Николай Черкашин - Опасная игра
«Если вы решили покинуть сей бренный мир, то сделайте это легко и красиво. Не доставляйте своим близким лишних страданий при виде ваших изуродованных лиц и тел. Мы возьмем на себя ваши посмертные дела. Если у вас никого нет, мы станем вашими друзьями, пришедшими проводить вас в последний путь. По вашему желанию мы оформим ваш последний и вечный приют на земле. Православный священник или мулла, ксендз или раввин не отвернутся от вас, как если бы вы сами взяли на себя грех самоубийства, и проводят вашу душу в лучший мир в нашем ритуальном зале.
Если вы решили покинуть сей бренный мир, позвоните нам по телефону 800-16-55 и тогда мы будем звонить в колокола скорби и памяти. Вечной памяти о вас и вашей душе.
Стюардессы Харона приглашают вас в плавание через реку забвения.
Фирма ритуальных услуг «Эвтанатос».
Последние слова утонули в шквале мрачно-торжественных органных аккордов. Это был текст радиорекламы, которую Еремеев услышал в ночном эфире где-то под Дубной, надев наушники яхтенной магнитолы. Ему показалось тогда, что это отрывок из очередной «чернухи», которой в изобилии пичкает своих слушателей какая-нибудь очередная «независимая» студия. Тогда он не дослушал текст до конца и крутнул верньер настройки в поисках веселой музыки…
Кстати, ни по одному зарегистрированному каналу такую рекламу не передашь. Значит, фирма пользуется пиратскими радиостанциями, либо сама нелегально выходит в эфир.
Еремеев открыл плейер и достал компакт-кассету. С этикетки на него ощерился красный череп с черной розой в зубах. Кассета Леонкавалло! Несколько дней назад, перебирая «тревожный» чемоданчик, он наткнулся на нее, хотел выбросить, но забыл на холодильнике, она попалась Карине и вот… Что «вот»? Карина решила воспользоваться услугами «Эвтанатоса» — «Сотана ТВ-э»?
Чушь! Не может этого быть. Тогда почему она рванула — по-другому и не скажешь — в Москву?
В кресле аэробуса, державшего курс на Москву, он закрыл глаза и попытался предельно сосредоточиться.
«Ну, капитан Еремеев, выкладывайте ваши версии, ваши гипотезы! Что вы там наработали?! — потребовал он от себя голосом начальника следственного отделения. — Докладываю. Версия номер один. Гражданка Табуранская была закодирована на верность и преданность преступной фирме. Электрошоковый удар, который она испытала в Шереметьево-2, разрушил наведенное внушение, и к ней вернулась свобода действий, но, к сожалению, только на время, так как случайное прослушивание рекламного объявления родной фирмы снова ввергло ее в закодированное состояние. Возможно, тоже на время.
Версия номер два. Она просто любит этого типа — Леона Ковальчука и готова, как всякая любящая женщина, простить ему все. В надежде, что и он ответит ей тем же чувством, она и улетела в Москву…
Версия номер три… Впрочем, достаточно. Переходим к главному — варианты ваших действий, капитан Еремеев.
Вариант номер один. Звоню ей на квартиру, если не ответит, еду туда и жду ее появления. Она может быть там в том случае, если Леонкавалло нет в Москве или она не сумеет связаться с ним сегодня по телефону. Возможно, она просто устала от походной жизни и решила вернуться в привычный комфорт, наивно полагая, что про нее забыли.
Вариант номер два. Леонкавалло встретил ее в аэропорту и сдал своему шефу, этому, как его? Гербарию… Тогда прижимаю гражданина Ковальчука и раскалываю его…
Интересно, как вы это мыслите себе без оружия и в одиночку?!
Вызываю на помощь младшего сержанта Пупышева. Устраиваем вдвоем засаду…»
Еремеев представил себе субтильного Артамоныча рядом с громилой Ковальчуком и невесело хмыкнул.
«Эх, товарищ капитан!.. Нужна вам эта гражданка Табуранская как бронежилет утопающему. Или это любовь с первого взгляда на фото в загранпаспорте? В ваши-то годы да с вашим опытом… Вы лучше обратите внимание на соседку слева. Ведь это она для вас так старательно натягивает на колени самовсползающую юбку. И чем она хуже гражданки Табуранской? Стоит только заговорить и…»
Карина!
Пассажирка слева — пухленькая брюнетка неопределенных лет — читала «Энциклопедию экстремальных ситуаций». Книга была раскрыта на разделе «Безответная любовь».
— Можно взглянуть? — попросил он.
Соседка охотно передала ему томик.
