Мария Жукова-Гладкова - Ненависть начинается с любви
– И ее мать не видела, – вставил Галтовский. – А у меня нет основания ей не верить. Он не поддерживал связь с семьей, хотя мать Ангелины пыталась до него добраться, чтобы хотя бы алименты получать. Но какие там алименты… Ни мужа, ни денег она не получила. И с трудом тащила на себе двух детей. Первые нормальные деньги в семью принесла Ангелина – когда пошла в модели.
– И границу Российской Федерации Далил не пересекал с тех пор, как покинул нашу родину, закончив обучение морскому делу.
– На кого он учился? – уточнила я.
Начальник службы безопасности хмыкнул.
– Он окончил мореходное училище. Иностранные студенты в те годы получали несколько смежных специальностей – те, которые хотели, а Далил был среди хотевших. Его даже помнят в мореходке. Хороший был студент, на самом деле учился, собирался делать карьеру на родине и обучать других. Возвращаться в Россию ему не было никакого смысла – если он не желал видеть жену и детей.
– А детей сколько?
– Двое. Есть еще брат, он же – менеджер Ангелины. Отчество у них обоих записано на русский манер – Данилович и Даниловна. Может, в паспортном столе ошиблись. Но для нас это не имеет никакого значения. Для нас имеет значение национальность отца.
Я вопросительно посмотрела на обоих мужчин, которые держали театральную паузу.
– Далил – наполовину эфиоп, наполовину сомалиец, – сообщил Роман Борисович. – Какие ассоциации вызывает у вас упоминание Сомали, Варвара Николаевна? В особенности если учесть, что мы сейчас находимся в море, пусть и не с той стороны африканского континента.
Глава 25
– Он теперь что, пират? – ошалело спросила я.
– А кто ж его знает-то? – усмехнулся Роман Борисович. – Кто вообще знает, что у него в голове? Многие африканские студенты, которые учились у нас в советские времена, стали ярыми антисоветчиками – и это факт. Советский Союз приглашал на обучение представителей «прогрессивных стран Африки». Им не только давали образование, но и рассчитывали воспитать из них «последовательных сторонников социализма», то есть, если говорить нормальным языком, готовили иностранных агентов – просоветских. Но из-за несоответствия того, что преподавали в институте, с тем, с чем эти иностранные студенты сталкивались в реальности, многие становились антисоветчиками. А Далил попал сюда в те времена, когда тут власть менялась. Ангелине двадцать восемь лет. Посчитайте, когда ее папаша учился. Были коммунисты – появились демократы, или как там их правильно называть. Потом он вернулся на родину. А там с тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года, не прекращаясь, идет гражданская война.
– Понимаете, Варвара Николаевна, вообще странно, что у кого-то родители – эфиоп и сомалийка, – заметил начальник службы безопасности Галтовского.
– Почему странно? – не поняла я.
– Вы, вероятно, не очень хорошо знаете историю Сомали, – усмехнулся Роман Борисович.
Я честно призналась, что ее вообще не знаю, только про пиратов слышала. Хотя кто про них теперь не слышал? Я почему-то вспомнила про захват круизного лайнера, который шел из Александрии на Сейшелы – он прогремел на весь мир, про него, казалось, говорили все средства массовой информации. И еще было много захватов. Но история Сомали? Откуда ж мне ее знать? Я историю родной страны не очень хорошо знаю, какая Африка?
Меня немного просветили и рассказали про то, как в конце XIX века европейцы разделили Сомалийский полуостров. Северное Сомали захватила Англия, южную часть – Италия, еще на одном участке (в районе Джибути) господствовала Франция. В начале Второй мировой войны Италия оккупировала весь Сомалийский полуостров. После разгрома итальянцев Южное Сомали какое-то время находилось под властью английской военной администрации, потом стало подопечной территорией ООН под управлением Италии. В 1960 году две части – бывшее Итальянское Сомали и бывшее Британское Сомали – объединились в единое государство. Так образовалась Сомалийская Республика.
