Мария Очаковская - Проклятие Византии и монета императора Константина
– 25 июля – День работника СКР, – пояснил Валерий Петрович. – Вот ведь жук, ни слова о Неверове не сказал.
– И обо мне, кстати, тоже! – возмутилась Аля.
– А у вас, Лидия Борисовна, что пишут? – обратилась Елена к сидящей рядом свекрови.
– «В начале недели в городской администрации состоялась необычная пресс-конференция, в ходе которой исполняющий обязанности руководителя следственного управления СК РФ по Новгородской области ознакомил представителей СМИ городов и районов, входящих в зону оперативного обслуживания, с результатами работы следственной группы Кудимова…» Нет, это какая-то абракадабра! Как можно так писать! Ничего же непонятно! – брезгливо морщась, возмутилась свекровь.
Вообще-то на даче в Абрамцеве Лидия Борисовна Лобова была очень редким гостем. Давно возложив все заботы о своей собственности на невестку, сама она предпочитала санатории, но сейчас, поддавшись общему ажиотажу, приехала и с нетерпением ожидала рассказа из первых уст. Все ждали Лобова, который обещал сюрприз.
– Леночка, ну что же Митя так задерживается, ведь мы все его ждем? – спросила Лидия Борисовна.
Бросив взгляд на накрытый стол, Лена хотела ответить, что Митя задерживается всюду и всегда, вне зависимости от того, сколько человек его ждет, но не решилась при свекрови и гостях. Гостями были Валерий Петрович и его супруга Светлана. Их пригласила Аля, это она выступила инициатором «посиделок», приурочив их к большому телеинтервью Лобова, которое в тот вечер должны были показывать по каналу «Культура». Впрочем, записали его еще вчера, но Дмитрий Сергеевич все равно укатил в Москву и теперь опаздывал.
– Смотрите-ка, а вот в этой газете помимо подвигов майора Кудимова пишут о… – подала голос Светлана, – минутку, сейчас найду. «Руководитель экспедиции профессор Лобов уверен, что торновская находка – это лишь начало, впереди нас ждет множество новых чудесных открытий. «Чудом является и то, что я сейчас держу в руках этот византийский кубок, – сообщил нам археолог. – Ведь едва мы его откопали и очистили от земли, как он был украден. По счастью, преступление удалось раскрыть по горячим следам». – Светлана остановилась.
– А дальше что? – спросила Алевтина.
– Это все.
– Ну! Если даже родной папочка про меня забыл и ни слова не сказал, то я вообще тогда не знаю… – с обидой в голосе воскликнула Алевтина.
– Про кого это, интересно, я забыл?! – сквозь открытые окна из сада донесся бодрый голос Лобова. И он тотчас появился в дверях с цветами и увешанный сумками. – Добрый день всем присутствующим! Дамы, целую ручки, – сказал он, передавая Елене цветы и шампанское. – Позвольте вам представить… – Следом за Дмитрием Сергеевичем на веранду вошел загорелый мужчина в темных очках.
– Товарищ капитан! – ахнула Аля. – Здрасте.
– Здравствуй, Пинкертон! – улыбнулся ей Неверов. – А ведь у меня для тебя кое-что имеется… – начал было он, но слова его утонули в шуме других голосов, громких приветствий и суете вокруг стола.
– Митя, у Леночки все давно готово. Давайте садиться! – На правах старшей хозяйки Лидия Борисовна пригласила всех за стол.
И вот наконец все расселись, наполнили бокалы и с аппетитом приступили к трапезе. На закуску был подан салат, половина ингредиентов в котором росла на участке Торопко, о чем не без гордости сообщила Светлана. Затем Алевтина торжественно поставила на стол супницу со свекольником – любимое блюдо Лобова, Елена приготовила его неслучайно. Капитан, объяснив, что в их краях этот суп называется холодник, попросил добавки. Затем подали пожарские котлеты с молодой капустой, а на сладкое был обещан домашний пирог со своей смородиной. И гости, и хозяева были так увлечены едой, что на какое-то время забыли о главной причине застолья.
Впрочем, ненадолго. Снедаемая любопытством Лидия Борисовна заявила, что не намерена больше ждать, и обратилась к сидящему напротив Неверову:
– Вы, Игорь, представитель закона, и надеюсь, не будете вилять, как некоторые. Я, между прочим, мать и бабушка и имею право получить наконец внятное объяснение. Видите ли, тут возник заговор, близкие держат меня в полном неведении, ничего мне не говорят…
– Ба, у тебя же нервы… – вставила Аля.
– Мам, мы просто не хотели тебя волновать… – пояснил Лобов, но покосился при этом на бывшую жену.
После пережитого стресса Елена все еще немного злилась на него за то, что он легкомысленно подверг опасности жизнь их дочери. Со своей стороны Аля, конечно, пыталась ее разубедить, но тщетно. Лишь сейчас Лена, похоже, заинтересовалась подробностями детективной истории.