«Нужно развенчать свой идол. Любят всегда одновременно и человека, и идеализированный образ, созданный на его основе. Используя это свойство любви, Лопе де Вега в комедии «Собака на сене» предлагает: «Хотите я подам совет? Уверен, он поможет делу. Вы вспоминайте недостатки, не прелести. Старайтесь в памяти носить ее изъян — и самый гадкий!»
Да, да, надо развенчать свой идол!
Что в Карине могло отталкивать? Ее прошлое и только. Но прошлое любой женщины — темная вода, каких только чертей не скрывающая на дне своего омута… Она спала с этим амбалом… Стоп, стоп — это уже ревность.
Любила деньги до такой степени, что готова была возить в своем чреве наркотики, бетапротеин, все что угодно… Да, это мерзостно… Вот об этом надо думать. На этом сосредоточиться.
— Что, у вас проблемы с безответной любовью? — игриво поинтересовалась попутчица.
— У кого их нет? — вздохнул Еремеев, с сожалением возвращая книгу. Толковый этот парень, Гостюшин, автор «Энциклопедии», бывалый мужик… Еремеев тоже лелеял мысль написать когда-нибудь нечто вроде этого пособия — «Счастливые озарения». Или просто — «Озарения». О том, как выходить из гиблых ситуаций, из житейских лабиринтов и безнадежных тупиков, когда в конце тоннеля глухая стена. Нет, он так и назовет свою книгу — «Дверь в стене тоннеля». Слава Богу, флот, Афган и МУР кое-чему научили.
Озабоченная соседка так и не дождалась продолжения далеко идущего разговора. Еремеев выглянул в иллюминатор, и вдруг вся его прошлая жизнь открылась сразу, словно эта земля, проплывающая под серебристой дланью самолета. Сколько же в ней было вокзалов, вагонов, семафоров, взлетных полос и бортовых огней…
Сколько ж в ней было казенных ночлегов, кают, казарм, купе, общаг, гостиничных номеров, госпитальных палат и прочих чужих стен и кровель?
А сколько выстрелов, ран, крови, трупов?! Вот ведь стежка-дорожка выпала: не жить-поживать, а жить — выживать. И только на одно лето вскинулось счастье белым парусом, вскинулось и опало, пропало…
Карина!
Глава вторая
СТЮАРДЕССА ХАРОНА, ИЛИ ВАКАНСИЯ КОРМИЛЬЦА РЫБОК
В Москве Еремеев позвонил Карине прямо из внуковского аэровокзала. Трубку никто не снял. Двумя часами позже он убедился, что знакомые окна на двадцатом этаже темны. Он поднялся к ее двери, позвонил соседке.
— Нет, никто ее не спрашивал, никто не появлялся, — отвечала старушка. — А за квартиру кто-то платит…
Деньги в счет квартплаты поступали автоматически.
Еремеев оставил распоряжение в Сбербанке по просьбе Карины.
Не дали результата и действия по «варианту № 2». Леонкавалло явно не было дома: на звонки в дверь и по телефону никто не отвечал, окна по ночам не горели.
Белого «мерседеса», раскуроченного на моечной площадке у Деревянного Яузского моста, не оказалось. Все нити поиска обрывались При первом же к ним прикосновении.
Он позвонил в Севастополь со слабой надеждой, что Карина хоть как-то дала знать о себе. Мрачный голос Тимофеева не смог сообщить ничего утешительного.
На книжном лотке Еремеев купил «Энциклопедию экстремальных ситуаций». Бывалый мужик Анатолий Гостюшин предлагал клин вышибать клином, то есть «заменить одну любовь — безответную, на другую — взаимную». Память услужливо вырисовывала Тамару, директора филиала фирмы «Орбис». Где-то за обложкой паспорта отыскалась и ее визитка. И даже решено было позвонить ей утром на работу — узнать, как реализована его мебель. Но ночью на скрипучей казенной койке милицейского общежития Карина приснилась столь живо и щемяще радостно, что утром, наткнувшись на книгу умных советов, Еремеев зашвырнул ее в угол комнаты.
Оставался «вариант № 3» — самый рисковый и самый действенный, как ему казалось. Прежде чем на него решиться, Еремеев позвонил в Севастополь и вызвал в Москву Артамоныча, затем договорился с комендантом общежития — за бутылку «Наполеона» — что в его комнате поживет, пока его не будет, двоюродный брат Павел Артамонович Пупышев, и попросил ему передать два конверта. В одном лежало завещание насчет яхты и распоряжение насчет Дельфа, в другом — письмо к следователю Махалину с предложением открыть уголовное дело «по факту исчезновения гражданки Табуранской и гражданина Еремеева в недрах фирмы ритуальных услуг «Эвтанатос». Артамонычу же предписывалось оба пакета через неделю вскрыть, если за эти семь дней Еремеев не заберет их сам.
Пакет с паспортом и деньгами он попросил Махалина спрятать в его бывший сейф до востребования.
