Наталья Андреева - Я стану тобой
– Ох, и ни х… себе, – прохрипел он, увидев лежащего на полу Микошу. – Ну, вы даете…
– Железный дровосек! – восторженно сказал Лева, увидев Кита.
– Какого дьявола ты приперся?! – взвыла Лидия. – Не стой тут, занавеску мнешь! Замучилась на тебя стирать и гладить! Живо иди на место!
– Все, парень, тебе труба, – мрачно сказал Леве Кит. – Это пятнашка.
– Это психушка, – возразила Машенька.
– Уйди с дороги! – двинулась на Кита Лидия.
Тот стоял как вкопанный, преграждая ей путь в комнату. Сдвинуть с места эту гору мяса было не так-то просто.
– Да помогите же мне! – крикнула Лидия.
И вдруг Тычковский, взяв короткий разбег, налетел на Кита. Масса у него была достаточная, да и эффект неожиданности сработал. Кит с грохотом рухнул на пол и отчаянно заматерился. Лева зевнул.
– Железный дровосек ненастоящий, – сказал он и зевнул еще раз. – Здесь все ненастоящее.
– Иди спать, – ласково сказала ему Лидия.
– А как же зомби?
– Он очнется, но не так быстро.
– Это такая игра, да?
– Конечно, игра!
– Я убью его потом, – Лева зевнул. – На другом уровне.
Он послушно дал увести себя в комнату, видимо, лекарство стало действовать. Машенька поспешно закрыла за ним дверь, а Лидия взяла стул и просунула одну из ножек в дверную ручку, блокировав выход.
– Вот и все, – сказала она устало. – С одним разобрались.
– Вот и все, – эхом откликнулся Тычковский.
Он стоял на пороге комнаты с ружьем в руке.
– Бесполезно, – усмехнулась Лидия. – Оно не заряжено.
– Где патроны? – угрожающе спросил Тычковский.
– А я почем знаю?
– А кто знает?
– Муж!
– Кит, где патроны?
– А хрен вам! – злорадно сказал тот. – Развяжите меня, тогда дам.
– Боже мой! – в отчаянии вскрикнула Машенька. – Мой маникюрный набор остался в комнате, где заперт Лева!
За дверью послышался скрип кровати и дикий вопль:
– Зомби! Всех замочу!!!
– Мне придется ждать, пока он уснет! А если у него опять случится припадок? Как же мне достать маникюрный набор? – Она всерьез задумалась.
– Коля, где патроны? – угрожающе спросила Лидия.
– А хрен вам!
Машенька схватилась за стул. Он был тяжелый, добротный и служил еще предкам Лидии. Машенька потянула за спинку и ойкнула.
– Что ты делаешь? – спросила Лидия.
– Мне надо войти в комнату! Там остался маникюрный набор!
– Да оставь ты в покое свои ногти! – разозлилась Лидия.
– Не кричи на меня!
– Ладно, давай. Действуй. Сейчас еще один ноготь сломаешь, – насмешливо сказала ей бывшая подруга. Теперь Машенька ее почти ненавидела. – Сколько их у тебя еще осталось? Восемь? Ах, какие красивые ногти! Не уймешься, к утру будет пять. И как ты с такими руками поедешь в город?
– Ты злая! – расплакалась Машенька.
– Ведьма, – подтвердил Кит.
– Зомби! – проорал за дверью мечущийся во сне Лева.
– Говори, где патроны! – накинулся на Кита Тычковский. – Ну?
– А хрен вам!
– Не пытать же нам его? – пожала плечами Лидия.
– Да хоть режьте! – заявил Кит. – Все равно не скажу!
– Кто вытащит стул? – спросила Машенька, глядя на Тычковского. – Здесь есть мужчины?
За дверью, заблокированной стулом, завозился Лева. Он был так возбужден, что лекарство действовало медленно. Лева постоянно дергался и вскрикивал. Вот и сейчас из-за двери опять раздалось:
– Зомби! Убить! Всех убить!
– Даже во сне он может на тебя напасть, – предупредила Машеньку Лидия. – Если ему приснится, что ты зомби. Или монстр. Так что тебе лучше туда не входить. Оставь стул в покое.
– Но там мои вещи!
– И вещи оставь. Надо наконец посмотреть, убит он или только ранен, – вспомнила Лидия о Микоше.
– Убит, – хмуро сказал Тычковский.
– А ты почем знаешь?
– С двух метров из охотничьего ружья. Причем дуплетом. Умер мгновенно.
– Не мучился… Упокой, Господи, его грешную душу, – перекрестилась Лидия на висящую в углу икону.
Тычковский, видимо, оставил мысль добиться от Кита, чтобы тот сказал, где лежат патроны. Они в доме, значит, их можно найти. Скорее всего, в большой комнате. Или в маленькой. Это вопрос времени.
– Надо вынести труп в сени, – сказал он. – Кто со мной?
– Я не пойду! – замотала головой Машенька и прижала к груди пострадавшую руку. – Я буду сидеть здесь и ждать мастера по маникюру. Кстати, надо ей позвонить. Где мой телефон?
