Николай Леонов - Тихий остров (сборник)
— Она может просто не впустить нас, — хмуро проворчал Крячко. — А выламывать дверь мы не имеем права.
— Впустит! — многообещающе протянул Андронкин. — Я кое-что собирался рассказать вам завтра утром, но, раз уж увиделись, изложу сейчас. Сегодня после обеда по закрытым линиям связи — пограничники выручили! — мне пришла информация об Алле Цымасовой. Ваши подозрения по поводу причастности к здешним ЧП Бориса Цымасова мне показались обоснованными. Я сделал запрос в южносахалинское УВД по поводу его матери. Послал туда ее фото и отпечатки пальцев. Так вот, Алла Цымасова на самом деле — некая Тамара Калямцева, отбывавшая десять лет за убийство соседского ребенка. Она ударила мальчика камнем по голове только за то, что тот дал ее сынку сдачи, когда Борька хотел отнять у него игрушку.
— Ничего себе, школьный завуч! — Стас изумленно помотал головой.
— Выйдя из заключения, Калямцева купила себе новые документы и перебралась на Шумбумаи. Она забрала с собой сына, который все эти годы жил у ее родственников. Как видите, Ломброзо был прав — яблочко от яблоньки недалеко падает. Если мамочка отмороженная, то и сынок туда же.
— Теперь понятно, откуда у них этот комплекс, — задумчиво проговорил Рыдалов.
— Какой еще комплекс и у кого именно? — с недоумением спросил Крячко.
— Эдипов, у Цымасовых!.. — Эдуард брезгливо поморщился. — Год назад при загадочных обстоятельствах умерла Софья Клинчук, лучшая подруга Цымасовой-Калямцевой. Но незадолго до этого Соня рассказала мне о том, что творилось в семье Аллы. А там происходило черт знает что. Надо понимать, вернувшись из тюрьмы, Алла начала сожительствовать с собственным сыном, тогда еще подростком, по сути, в принудительном порядке. Из-за этого у пацана начались проблемы с психикой. Оттого он и рос нелюдимым зверенышем. Он чувствовал ненормальность происходящего и постоянно боялся, что его сверстники об этом узнают. Соня была женщиной завидного здоровья — это я говорю, зная ее лично. Но она отчего-то внезапно заболела. Симптомы очень напоминали отравление рыбой фугу. Вполне возможно, Алла поняла, что зря проболталась, и решила избавиться от Сони, которая знала о ней слишком много.
— А что же ты молчал, не сказал об этом мне? — спросил Анатолий и сердито насупился.
— Я Соне дал слово, что не скажу об этом ни одной живой душе, что бы и с кем бы ни случилось. — Рыдалов развел руками. — Ну а сейчас сложились особые обстоятельства. В опасности жизнь девушки, поэтому о каких секретах может быть речь?
— Он ее не убьет? — с каким-то внутренним надрывом спросил Константин, до этого безучастно слушавший их разговор.
— Нет, не убьет, — уверенно ответил Гуров. — Таю он похитил с определенной целью — выгадать время и выторговать себе условия для бегства в Японию. Там у него, следует полагать, много друзей среди персон, жаждущих военного реванша и аннексии Курил.
— Тогда что?.. Идем к этой мадам Калямцевой? — Андронкин вопросительно взглянул на Гурова и Крячко.
— Да, не будем терять время! — согласился Лев Иванович, достал из дорожной сумки «Стриж» и передернул затвор.
— А можно и мне с вами? — Костя просительно посмотрел на Гурова. — Я не буду мешать, честное слово! А понадобится — куда угодно, в любую нору полезу, лишь бы спасти Таю.
— Ладно, пусть идет! — застегивая камуфляжную куртку, походатайствовал Стас.
— Я и не против, — согласился Гуров.
Пятеро мужчин вышли в ночную темень и зашагали в сторону улицы Горной. От избытка нервного напряжения Анатолий на ходу закурил, пряча огонек сигареты в ладони.
Они вошли в подъезд, еще не обзаведшийся стальной дверью, и остановились у квартиры номер шесть.
Анатолий нажал на кнопку звонка, услышал «Кто там?», донесшееся из-за двери, и строго заявил:
— Гражданка Калямцева, откройте! Вы подозреваетесь в укрывательстве Бориса Цымасова, который мог совершить ряд убийств на территории поселка.
— Андронкин, если ты перепил, то пойди закуси, — дрожащим от злости голосом заорала женщина из-за двери. — Никакая Калямцева здесь не проживает, а моего сына уже два года нет в живых. Какого черта ты приперся и несешь какой-то бред?
— Если вы не откроете, мы выломаем дверь, — жестко уведомил ее Стас. — Исчезла девушка, ее жизнь в опасности. Ее похитил Борис, якобы погибший. Я считаю до трех! Раз! Два!..
