Влада Ольховская - Хороший день, чтобы воскреснуть
– Мама… папа… а это кто?
Лисенок! Достать его из потайной комнаты никто бы не смог! Выходит, он не скользнул вниз, а просто спрятался за люком, потом вылез. Она ведь говорила ему, что так нельзя! Но чего ожидать от мальчишки? Она должна была сама проследить, что он сделает это, спрячется как надо… Не проследила. А расплачиваться теперь приходилось всем.
Следом за голосом Лисенка зазвучал менее знакомый, и от него веяло холодом.
– Да, мама и папа, выходите. Поговорим!
Подчинилась Агния немедленно. Здесь она не могла позволить себе риск промедления, только не с такими высокими ставками.
Открыть дверь из гостевой комнаты оказалось не так-то просто: со стороны коридора ее подпирало неподвижное тело. Значит, в одного Даниил все-таки попал! Убил или нет, у Агнии не было времени смотреть. Все ее внимание было направлено на центр коридора, возле двери детской.
Там сейчас стояли водитель Солнцева и Лисенок. Мальчик не был напуган, он лишь с любопытством рассматривал окружающих. Но и преступник не пытался удержать его силой, зная, что это испугает ребенка. Он лишь осторожно приобнимал Лисенка той рукой, в которой держал пистолет. Вторая рука бессильно висела вдоль туловища, из плеча сочилась кровь: пуля не миновала и его.
Однако стрелять, когда рядом Лисенок, Даниил не решался. Он больше не пытался скрыться, как и Агния, он вышел из кабинета, опустил руки, хотя пистолет не бросил.
Теперь численное преимущество было на их стороне, потому что преступник лишился сообщников, а ситуация все равно тупиковая! На них работает только время: если приедет полиция, водитель не скроется.
Но и он знал об этом.
– Похоже, игру выиграл все-таки я, – он говорил ровно, невозмутимо. Он знал, как не напугать мальчика раньше срока, и это многое о нем говорило. – Оружие на пол, прошу. Играем честно.
Взгляд Даниила ясно давал понять, что он думает, но на большее возражение адвокат не решился. Он опустил пистолет на пол, продолжая наблюдать за преступником.
– Вот и прекрасно, – кивнул водитель. – А теперь мы прогуляемся. Я знаю, о чем вы думаете… Но на сей раз мне придется подкорректировать свои действия. Моя заинтересованность в этом очаровательном карапузе отходит на второй план. Мне просто нужно уйти отсюда. Вы видели мое лицо, так что… мне придется вернуть пацана вам в том виде, в каком вы хотите. Все честно.
В этом Агния сильно сомневалась. Верить садисту, педофилу и убийце? Еще чего не хватало! В то же время она осознавала, что ситуация безвыходная. Да, сейчас этот псих не прижимает пистолет к Лисенку, но много ли нужно времени для этого? С такого расстояния он точно не промажет!
– Приготовься, – шепнула ей на ухо Лия. – Сейчас что-то будет.
– Что? – на одном дыхании произнесла Агния.
– Я не знаю. Но у вас появится шанс его спасти.
Между тем Лисенок положил обе ладошки на руку преступника, державшую пистолет. Мягко, без усилия, не пытаясь ни толкнуть, ни сдержать. Молодой человек даже улыбнулся:
– О, посмотрите… Я ему нравлюсь!
– Те самые последние слова, – фыркнула Лия.
И каким-то образом угадала. Потому что Лисенок не собирался проявлять симпатию, он с совершенно невозмутимым видом подался вперед и укусил незнакомца. Его детские зубки не повредили бы даже незащищенную кожу, но ведь кусаться он начал не просто так! Те самые пластиковые клыки снова были при нем, хотя Хельга неоднократно грозилась их забрать.
В чем-то гувернантка была права; клыки оказались достаточно острыми, чтобы причинить реальную боль. Преступник инстинктивно разжал пальцы, отпуская пистолет, вскрикнул. Агния и Даниил сорвались с места одновременно.
Лестница была слишком близко, именно к ней водитель толкнул Лисенка. Случайно или намеренно – тут уже не скажешь. Результат все равно был бы один. Но Агния вовремя оказалась рядом, прижала мальчишку к себе, закрывая его своим телом. Они сорвались, и мир закружился вокруг них, но Агния точно знала, что с Лисенком все будет в порядке.
К своему удивлению, сознание она не потеряла. Рискнув открыть глаза, Агния обнаружила, что лежит у основания лестницы, и Лисенок недовольно ворочается рядом с ней. Она заработала не один синяк, но не более, а мальчик остался невредим.