В 1969 году, после победы Октябрьской революции был выбран курс построения социализма, и началось укрепление связей с Советским Союзом. СССР оказывал Сомали разностороннюю помощь и поддержку. Но в 1977 году договор о дружбе и сотрудничестве между СССР и Сомали был расторгнут. Советские граждане покинули Сомали в течение недели. Официальная версия: руководство страны отошло от прогрессивного курса во внутренней и внешней политике, поддавшись шовинистическим экспансионистским настроениям. А на самом деле советское руководство решило поддержать Эфиопию в эфиопско-сомалийской войне, также именуемой войной за Огаден – эфиопскую провинцию, по большей части населенную сомалийцами. Эфиопия в тот период начала сокращать контакты с США и налаживать отношения с СССР, советское руководство посчитало ее более перспективным партнером.
Как рассказал мне Роман Борисович, война за Огаден – это конфликт 1977–1978 годов, в основе которого лежит желание сомалийских властей создать «Великое Сомали» в результате присоединения частей Эфиопии, Кении и Джибути. Но Сомали проиграло эту войну, и ее последствия оказались для страны очень тяжелыми. В стране развернулось партизанское движение, началась гражданская война, которая идет до сих пор, причем это многосторонний и межклановый конфликт. В ходе гражданской войны было свергнуто правительство. В 1991 году Сомали фактически прекратило быть централизованным государством. То и дело на территории Сомали возникают самопровозглашенные государства, появляется то одно переходное правительство, то другое. В стране хаос и безвластие, господствует анархия.
– И поэтому простой народ пошел в пираты? – спросила я.
– Это одна из причин. Вторая – сброс токсичных отходов в водах Сомали западными странами. Возможно, их и выбрали из-за того, что творится в стране. Но люди лишились еды, рыбаки остались без работы. Вот они и пошли в пираты. Изначально жители прибрежных областей, а потом и жители других частей Сомали, уставшие от гражданской войны, стали перебираться в прибрежные области, так как там есть чем заработать на жизнь. Тысячи сомалийцев погибли во время всех этих конфликтов, еще больше сбежали в другие страны, а оставшиеся в той или иной степени участвуют в пиратстве. Что им еще делать-то? Это единственный источник дохода. Они используют захваченные грузы для себя, получают деньги, если грузы возвращают. Изначально они явно не представляли, сколько могут с этого поиметь. Они занялись пиратством не из-за финансовой выгоды, а чтобы просто получить еду. Ну а теперь, поняв, сколько на этом можно заработать, уже никогда не станут заниматься ни сельским хозяйством, ни скотоводством.
– Значит, отец Ангелины может быть пиратом… – задумчиво произнесла я.
– Может, – кивнул Роман Борисович. – Если он вообще еще жив.
– Во время нападения на нас на острове я первым делом подумал, что это Далил с соратниками, – признался начальник службы безопасности. – А оказались испаноговорящие типы под предводительством нашего.
– Да уж, захватить в заложники нашего известного певца могло прийти в голову только нашему человеку, – хмыкнул Галтовский. – Моей родственнице, которая точно знала, кто находится на яхте.
– Вы считаете, что другие хватали бы вас? – посмотрела я на олигарха. Ему что, обидно, что выбрали не его? Похоже на то.
– Я никуда не хожу без группы надежных телохранителей, и на необитаемый остров тоже не пошел, – заявил Роман Борисович. – Лана про это знает. Но да, любой нападавший хватал бы меня. То есть разумно было бы предположить, что если кто-то потратит средства на планирование захвата, то ради захвата меня. Все-таки меня тут не батальон спецназа сопровождает.
С другой стороны, к олигарху малыми силами нигде не подобраться, а певец вполне мог просто прогуливаться под пальмами…
– В общем, это дело организовала Лана. Или участвовала в организации. Но была еще и Ангелина. А в свете того, кем мог стать ее папаша…
«Что они мне тут голову дурят? То Лана, то Ангелина. Что им от меня надо?!»
– Но ведь Сомали с другой стороны Африки! И вроде бы сомалийские пираты действуют в своих водах… – заметила я вслух.
– Они теперь действуют не только в своих водах, но да, сюда, в Атлантический океан, они раньше не ходили. Но ведь все когда-то случается впервые. И если доченька тут, на яхте…
– Наша аппаратура уловила кое-какие сигналы… – многозначительно произнес начальник службы безопасности.
– Вы хотите сказать, что кто-то подавал кому-то сигналы с этой яхты? – догадалась я.
«А можно было начать с этого?!»
Оба моих собеседника кивнули.
– Вам удалось их расшифровать, прочитать, или я не знаю что сделать? Я в этом не очень хорошо разбираюсь.
