Анна Данилова - Дама из Амстердама
– Это я, я виноват во всем… Я обманывал вас, когда говорил, что уважал чувства своей сестры и никогда ни в чем ей не отказывал… Отказывал, еще как отказывал, и вмешивался в ее жизнь… Вернее, вмешался. Всего один раз. Я эгоист, я очень боялся потерять ее, я не представлял себе жизни без нее… Она была нужна мне… Я знал, что она встречается с каким-то сопляком, совсем молодым парнем, ее несколько раз видели с ним вместе… Понимаете, я хотел ей только добра… У нас с ней был разговор, серьезный разговор, возможно, я погорячился, вмешавшись в ее жизнь… Наговорил ей грубостей, крепко обидел ее… Сказал, что не потерплю, чтобы она выставила себя посмешищем… Парень был намного моложе ее, говорили, что настоящий красавец… Но он же тянул с нее деньги, мои деньги, понимаете? Она тогда уже и не знала, что придумать, чтобы выпросить у меня эти проклятые деньги! Вот я и перекрыл кислород, прекратил давать ей деньги, и мне казалось тогда, что я рассчитал все правильно: как только у нее не будет денег, этот подонок от нее отстанет… Думал, что так оно все и вышло… Что у нее появился другой мужчина, солидный, подходящий ей по возрасту… Значит, никакого пожилого любовника, живущего на даче, у нее и не было, она выдумала его для меня, чтобы продолжать встречаться с этим отморозком, Дражниковым… Выходит, это я виноват?.. – И тут же, словно опомнившись: – Мыльников знает или кто-нибудь еще?
– Нет, никто, – отозвался Лука. – Ключи от этой квартиры вместе с документами и фотографиями Лара нашла в вещах вашей сестры, когда подыскивала ей платье… Тогда-то мы кое-что и поняли… Но надо было все проверить… Мы нашли и пистолет с подсвечником, в кустах… Как видите, мы рассказали и о своем преступлении…
– Я буду молчать, – пообещал Гусев. – Лука, да ущипните же вы меня!!!
Перед сном они решили немного прогуляться. Снег так и сыпал на головы редких в этот поздний час прохожих. Лара подвела Луку к витрине кондитерской, где они познакомились, и долго смотрела сквозь стекло на мерцающие в глубине прилавки, сверкающие чистотой столики и стулья… Ей казалось, что даже здесь, на улице, пахнет кофе, ванилью и свежей выпечкой.
– Салют, – Лара прижалась щекой к холодному рукаву пальто Луки. – Знаете, я могу одолжить вам немного денег, чтобы вы поужинали. Здесь, помимо кофе и пирожных, можно купить и бутерброды, а неподалеку отсюда есть отличная пиццерия…
Он в ответ поцеловал ее и тяжело вздохнул от нахлынувших воспоминаний.
– А знаете, у нас с вами одна масть… просто у вас волосы потемнее, но в детстве вы наверняка были рыжим, как и я, вот и в бороде много рыжего осталось… Что с вами случилось? Вы извините, что вмешиваюсь, но я не могу смотреть, как вы допиваете чужой кофе…
Было очень тихо, вся Москва спала, прикрытая снежной пудрой… И вдруг раздался телефонный звонок, такой бестактный, громкий, режущий уши. Лара поспешила взять трубку в руку, бросила взгляд на светящийся голубым светом дисплей, но вместо имени звонившего увидела таинственное: «Номер засекречен».
– Ларочка? – услышала она знакомый голос и с насмешливой улыбкой взглянула на Луку: – Это я, твоя мама… Знаешь, мы тут немного подвыпили с Катей, вернее, нет, мы с ней пьянющие в дым… решили вот позвонить тебе… Мы в Ницце, в отеле, сидим в номере и пьем красное вино… Оторвались по полной программе… как молодые, совсем молодые, понимаешь? Скажи Луке, что он был прав… прав во всем… Ты возьми его сейчас за руку, даже если он спит, и скажи ему… Лара, ну ты же умница, сама знаешь, что надо говорить в таких случаях… Все, детка, целую тебя… Катя передает тебе привет… Да, чуть не забыла, мне тут на днях Кирилл звонил…
Лара отключила телефон, взяла Луку за руку, и они молча двинулись по заснеженной улице домой, спать.
