Елена Яковлева - Невезуха на все сто
- Ну что, нашли, а то у меня только сто пятьдесят рублей, не разойдемся, - подал голос дядька.
- Пусть. - Я сунула ему пятисотрублевую банкноту, взяла его сто пятьдесят и, с опаской оглядываясь на рассыпанный порошок, выбралась из машины.
- Ну бывай, - одарил меня золотой улыбкой любитель европейской рухляди и медленно, с достоинством отъехал.
***
До Курского вокзала я добралась без особых приключений, только в метро, забившись в дальний уголок, тщательно, как какая-нибудь карманница, изучила содержимое Ингиного портмоне. В нем было четыреста долларов - одна стодолларовая бумажка и шесть пятидесятидолларовых - и пять с половиной тысяч нашими, с видами поморского города Архангельска. Целое состояние! А более ничего, если не считать желтой бумажки, которую я выронила в дребезжащем "БМВ". Я чуть "Курскую" не проехала, все ломала голову над тем, что сказал мне Покемон. В то, что Инга наркоманка, верить мне не хотелось.
А еще через два часа я уже стояла у калитки знакомого мне дома с мезонином. Потянула ее на себя, навстречу мне выбежал лохматый Буян, два раза лениво брехнул, лизнул в коленку и затрусил впереди по дорожке. Во дворе было тихо и безжизненно - наверное, дети спали после обеда. Что ж, так даже лучше, рассудила я и первым делом заглянула на веранду.
А Соня как раз там и была. Сидела на табурете и скоблила ножом молодую розовую картошку. Покончила с очередной картофелиной, придирчиво осмотрела ее со всех сторон и, довольная проделанной работой, бросила в стоящий на другом табурете таз. Бултых - полетели брызги. А в трех шагах от нее, в манеже, старательно обсасывал пальчик младшенький долгоносик - Кирюша. Старшеньких поблизости не наблюдалось, но все равно получалась суперидиллическая картинка, на мой взгляд, несколько выбивавшаяся из контекста. Конечно, украденный Ингин Сережа не был Соне сыном, зато был племянником, и растила она его с пеленок...
- Гм-гм... - откашлялась я в кулак, внимательно следя за Сониной реакцией.
- Кто там? - дернулась Соня и уставилась на меня с выражением подростка, застигнутого за разглядыванием порнографического журнала. Уже через секунду на ее блеклые глазки наплыла привычная пелена угрюмой подозрительности, будто плотные шторки опустились. - Вы?
- Да, я, - ответила я с вызовом, - а что, не ждали? - Идиотский вопрос, ежу понятно, что она меня не ждала, зачем же воду в ступе толочь!
Соня не ответила, по-видимому, тоже сочла мой вопрос идиотским, поднялась с табурета и демонстративно подбоченилась.
- Что с Сережей? - выпалила я, дрожа от волнения.
- А что такое? - Соня с невозмутимым видом снова села, взяла из стоящей у ее ног корзины очередную картофелину. - Вы какого Сережу имеете в виду? Моего? С ним, слава богу, все в порядке.
Ну вот, я так и знала! Без Сони и Толи здесь не обошлось.
- Я говорю об Ингином Сереже! - бросила я Соне в лицо как перчатку.
- Вот еще новости! Какой еще Ингин Сережа? - охотно приняла мой вызов Соня.
- Ингин сын, которого похитили, - упрямо повторила я.
- Ну вот, еще у одной крыша поехала, - криво усмехнулась Соня, - не удивлюсь, если на той же почве.
Какая такая почва? На что это она намекает, интересно?
А Соня опять вскочила с табурета и пошла на меня с видом заправской базарной драчуньи:
- Какой еще Ингин сын? Ишь, придумала! Авантюристка! Аферистка! Ее в дом пустили, а она начала лазить, где ее не просят!
Ну вот, пожалуйста, она мне опять припомнила этот несчастный чердак! Разве не странно? Что у них там, золото-бриллианты? Что-то я не заметила. Не из-за кошки же с котятами она так убивается. Еще и обидные политические клички мне навешивает. Это я-то авантюристка? Это я-то аферистка?
- Грымза! - Я плеснула ей в лицо накопившейся желчью. Как-никак давно сдерживалась.
- Что-о? - Кончик длинного Сониного носа покраснел от возмущения. - Ах ты, гнида газетная! - Такое впечатление, что она только и ждала подходящего случая, чтобы поскандалить со мной.
И почему это я гнида? К тому же газетная. Нонсенс какой-то, честное слово.
- Зараза! - Соня продолжала наступать на меня, между прочим, сжимая в руке нож, которым она перед этим чистила картошку.
Я невольно попятилась. Кто ее знает, возьмет и пырнет. А что, с нее станется. И, как многодетной мамаше, ничего ей за это не будет.
Видать, Ингин ор долетел до трепетных ушей Толика, потому что он немедленно нарисовался на веранде в линялых трениках и тапках на босу ногу и сразу же начал костерить меня, будто заранее речь заготовил:
- Че те надо, а? Че те надо? Пришла в чужой дом и возникает!
