Анна и Сергей Литвиновы - Ремейк Нового года
Я повернул голову и с изумлением увидел, что девушка обеими руками держит пистолет!
«Она только что выстрелила в гориллу», – сообразил я. Ничего себе, хрупкое, изящное создание! Откуда у нее оружие?!
Руки девушки с зажатым в них пистолетом заходили ходуном. Лицо исказила гримаса ужаса.
– О господи, – прошептала она, – что я наделала!
На груди упавшего братка расплывалось кровавое пятно.
– Ты, кажется, его убила, – любезно пояснил я.
В окнах дома все-таки начали появляться абрисы голов. Любопытствующие граждане вглядывались в полутемный двор. Я, кажется, слишком плохо думал о них. Конечно, никто не вмешается, но милицию они могут вызвать.
– Погнали! – Я схватил незнакомку за рукав шубки.
– Куда?! – рывком высвободилась она.
– Хочешь в ментуру?!
Она не ответила, и я потащил ее за собой. Девушка нехотя покорилась.
– Да спрячь ты наконец пистолет! – прикрикнул я на нее.
Она покорно засунула оружие в сумочку. Я тянул ее за собой. Девчонка, кажется, была в шоке.
Мы подбежали к моей «восьмерке». Я открыл перед ней пассажирскую дверь, почти впихнул ее в кабину.
Сам сел за руль, завел мотор. «Восьмерка» с визгом шин сорвалась с места.
Будем надеяться, что в зимнем сумраке жильцы не разглядели ее номера.
Москва, Косинская улица.
29 декабря, 19.35.
(6 часов 20 минут после события)
На глухой окраинной улице не оказалось вечерних пробок, и я несся во весь опор.
Девушка на пассажирском сиденье съежилась и неподвижно глядела прямо перед собой. По ее лицу скользил свет от придорожных фонарей, сменялся сумраком и снова светом.
– Куда мы едем? – наконец спросила она.
– Ко мне.
Она промолчала, переваривая сообщение. Мы проезжали пост ГАИ при выезде на Кольцевую.
– Как тебя зовут? – спросил я только для того, чтобы она не сидела перед гаишниками с таким оцепенелым видом.
Толстый майор в валенках с галошами пошел было к моей машине, даже жезл приподнял, но тут она улыбнулась и кокетливо ответила:
– Меня зовут Лия.
Я притормозил у поста, но гаишник передумал и махнул мне жезлом: проезжай, мол.
Я вылетел на Кольцевую и прибавил газу.
– А ты кто? – спросила она.
– Зовут меня Василием. Или Васей. Как тебе больше нравится.
– Нет, я не про это. Почему ты там, во дворе, оказался?
– Гулял, – пожал я плечами.
– А зачем меня стал спасать?
– Понравилась ты мне. Вот я и решил познакомиться.
Я искоса глянул на нее и, раз уж переходил в этот момент на пятую передачу, положил заодно ей руку на колено.
– Но-но, – она стряхнула мою ладонь, – полегче.
– Как скажешь.
Она ненадолго задумалась, а потом проговорила, очень сухо и внятно:
– Хорошо, я поеду к тебе. Но это ничего не значит. Абсолютно ничего. И если ты питаешь в отношении меня какие-то иллюзии, останови машину, я выйду.
– Как скажешь, – покорно повторил я, пожав плечами.
Девушки часто любят выступать на тему «я не такая». Даже, как оказалось, убийцы… Интересно, в какое дерьмо я вляпался по ее милости?
Подмосковье, город Люберцы.
Сутками ранее – 28 декабря, 20.00.
(За восемнадцать часов до события)
– Товар уже лежит у него в сейфе, – сказал лысый босс.
В его кабинете в подмосковном особняке сидели четверо: молодой вертлявый парень – ординарец, шестерка, гонец по особым поручениям (его звали Гера); мужик с брутальным умным лицом, похожий на Де Ниро, а также двое волкодавов – накачанных, бритых, не рассуждающих. Босс с Герой попивали виски, «Де Ниро» ограничился колой. Бритые от выпивки отказались.
– Товар будет в сейфе до завтрашнего вечера, – продолжил лысый босс. – Потом его увезут. Когда конкретно увезут и каким маршрутом – узнать не удалось. Так что у нас имеется один шанс его взять – завтра. Ты готов? – обратился он к «Де Ниро».
– Всегда готов, – ухмыльнулся тот, спокойно выдержав немигающий взгляд босса.
– Тогда слушай сюда. Значит, товар в сейфе у ихнего главного в кабинете. Ключ от сейфа лежит у него в столе.
– Где кабинет?
– На втором этаже. Охрана – двое ментов внизу с «калашами». В час менты по очереди идут в столовку. Остается один. Я думаю, вы с ним договоритесь.
Босс усмехнулся.
– Дальше. За постом имеется стальная дверь на лестницу, открывается картой. Карта – вот она.
Главарь бросил «Де Ниро» через стол пластиковую карту. Тот взял, повертел ее в руках.