– Я зубы потелял! – возмущенно объявил он.
– Наказан ты будешь до совершеннолетия, – рассмеялась Агния, прижимая его к себе.
Лишь после этого она рискнула поднять взгляд наверх, ко второму этажу, но и там все было кончено. Молодой человек лежал возле ступеней, не шевелясь, и от его тела уже сбегала вниз густая струя крови.
Судя по тому, что не было грохота, стреляли из пистолета с глушителем, того самого, который выронил преступник.
Даниил стоял рядом с телом, и оружия у него в руках не было. Это обрадовало Агнию, хотя даже если бы преступника убил он, она бы его не винила. Но у другого человека было на это больше прав…
Лия, все еще сжимавшая пистолет, тоже знала об этом.
Глава 19
Почему-то хотелось верить, что виноват во всем он – этот молодой парень, водитель. Уж очень у него шальные глаза были! При одной мысли о том, как он смотрел на ее сына, Агнии хотелось ему шею свернуть. А ведь уже не надо, мертвому этот жест безразличен…
Однако если подойти ко всему объективно, то он был скорее жертвой. По крайней мере, в самом начале.
О том, что у него родился сын, Юлий Солнцев долгое время не знал. Появление Миши на свет вообще можно было отнести к «грехам юности» будущего бизнесмена. Еще в студенчестве он познакомился с девицей не самого тяжелого поведения, провел с ней пару ночей и уехал из того города. Об этой интрижке он забыл почти сразу, потому что связывать свою жизнь с подобной дамочкой не хотел, да и в целом о семье тогда не думал. Гораздо больше его интересовала карьера.
Миша же появился на свет, потому что его мамаша проворонила безопасное время аборта. Родительница к нему теплых чувств не питала, но и не отказывалась от него, потому что пособие, которое на него выделялось, было очень кстати. Тем более что первый постоянный сожитель, который у нее появился спустя шесть лет, был мальчику очень даже рад.
О причинах такой радости она не задумывалась. Ей было важно, что любовник ее содержал, забрал в свою квартиру, обеспечил отличные условия и, самое главное, закрывал глаза на полное отсутствие верности с ее стороны. Не жизнь, а сказка! Ей и в голову не приходило, что ему не нужна ее верность. Как сексуальный партнер она интересовала его гораздо меньше, чем ее сын.
Поэтому пока нерадивая мать развлекалась с друзьями, Миша оставался наедине с отчимом. Никакой защиты у него не было, пожаловаться мальчик тоже никому не мог. Чтобы преодолеть унижение и боль, он принял версию, которую ему постоянно повторял сожитель матери: что это нормально, так и надо, ради этого Миша и появился на свет.
Все закончилось при медосмотре в школе, уже в средних классах. Мишу вызвали к психологу, который сумел вытянуть из него правду. Уродливую, давно назревавшую и впервые замеченную. Мать и отчим отправились под суд, мальчик – в детский дом.
Может, он и рад был бы начать новую жизнь, но уже не знал как. В годы формирования личности ему прививались те ценности, которые вообще не имели права на существование. В школе он узнал совсем другие. Миша хотел жить, как надо, но подсознание твердило, что нужно вернуться к прошлому. Потому что тогда было проще… тогда было хорошо, разве нет? Его любили, а в детском доме он оказался никому не нужен!
Никто не спешил оказывать ему помощь, и психика постепенно ломалась. Однако пока были силы, Миша старался что-то исправить. В восемнадцать лет он покинул приют и отправился на поиски матери, уже отсидевшей свой срок.
Она его видеть не желала. Для женщины он был тем, кто отнял у нее свободную, безбедную жизнь. Она впустила его в свой дом только потому, что он имел на это юридическое право. Каждый день она давала ему понять, что чем скорее он исчезнет, тем лучше.
А Мише хотелось семьи. Сейчас, когда он не знал, что правильно, а что – нет, он особенно остро нуждался в поддержке. Он просматривал старые фотографии, чтобы разыскать родных, и наткнулся на снимок, где мать была изображена с Солнцевым.
К тому моменту Юлий уже добился определенной известности, стал мелькать на светских тусовках. Миша узнал его. Сходство он заметил, а верить отказывался. Но его мать все подтвердила: человек на снимке действительно был его отцом.
Она как раз и не знала об успехе случайного сожителя. Если бы ей было об этом известно, она бы непременно отправилась к нему за алиментами! Однако она в Интернете бывала редко и новости о жизни звезд не читала.
К отцу Миша поехал один. Он давно перестал доверять матери и не хотел, чтобы она своей тягой к деньгам испортила встречу, на которую он возлагал такие надежды.