Я отступила еще на пару шагов - как-никак силы были неравные - и твердо сказала:
- Я хочу знать, где Сережа и что с ним?
- Зачем ей наш Сережа? - Толя адресовал свой вопрос Соне при том, что предназначался он, вне всяких сомнений, мне.
- Да она же проходимка! Такая же, как и ее подружка-наркоманка! заверещала дурным голосом Соня. - Небось накололась, и глюки у нее теперь! Милицию надо вызвать, пусть они ее по картотеке проверят - может, числится. Ты позвони Серафиму, пусть кого-нибудь пришлет!
- Сейчас, - с готовностью пообещал Толя и скрылся в доме.
Мне стало как-то нехорошо. В милицию мне совершенно не хотелось, особенно в местную, борщовскую. Серафим у них тут какой-то, еще пристроит по блату на нары. Подумать только, ведь еще совсем недавно я сама собиралась стращать их милицией! Стыдно признаться, но я самым позорным образом бежала под злобное Сонино улюлюканье и преданный лай Буяна, явно старавшегося выслужиться перед хозяйкой.
- И ты, Брут, - буркнула я ему, улепетывая во все лопатки от коварных долгоносиков.
Глава 25
Оказавшись на расстоянии двух кварталов от "Броненосца "Потемкина", я остановилась и перевела дух. "И что теперь делать?" - спросила я саму себя, но так и не получила ответа. Ничего путного на ум не шло. Не разрешив ни одной старой проблемы, я приобрела новую. Где, к примеру, я преклоню голову этой ночью, которая, кстати, уже не за горами? Да и тучки какие-то подозрительные наплывают, того и гляди дождик начнется. Да вот, кстати говоря, уже и начался: две крупные капли шлепнулись мне на нос. Может, вернуться в Москву? Ага, а там меня небось уже поджидают дружки покойного Юриса, не на шутку обеспокоенные его исчезновением. Или милиция. А что, такой вариант тоже не исключен. Да-а, веселенькие же времена у меня настали.
Гм-гм, а не заночевать ли мне прямо здесь, в Борщовке? Напроситься к кому-нибудь на постой, а? Деньги-то у меня есть, и очень даже приличная сумма. К тому же местечко здесь дачное, сезон тоже подходящий, а посему такая моя просьба вряд ли кого-нибудь сильно удивит. Я стала озираться, прикидывая, в какой из близлежащих домов податься. Новорусский особнячок напротив мне сразу не приглянулся - где-где, а там уж точно не ждут постояльцев, - а вон тот небольшой деревянный домик с крылечком выглядит вполне перспективно. Наверняка в нем коротает век какая-нибудь одинокая сердобольная старушка, которая будет только рада моей пока что живой душе.
Только я так подумала, как на крылечке и впрямь образовалось уютное существо, точь-в-точь с картинки на пакете молока "Домик в деревне". Существо сошло со ступенек и направилось к грядке с петрушкой.
- Бабушка, бабушка! - сделала я елейное лицо. - Комнату не сдадите?
Бабуля, близоруко сощурившись, двинулась в мою сторону, остановилась в двух шагах и окинула меня бдительным чекистским взглядом:
- А детей сколько? Один? Двое?
- Да я одна и вся здесь, - робко пошутила я.
- Одна? - Бабка озадачилась. - И надолго? Я поняла, что, если скажу "на ночь", она меня ни за что не пустит.
- Н-ну.., на месяц...
Бабка заколебалась. В ней явно боролись чувства из разряда "и хочется, и колется, и мама не велит".
- Даже не знаю... Вообще-то я не сдаю, ко мне сын обычно на лето приезжает, а в этом году они на Кипр подались, денежки им тратить не на что... Ладно, есть у меня подходящий уголок, в пристроечке, с отдельным входом, не знаю, понравится ли...
- Понравится, понравится! - заверила я ее. - Еще как понравится.
- Только цен я не знаю, - предупредила меня старуха, открывая передо мной калитку. - Сегодня ночуй, а завтра я выясню, почем нынче комнаты. Сколько все берут, столько и я возьму, учти. - Бабка, конечно, привирала, цены она знала, вне всякого сомнения, просто надеялась слупить с меня побольше.
- Годится. - В душе я ликовала, но виду старалась не подавать, а то вдруг бабке это покажется подозрительным, возьмет да передумает.
Комнатка в пристройке оказалась совсем не шикарной, маленькой и темноватой и наверняка сырой и промозглой в дождливое лето, зато с отдельным входом, что устраивало и меня, и бабку. Бабка могла не опасаться, что я ее придушу во сне подушкой, а я в любой момент могла выйти из дома, не привлекая ее внимания. С мебелью в комнатенке тоже было не густо: топчанчик да колченогий стул - вот, собственно, и все. Да много ли мне надо, учитывая, что я здесь надолго не задержусь.