– Как можно спятить из-за двух сломанных ногтей? – раздраженно спросила Лидия, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Это не из-за ногтей, – тихо сказал Тычковский. – Сработал механизм защиты. Она зациклилась на сломанных ногтях, чтобы не думать о двух трупах, которые находятся в доме. Лучше не трогай ее, иначе начнется истерика.
– Надо же, какой ты умный! Ладно, берись за ноги, я возьмусь за руки, и – вперед! Да положи ты это чертово ружье! Все равно оно не заряжено!
– Только я знаю, где патроны, – подтвердил Кит. – А вам хрен!
– Ружье мое, – грозно сказал Тычковский. – Все поняли? Не смейте его трогать.
– Да подавись ты им! – в сердцах бросила Лидия, направляясь на кухню. – А ну! Дай пройти!
– Ты бы поосторожнее с желаниями, – предупредил ее Тычковский, отодвигаясь. – Как видишь, они исполняются.
– Что ты мелешь? – вздрогнула Лидия.
– А кто недавно сказал алкашу: «Чтоб ты сдох»? И тут же раздался выстрел.
– Да это же простое совпадение!
– Не слишком ли много совпадений?
– Хватит болтать! Клади ружье и бери его за ноги!
– А с какой стати ты здесь командуешь?
– Я хозяйка!
– Ты баба.
– Точно! – подтвердил Кит. – А ну, мужик, развяжи меня! Неча бабам нами командовать!
– Скажи, где патроны, и я тебя тут же развяжу, – вкрадчиво сказал ему Тычковский.
– Коля, он врет! – отчаянно закричала Лидия.
Кит задумался.
– Ну, думай, – усмехнулся Тычковский, ставя ружье к стене. – Только недолго. Мое предложение остается в силе ровно до того момента, как мы вынесем тело в сени.
– А дальше что? – настороженно спросила Лидия.
– Я пойду к трактористу.
– Зачем?
– За патронами. Ты же сказала, что у него тоже есть охотничье ружье. Одолжу патроны от твоего имени.
– Он тебе не даст.
– Даст.
– Я ему позвоню и скажу, что ты сбежавший из психушки маньяк.
– Тогда он позвонит в милицию.
– Пусть звонит!
– Но ты рискуешь сесть в тюрьму.
– Это мы еще посмотрим.
– Вы о чем, а? – непонимающе посмотрела на препирающихся Машенька.
– Ни о чем, – с досадой ответила Лидия. – Открой-ка лучше нам дверь. Да забудь ты о своих ногтях хоть на минуту!
– Я тебя убью, ведьма, – спокойно сказал вдруг лежащий за цветастой занавеской Кит. Быть может, даже слишком спокойно, как о деле решенном. И от этого всем стало страшно. Лидия невольно вздрогнула. Кит обращался к ней: – Тебя первую. Не жить тебе, запомни. За все отомщу. За все четыре года моих мучений. Поиздевалась надо мной, хватит. Убью и возьму твои деньги. Я теперь знаю, где они лежат. К Тоньке поеду. Хват мне дорогу расчистит. С тобой рассчитаюсь, а потом с ней. Одной больше, одной меньше – все равно пожизненное. Покойница ты, Лидия Ивановна. Ставь свечку. За упокой своей души.
– Машенька, открой дверь! – отчаянно закричала Лидия.
Та бросила на нее злой взгляд, но послушалась. Она придерживала дверь, пока Тычковский с Лидией выносили из избы Микошу. Незаряженное ружье осталось в кухне.
– На холод не пойду, – предупредила Машенька, стоя на пороге. – Дальше вы сами. – Она нервно хихикнула.
Дверь захлопнулась, Машенька осталась в избе, а Тычковский с Лидией, держа за руки и за ноги мертвое тело, в холодных сенях. Они синхронно сделали несколько шагов по направлению к чулану, дверь в который по-прежнему была приоткрыта.
– Куда его? – спросил Тычковский.
– Куда хочешь. Лишь бы глаза не мозолил.
– Почему одного мертвеца ты готова созерцать сколько угодно, а другого на дух не переносишь?
– Мне не надо больше никаких мертвецов, – отрезала Лидия. – Клади, ну?
Тычковский опустил Микошины ноги в мягких валенках на полосатый половичок. Лидия тут же разжала руки, раздался стук: голова мертвеца ударилась о пол. Тычковский невольно вздрогнул. А Лидия презрительно улыбнулась:
– Что, нервишки пошаливают, маньяк?
– Зато ты словно из железа.
– Поживи с мое.
– Сколько же тебе лет, если не секрет?
– Вчера исполнилось сорок два года, – спокойно ответила Лидия.
– Я чуток постарше. Садись, передохнем.
Тычковский присел на древний, источенный временем, но крепкий еще сундук, стоявший у двери в чулан. Тоже из Лидиного наследства. Она с неприязнью посмотрела на незваного гостя, который, кажется, собирался завести разговор по душам, и осталась на ногах.
– Я хотела сказать, не поживи, а переживи.
– Вопрос спорный. Но желания устраивать сейчас дискуссию у меня нет. Что милиции-то скажешь? – хмуро спросил Тычковский. – Может, обсудим? Я на твоей стороне.