В ответ на это нервно клацнул замок, и дверь распахнулась. Женщина с ненавистью взирала на непрошеных гостей, которые ввалились в квартиру и начали осматривать ее.
— Где Борис? — измерив взглядом то ли Аллу, то ли Тамару, строго поинтересовался Гуров.
— Его нет в живых! Я уже сказала! — едва не скрежеща зубами, выпалила та.
— Разве! — Крячко иронично рассмеялся, выходя из комнаты Бориса с пепельницей в руке. — А это кто курил? Окурки-то свежие! На них есть слюна. Провести генетический анализ и сопоставить его результаты со следами крови, обнаруженными нами в саду у гостевого дома, проблем не составит.
Хозяйка квартиры ничего на это не сказала и демонстративно отвернулась.
Эдуард осмотрел комнату Бориса, изобилующую предметами быта Страны восходящего солнца, и нашел там японские комиксы, испещренные пометками, сделанными карандашом.
— Что это такое? — поинтересовался Лев Иванович, указав взглядом на книжку с толстыми картонными страницами, отливающими глянцем.
Рыдалов пробежал взглядом по ярким цветным рисункам и тексту, написанному иероглифами, негромко рассмеялся и пояснил:
— Японская агитационная книжка. В общем, они тут вот чего настряпали. Это комиксы, повествующие о некоем отважном русском парне, справедливом по своей натуре. Он убежден в том, что Курилы должны быть возвращены Японии. Герой начинает активные действия террористического характера, нацеленные на то, чтобы усилить здесь влияние Токио. Ему удается поднять восстание местного населения против тоталитарного режима и объявить суверенитет Японии над островами. За это он удостаивается приема у самого императора, получает титул самурая, а также должность губернатора новых японских территорий. Вот такая народная сказочка для убогих умом, обделенных совестью и честью.
— Ты знаешь японский? — уважительно спросил Стас.
— Не идеально, но достаточно хорошо. К тому же тут такие иллюстрации, что можно все понять, даже не читая. Вот, пожалуйста, суперзамануха! На этой картинке самые шикарные гейши пришли ублажать героя.
Тут Андронкин встал напротив хозяйки квартиры и строго потребовал:
— Гражданка Калямцева, сообщите нам, где находятся ваш сын и девушка, похищенная им? Не забывайте, что чистосердечное признание учитывается судом при вынесении приговора!
Та язвительно, с нотками издевки, расхохоталась ему в лицо и желчно выпалила:
— Да вот хрен тебе, легавый, а не чистуха! Ну да, я — Калямцева. Да, проживаю по подложным документам. Ну и что? Свой срок я отмотала от звонка до звонка. Чего ты мне пришьешь? Плевать я на вас всех хотела! Зря пыжитесь. Вы и Борьке ничего не пришьете! Нашли комиксы, и что? Это запрещено? Так что выметайтесь-ка отсюда, бакланы дешевые!
— Понятно, — деловито проговорил Анатолий. — Сотрудничать вы не намерены. Тогда вопрос по Софье Клинчук. Расскажите, как и за что вы ее отравили.
— Я никого не травила! Понятно? — багровея, заорала Цымасова-Калямцева, на шее которой вздулись вены.
В этот момент в прихожей раздались чьи-то шаги и послышался женский голос:
— Так это ты, тварь подколодная, Соню на тот свет отправила?
Все разом обернулись. Марианна стояла в дверном проеме и с безмерным укором смотрела то ли на Аллу, то ли на Тамару. Она была в шлепанцах и куталась в теплый халат. Судя по всему, эта особа уже спала. Ее разбудили вопли соседки снизу.
— Тебе чего тут надо? Ты зачем сюда приперлась, шлюха дешевая? — срываясь на визг и брызжа слюной, заголосила Калямцева.
— На себя глянь, извращенка! — с достоинством во взгляде и голосе парировала Марианна. — Испохабить собственного ребенка — что может быть грязнее?! Значит, у Борюськи совсем крыша съехала. А украл-то он кого?
— Девушку, студентку, — ответил Константин.
Видимо, он почуял в этой молодой женщине человека, способного помочь в поисках Таи, торопливо подошел к ней и попросил:
— Ради бога! Если знаете, где она, то скажите!
— Ой, надо подумать. — Марианна прижала ладонь ко лбу.
— Да было бы чем тебе думать, курица безголовая! — окончательно сатанея, прошипела Калямцева. — Зря я тебя не траванула вместе с этой сучкой Сонькой! Чтобы ты всякую брехню про меня не разносила.
— Прошу всех принять к сведению! — тут же нашелся участковый. — Гражданка Калямцева сама признала факт убийства Софьи Клинчук, совершенного ею!
