Мария Жукова-Гладкова - Хрупкая женщина с веслом
Нужная нам квартира располагалась на третьем этаже. Тусклая лампочка горела только на втором. Волков пользовался маленьким фонариком. С замками справился быстро, сразу же определив, к которому какой ключ подходит. Квартира оказалась однокомнатной и очень захламленной. Вероятно, досталась парню от бабушки. Или купил то, на что хватило денег. Правда, на фоне старой мебели резко выделялись огромный новый телевизор и музыкальный центр. На крошечной кухне стояла современная техника – микроволновая печь, посудомоечная машина, кухонный комбайн, яйцеварка. Парень вкладывал деньги в технику.
Имелось два ноутбука, которыми и занялся Волков. Через некоторое время объявил, что нам следует их забрать с собой, а не тратить время в этой квартире. Мы оба были в перчатках, так что следов не оставили. Конечно, я чувствовала себя не очень уютно, прибирая к рукам чужое имущество. Но ведь хозяин мертв. И забираем мы имущество из вполне определенных соображений… Никаких распечатанных фотографий мы в квартире не нашли. То есть я не нашла. Волков занимался техникой.
Оказавшись у себя дома, Волков отправился спать, объявив, что иначе он просто рухнет. Я поняла, что сегодня ночью он не готов на вчерашние подвиги (да и не двадцатилетний мальчик уже!), к тому же у меня зудило посмотреть, что наснимал любовник моей дочери с сообщниками.
А наснимали много, и Наташка не была одной из главных героинь. Имелись женщины, на которых компания молодых людей собрала гораздо больше компромата. Что со всем этим «богатством» делать мне? Заявиться к этим женщинам (а их еще найти надо) и успокоить? А не возникнет ли тогда проблем у меня? Нет, лучше молчать. Пусть радуются, что Андрюша с ними больше не связывается.
Я бы лично предпочла уничтожить оба ноутбука, но надо поговорить с Волковым. Или он собирается как-то использовать содержащуюся в них информацию? Хочет поискать своих знакомых? Я не знала никого из женщин, кроме Наташки, естественно.
Утром задала соответствующий вопрос возлюбленному за кофе.
– Там есть моя жена, – сообщил он. – Та, которая теперь в Лондоне. А у меня есть аргументы для получения назад детей. Или по крайней мере одной дочери. Не думаю, что новому муженьку понравится незапланированная фотосессия…
А ведь для него это до сих пор болезненный вопрос… Конечно, женщина предпочла его другому. Кому это будет приятно, пусть они даже уже давно не жили вместе? Но мужики ведь собственники, а уж мужики-олигархи… Но я, кстати, тоже. Я не потерплю, чтобы мой мужчина по другим бабам бегал, и вызовы девочек на дом не потерплю, даже в мое отсутствие. Узнаю – и кастрирую! Собственноручно!
– Я удалила все Наташкины фотографии, – сообщила я. – Но надо бы посоветоваться с каким-нибудь программистом – чтобы вообще не осталось следов.
– Не волнуйся. Я все сделаю. Какие у тебя планы на день?
– Сейчас заеду домой, заберу кое-какие свои и Лизкины вещи и отправлюсь опять за город. Дочь с внучкой ведь там. Ну а потом, наверное, в твой дом проеду, посмотрю, как народ трудится.
Волков кивнул и обещал позвонить вечером. У его подъезда мы расселись по своим машинам (мою мы тут оставили после ужина и на дело ездили на его) и разъехались в разные стороны.
Глава 27
Дверь в мою квартиру была не заперта. Я внутренне напряглась и ее открыла, не ожидая увидеть ничего хорошего.
И не увидела. Все в квартире было вверх дном. Тут явно что-то искали. Долго искали. Но я не успела толком рассмотреть, что у нас пропало – до меня донеслись звуки возни и мычание. Все это раздавалось из комнаты Святослава.
Я рванула туда.
Мой младший внучатый зять лежал связанным и с кляпом во рту. Он явно пытался освободиться от пут, но самостоятельно это сделать не представлялось возможным. При виде меня Святик тут же стал вращать глазами и мычать.
– Подожди секундочку, – сказала я.
Мне пришло в голову, что я должна сфотографировать Святослава в том виде, в котором его нашла – для органов и для Константина Сергеевича, если тот пожелает заняться расследованием.
Сделав несколько снимков, я вырвала кляп изо рта Святика, а потом занялась путами.
– Кто? – спросила я первым делом.
– Покойники, – выдохнул родственник.
– У тебя что, крыша поехала?
– Тетя Люба, пить принеси! Они были одеты покойниками. Двое. Мужчина и женщина. Мужчина молчал, женщина меня допрашивала. Но… не своим голосом.
– А ты откуда знаешь, какой у нее свой голос? Ты с ней знаком? Ты ее узнал?
