще она просто нагло врала как самой себе, так и Кате. Лучше бы сказки для детей писала. Больше бы пользы было и ей и окружающим.
А-то как получается? Ну, не сложилась у нее жизнь, осталась она одна, потому что дура была, хвостом вертела, выбирала, привередничала. Не зацепилась за мужика в молодости, когда они готовы замуж взять по глупости своей. Больно разборчивая тогда была и гордая. А теперь-то кто на нее позарится, когда молодые девки подрастают, у которых грудь высока, упруга, как желе и попа не целюлитная, как у нее. Судьба нежданных встреч Элеоноры теперь была постоянно одноразовая, как шприц - чик-чирик и до свидания! А пройдет еще пара-тройка лет, и чик-чирика от нее мужикам не нужно будет, потому что кожа станет дряблой, а глаза тусклыми.
Это Элеонора понимала и от этого злилась. А чтоб не одной ей страдать от одиночества, вешала лапшу на уши и замужней Кате. Пыталась убедить и себя и подругу в том, что, так как она живет, так оно и надо, что так теперь, мол, жить модно.
И чтобы одной не страдать, подбивала к такой же жизни и Катю. А Катерина, наслушавшись ее бредней, искренне плакалась подруге в жилетку, что вот, мол, живу с мужем, плохо, и так-то, еще хуже, ссоры, мол, ежедневно. Элеонора сочувственно качала головой: "Ай-яй-яй, ай-яй-яй, вот подонок, бросай ты его! Вот я свободная и никто меня не мучает!". И Катя, прямо скажем, завидовала ей. А Элеонора, сука подлая, мы врать не будем, тоже ей завидовала. И от этой зависти, змеюка, еще больше яда Катьке в ее бокал семейной жизни подсыпала. Этим ядом Катя все больше и больше травилась.
А муж ее Игорь, если бы на тот момент он был бы тертым жизнью, мудрым мужиком, каким сейчас стал, после всей этой передряги, то взял бы Элеонору за плечи, развернул на сто восемьдесят градусов, да дал бы пинка под зад, чтобы дорогу в их дом забыла.
Но он этого не сделал, потому, что жену свою уважал и в личную жизнь ее не вмешивался. А зря. Надо вмешиваться. А если бы он слышал, чего незамужняя потаскуха его благоверной говорит, то может быть даже из окна ее, эту Элеонору выбросил. А говорила она вот, что:
- Надо тебе любовника хорошего завести, чтобы грусть разогнать. А-то так и скиснешь со своим шоферюгой неграмотным. Есть у меня один "мальчик" на примете. Своя иномарка с компьютером в салоне, окна кнопкой открываются, температуру любую можно ставит в салоне. Класс, а не машина! Сам он адвокат. Обеспечен и упакован с ног до головы. Я думаю, Катерина, что ты ему понравишься. Ты в его вкусе. Это я тебе, как подруга говорю. Оттого, что просто счастья тебе желаю, дура! А то, что же ты с твоей красотой так маешься? Чуть-чуть развеешься, если все сложится с адвокатом этим, по ресторанам дорогим походишь, а то жизнь твоя превратилась в рутину. Да, не комплексуй ты, дурочка, ведь это модно сейчас - богатого любовника иметь!
Катя на это отвечала:
- Не могу я так, Элеонора. Не могу я мужу изменять. Как это? Прятаться, врать?
- Подумаешь, - с пренебрежением отвечала Элеонора, - твой олух ничего и не заметит. Его и дома-то не бывает. А потом, ты что думаешь, что он тебе не изменят? Посмотри на проспекте Просвещения вдоль дороги, сколько малолеток стоит, сажай в машину и имей что хочешь, чуть ли не за две буханки. Где он у тебя до позднего вечера ездит? Спроси?
Катю даже затрясло от обиды, когда об этом подумала. А что если это правда, то, что Элеонора говорит? Он ей изменяет, а она, как дура! А Элеонора знай, масла в огонь подливает:
- Вот так жизнь и пройдет, ничего не увидишь, а некоторые на Кипр ездят отдыхать, а не на даче горбатятся. Потому что смелее нас и решительнее, берут от жизни все, что нужно.
В этом месте Кате надо было бы спросить, а что же ты, сука, сама на Кипр не ездишь? Не берешь от жизни все и не имеешь ничего, а только в чужую жизнь лезешь и ее хаешь? И сама бы не прочь с Игорем покувыркаться, да только он на тебя и не смотрит, а это тебя, гадину, еще больше злит! Вот сказать бы Кате так, да выгнать эту прошмандовку на фиг из своего дома, от своего очага, в который она плюет и гадит! Но Катя так не говорит ничего ей, а только слушает, да впитывает ее понос, как губка. А внутри у самой все клокочет от боли, обиды, а еще Игорь приедет, в туалет идет писать после своего пива, и журчит, как Ниагарский водопад, аж убить его хочется!
Вот так все копится, копится, а потом терпение как лопнет! И лопнуло на радость Элеоноре! Одни говорят, что это кризис среднего возраста, другие ссылаются на то, что человек все-таки существо полигамное, ему много нужно партнеров сменить за свою жизнь, но как бы там не было, Игорь остался без семьи.