– Да, да, Игорь, я тоже присоединяюсь, – попросила она. – А то ведь даже Валерий Петрович не все нам рассказал.
– В этом деле мне досталась роль доктора Ватсона. Я и сам многого не понимаю, – отшутился Торопко.
Взгляды устремились на Неверова.
– Что ж, я с удовольствием вас просвещу, – с улыбкой начал капитан. – В первых строках надо сказать, что ваш сын откопал из-под земли уникальный золотой артефакт…
Лобов скривился.
– Это мне и так известно, – заявила Лидия Борисовна.
– А во-вторых, не видать бы нам этого золота, как своих ушей, если б не ваша внучка, потому что именно Алевтина помогла нам найти его повторно. Ох, и смышленая у вас внучка! В связи с этим… – Тут капитан встал, откашлялся, непонятно откуда в руках у него вдруг появилась красная папка с гербом: – От имени и по поручению выражаю Лобовой Алевтине Дмитриевне благодарность за помощь, оказанную правоохранительным органам в деле раскрытия преступления.
Все зааплодировали.
Алька расплылась в счастливой улыбке:
– Да я ведь просто показала место, где мы с Дэном гуляли…
– Нет, не просто. Ты помогла обнаружить его тайник, – поправил ее Неверов.
– Тоже мне тайник – бревно поперек тропинки. Он там как раз лесные ландыши в последний день нашел… – смущенно пробормотала Аля.
– Все же я предпочла бы услышать историю не с последнего, а с первого дня, – попросила Лидия Борисовна.
– Ох, история эта началась давно, может, лет двадцать, даже тридцать назад, – с пафосом заговорил Неверов, которому льстило всеобщее внимание. – Тогда житель села Черный Брод Андрей Шамкин, на тот момент еще очень молодой парень, взяв кирку и лопату, отправился в лес на коп. Возможно, он пошел не один, а с отцом или с дедом. В тех местах – это традиционный промысел. Все, кому не лень, ищут, копают. Одни по военным трофеям специализируются, другие – по древностям. В наших краях, вот Дмитрий Сергеевич не даст мне соврать, чего только нет.
– Подтверждаю, – согласно кивнул Лобов. – С нашей точки зрения Краснодарский край, точнее район Причерноморья, представляет огромный интерес. Перспективных очагов множество, древнегреческие поселения… На сегодняшний день все это очень мало изучено. У государства, видите ли, руки не доходят, а вот у черных археологов – очень даже доходят. Скверно, что у нас в стране к этому относятся спустя рукава. Казалось бы, во всех странах черный коп запрещен. Во Франции, в Италии, в Израиле, список тут длинный, за это можно схлопотать приличный срок. В цивилизованных странах про это пишет пресса, население воспитывают и, как говорится, профилактируют. В Тоскане, к примеру, над обширнейшими районами круглосуточно барражируют вертолеты, пресекая любую попытку незаконных раскопок…
– Митя, твое красноречие нам известно, но мы сейчас не об этом, – перебила его мать.
В разговор вмешался Валерий Петрович:
– Если позволите, пару слов по характеристике личности этого самого Шамкина. Парень этот оказался очень упорным, даже упертым. По свидетельству его сестры, он больше десяти лет ходил в лес почти каждый день, как на работу. Односельчане над ним посмеивались, что, мол, он чокнутый, совсем рехнулся. Со временем черный коп стал для него смыслом жизни, ни на что другое он не отвлекался, верил в свою удачу, и она его не подвела. Шамкин нашел-таки свою «Трою». В газетах потом писали, что его коллекция древности действительно уникальная. Вся в Эрмитаж ушла. Хотя кое-что из нее он, возможно, успел продать. Жить на что-то надо, семью содержать, жену, сына. В итоге попался, ценности у него изъяли, а он от горя застрелился.
– Боже мой! Какой ужас! Неужели все из-за клада! – воскликнула Лидия Борисовна.
– Там не он один, вся семья пострадала, – поспешила вставить Светлана. – За короткий срок всех Шамкиных похоронили: скоропостижно умерли родители, потом брат утонул, сестра с ума сошла. Ходили слухи, что, дескать, клад этот проклятый всех убивает. Только жена и уцелела, сбежала от этого кошмара, чтоб ребенка спасти.
– Ну, про сынка того отдельный разговор пойдет! – приосанился Неверов. – Не больно-то она его спасла. Я думаю, с точки зрения психики Кузнецов был основательно тронутый, просто-таки одержимый, вообразил себя графом Монте-Кристо. Вы только представьте: семнадцать лет ждать! Семнадцать лет копить злобу, готовиться, собирать информацию, вынашивая свой коварный план мести. А когда мать его преставилась, он и пошел косой косить, в смысле, людей травить направо, налево.