– Не узнал. Но теперь думаю, что, может, ты с ней знакома? Я же тут всю ночь лежал, думал, анализировал… Ой, на работу надо позвонить, я же уже должен быть в театре.
– Театр на сегодня отменяется. Сегодня нам явно предстоит общение с органами до вечера.
Я дала Святику позвонить, потом сама позвонила в полицию и Константину Сергеевичу, подумала и еще набрала капитана Смирнова. Затем повернулась к Святику и велела подробно рассказать, что произошло в квартире.
– У них были ключи. Или дверь взломана?
– Нет, дверь не взломана. Хотя сейчас есть такие специалисты, которые открывают замки без родных ключей. Они когда появились?
– Я уже спал. Они набросились, связали… Потом допрашивали.
– О чем?
– Где ты. Когда будешь.
– Они со мной поговорить хотели?!
– Не знаю… Может, боялись твоего возвращения?
Я обвела взглядом комнату Святослава. А ведь тут, по идее, ничего не искали…
– Подожди-ка…
Я прогулялась по квартире. Я ведь вначале заглянула в кухню, которая у нас расположена ближе всего к входной двери, потом вошла в свою комнату… Тут заглянула еще и в Лизкину. Можно было сделать вывод, что что-то искали у меня, а также решили проверить другие места, в которых я могла что-то запрятать. Навряд ли я стала бы что-то прятать у Святослава, а вот на кухне и у Лизки могла. Значит, взломщики знают про отношения в нашей семье?
Наличных денег я в квартире держу мало, фактически перешла на «пластик». То, что выделяют клиенты на закупку стройматериалов, сразу же трачу. Да и клиенты у меня такие, которые привыкли расплачиваться «пластиком». Дают карту с определенной суммой. Да и им потом проще проверить расходы. Хотя со мной за работу чаще расплачиваются наличными. В последнее время я крупных сумм на руки не получала, поэтому и дома ничего не лежало. Но я все равно проверила свою заначку. Ее не взяли! Не нашли!
Дорогих ювелирных украшений у меня нет. Серьги на мне, кольцо, еще бабушкино, тоже, как и золотая цепочка с крестиком. У меня есть еще одни серьги, браслет и пара цепочек. Их тоже не взяли!
Но сколько времени мне потребуется, чтобы тут все разобрать и расставить по местам…
Приехала полиция, потом Константин Сергеевич, затем капитан Смирнов. Святослав еще пару раз рассказал о ночном происшествии.
– Составьте список украденного, – велели мне.
Я не могла составить этот список. Пропало ли что-то из одежды? Вроде нет. Да и мой размер не всякому подойдет. Судя по словам Святика, «покойница» значительно уступала мне по габаритам. Детские вещи тоже воровать не стали. Кому они нужны? Не слышала я, чтобы воры ходили за детским. Компьютер не взяли и не разбили. Телевизоры (их у нас два) тоже. Музыкальный центр Святослава воров не заинтересовал.
Но у них были ключи от нашей квартиры, как мне сообщил мужик из органов. Константин Сергеевич тут же вызвал человека для смены замков.
– Ключи не теряли? – спросили у меня и Святослава.
Мы не теряли. Сделать слепки с моих, как я считала, никто не мог. А вот со связки Святослава в театре…
– Это могли быть ваши завистники? Конкуренты? – спросили у него.
– Сотворить вот это? – он сделал широкий жест, словно обводя всю квартиру. – Нет… У нас мстят по-другому. И те, кто сюда приходил, – точно не балетные. Хотя слепок сделать могли… За деньги и просто из желания напакостить.
– Что у вас есть такого, что могло заинтересовать похитителей? – спросили у меня. – Давайте забудем про деньги. У вас тут хранятся какие-то важные документы?
Я пошла проверять документы на квартиру, то есть на две квартиры – эту и нашу с Наташкой. Они остались на месте. Больше никакой недвижимости ни у Святослава, ни у меня не имелось.
Полиция вскоре уехала, как и капитан Смирнов. Судя по их кислым лицам, они не рассчитывали поймать тех, кто вторгся к нам в квартиру, переодевшись покойниками.
Константин Сергеевич остался. Мы втроем прошли на кухню.
– Какие мысли, Любовь Александровна?
Я пожала плечами. Я не собиралась давать Константину Сергеевичу лишнюю информацию. Сама же думала о банде, которая почему-то выбрала вполне определенные маскарадные костюмы для ночных вылазок. Имеют склонность к некрофилии? Или просто удалось достать такие костюмы? Эх, если бы узнать, кто была та тетка, которая сломала шею в доме моего зятя и дочери…
А ведь она была не одна… Я не знала точно, сколько человек тогда забиралось в дом. Я решила, что четверо – двое дружков покойного Андрюши, любовника моей дочери, и две тетки, одна из которых свалилась с лестницы.