– Дверь на втором этаже открывается этой же картой. Больше никакой охраны нет. Только секретутка, он и сейф.
– Значит, пойдем завтра в обед, – заметил «Де Ниро».
– Да, – кивнул босс. – И имей в виду: товар у них левый. И если вы его возьмете и свалите – они заяву в ментовку делать не будут. Скажут: гоп-стоп был, а взять ничего не взяли. И менты искать товар не будут – только они сами. Но если вас повяжут во время дела, то… Сам понимаешь…
«Де Ниро» сунул пластиковую карту в карман, молча встал.
– А ты водилу нашел? – остановил его главный вопросом.
Тот кивнул.
– Кто?
– Он лучший. Самый лучший.
Москва, проезд Шокальского.
29 декабря, 20.10.
(Прошло семь часов и десять минут после события)
Когда мы вошли ко мне домой (две комнаты в девятиэтажке), Лия немедленно, даже не разувшись и не сняв шубки, осмотрела квартиру. Прошлась поочередно по кухне, спальне, гостиной. Она кружила по комнатам, словно рысь: высматривая, вынюхивая, сопоставляя. Даже заглянула в ванную и туалет. Когда не обнаружила ни засады, ни других мужчин или женщин, маленько расслабилась. Пружинка, всю дорогу будто дрожавшая внутри ее, слегка разжалась. Она скинула полушубок, сапожки. Прошла в гостиную и со вздохом опустилась на диван.
Я понял, как должен действовать. Пошел на кухню, смешал коктейль – старое доброе «Северное сияние»: две части шампанского, одна – коньяку. Коль скоро я ради нее рисковал жизнью, то хотел получить за это вознаграждение.
Когда я вернулся в гостиную, она сидела на диване, поджав под себя ноги.
– Выпей, – я протянул ей бронебойное «Северное сияние». – Тебе надо расслабиться.
Она покорно взяла бокал, сделала три больших глотка.
– Зачем, – кокетливо улыбнулась, – ты хочешь, чтобы я расслабилась?
Я пожал плечами:
– Похоже, у тебя сегодня был тяжелый день.
И отхлебнул из своего бокала – я пил чистый коньяк.
– Тебе тоже досталось, – хихикнула она.
Безотказное «северное сияние» начинало действовать. Лия разрозовелась и на глазах из стальной превращалась в пластилиновую.
– Да, слегка, – согласился я.
– Ну и видок у тебя был, – засмеялась она, – когда я этого типа подстрелила…
– Ты что, все время с собой пистолет таскаешь? – спросил я.
– Нет, сегодня первый раз в жизни, – заверила Лия.
Я плюхнулся на диван рядом с нею. Она залпом допила умопомрачительный коктейль. Я свой коньяк – тоже.
– Вот видишь, первый раз в жизни взяла оружие, – снова хихикнула Лия, – и оно мне сразу пригодилось.
Я потянулся ее обнять. На этот раз она не сопротивлялась.
– Умм, вот как? – прошептала она. – А ты уверен, что хочешь со мной связываться?..
Я поцеловал ее.
– Может, я влюбился в тебя с первого взгляда.
На пол рухнул ее пустой бокал – загромыхал, но не разбился.
– Погоди, – она высвободилась из моих объятий. – Я пойду в ванную. – И понизила голос до интимного шепота: – А ты пока можешь приготовить постель.
– Полотенце на крючке чистое. Я как знал, что ты сегодня придешь ко мне.
Она выскользнула из комнаты.
Я не бросился, словно сексуальный маньяк, сразу готовить для нас кроватку. Когда из ванной донеслось шипение душа, я надел перчатки и залез в ее сумочку. Надо же знать наверняка, с кем имею дело.
Первым делом достал связку ключей, паспорт, права и читательский билет в Историческую библиотеку. И никакого, разумеется, разрешения на ношение оружия.
Я открыл документы. Девушка и в самом деле звалась Лией – точнее, Лилией Григорьевной Алябьевой, двадцати пяти лет от роду. Не замужем, детей нет, прописана в Москве, на улице Первого Мая.
Права выданы семь лет назад. Документов на машину почему-то нет. Мобильного телефона – тоже.
Я вытряхнул на диван остальное содержимое сумочки. Помада и пудра от Диора, расческа, кошелек, гормональные таблетки. Будем надеяться, что сегодня она не забудет их принять.
И еще в сумочке был пистолет. Старый добрый «ПМ» – пистолет Макарова. Его рукоятка почему-то была вся перепачкана землей.
Я осторожно взял его в руки, выщелкнул обойму. Проверил.
В обойме не хватало не одной, а пяти пуль.
И тут вода в ванной стихла.
Я судорожно покидал все содержимое сумочки обратно. Снял перчатки и зашвырнул их под диван. В тот самый момент, когда я распрямился, она появилась на пороге: завернутая в полотенце, босая, дьявольски соблазнительная.
Я сделал к ней два шага и заключил ее в свои объятия.
