Ирина Мельникова - От ненависти до любви
Петр Аркадьевич махнул рукой и виновато улыбнулся:
– Дуракам объяснять – только время тратить. Я и не пытался. Со временем в музей пришли новые люди, молодежь… История позабылась.
– Петр Аркадьевич, второй час ночи, – я взглянула на часы, – завтра рано вставать, но я вас очень прошу: еще пару слов о Золотой Бабе. Что это? Легенда? Идол, которому поклонялись язычники?
– Легенда? – Петр Аркадьевич смерил меня задумчивым взглядом. – Наверно, вы правы. Никто из ученых ее в глаза не видел. – Он помолчал долю секунды. – В столе вашего отца я нашел любопытные записи. Оказывается, он всерьез занимался этой темой. Поэтому так стремился найти клад Терскова. И верил, что золотой идол среди сокровищ сибирского воеводы и есть мифическая Золотая Баба. Фанатично верил, фанатично искал…
– Оттого совсем непонятно, зачем ему понадобилось воровать гривну, – сказала я тихо. – Он же понимал, что это навсегда закроет ему дорогу к раскопкам.
– Кто бы сомневался, – вздохнул Петр Аркадьевич. – Но я склоняюсь к тому, что не зря в ту ночь камлал Хурулдай, и видение то было не случайно… У кого теперь что узнаешь? Николай, участковый, через два года разбился, упал с кедра. Хурулдай исчез, видно, родственники прятали где-то, да и умер он, наверно, давно… Ну, не будем ломать голову, – он встал со стула. – Лучше я принесу записи.
Петр Аркадьевич вышел из комнаты, я отключила на время диктофон, но телефон из рук не выпустила. Я внимательно слушала старого ученого, но не могла отделаться от желания позвонить Замятину. Я понимала: глупо выяснять по телефону отношения, тем более связь плохая. Замятин наверняка ничего не поймет, потому что я не сдержусь и обязательно накричу на него. Но в чем он виноват? Откуда ему знать, что племянница носит фамилию Лазарева? Я накручивала себя и накручивала, чтобы заглушить отчаяние, но пересилить себя не смогла и набрала номер Замятина. В ответ услышала, что абонент не доступен. Даже обрадовалась. Нет, такие вещи нельзя доверять телефону. Только как дожить до утра? Как не сойти с ума?
К счастью, Петр Аркадьевич быстро вернулся в кухню, не то бы я совсем загнала себя в угол. В руках он держал толстую тетрадь в клеенчатой обложке и первым делом показал мне первую страницу.
– Вот видите, фамилия вашего отца: Владимир Матвеевич Замятин, студент четвертого курса… Значит, он еще в университете Золотой Бабой заинтересовался, но почему-то ни с кем не делился. И тема диссертации у него тоже была далека от этих исследований. Но в советское время полезнее было изучать историю становления колхозов, чем языческие верования. Почти все, что касалось религии, являлось табу, и не всякому ученому удавалось его преодолеть.
Петр Аркадьевич говорил, а я всматривалась в фиолетовые строчки, кое-где расплывшиеся, кое-где выцветшие. В груди росло и крепло понимание: нет, не мог отец так просто расстаться с мечтой! Не тот человек, чтобы из-за грошовой наживы рискнуть репутацией, пустить под откос карьеру ученого, и того больше, собственную судьбу, судьбу жены и единственной дочери. Полагаю, он нас любил, но кто его знает? Известна масса случаев, когда фанатики от науки готовы были проститься с жизнью – и прощались – во имя истины. Порой совершенно напрасно! На потеху толпе – жестокой, грубой, необразованной…
Я закрыла тетрадь и вернула ее Петру Аркадьевичу.
– Рассказывайте, – сказала я твердо. – После все внимательно прочитаю, но сейчас мне важно знать самую суть. Я действительно хочу разгадать тайну исчезновения моих родителей. И сделаю это непременно!
– Умница! Молодчина! – Петр Аркадьевич снял очки и протер линзы носовым платком. – Я не сомневался. К сожалению, могу вас поддержать только морально. Хоть и хорохорюсь, знаете ли, но силы уже не те. Вот собираюсь в экспедицию и думаю, а доживу ли до следующей? Годы, проклятые годы! – Он шумно высморкался в тот же носовой платок и бросил на меня смущенный взгляд: – Уж простите старика! Расчувствовался! Хотелось бы узнать правду об Ане и Володе, прежде чем отойти в мир иной…
Он надел очки и раскрыл тетрадь.
– В наши края Золотая Баба попала, по преданиям, из-за Урала. Спасаясь от искателей наживы, идолопоклонники постепенно все дальше и дальше увозили ее в глухие края. Вполне возможно, ее обнаружил Терсков, и он то ли отобрал ее у инородцев, то ли купил, но, скорее всего, золотой идол его клада – нечто другое. Два пуда – небольшой вес для огромного идола.
– А если это просто копия? – спросила я. – Да и сомнительно, чтобы идол был целиком из золота.
– Пока никто не может сказать, что он представлял собой на самом деле. Вернемся к записям вашего отца. Вот выписка из книги австрийского барона Зигмунда фон Герберштейна, посла в России в середине шестнадцатого века. Слушайте, Маша! «Золотая Баба есть идол у устьев Оби, в области Обдоре. Рассказывают, что этот идол Золотой Бабы есть статуя, представляющая старуху, которая держит сына в утробе, и что там уже снова виден другой ребенок, который, говорят, ее внук. Кроме того, уверяют, что там поставлены какие-то инструменты, которые издают постоянный звук вроде трубного. Если это так, то, по моему мнению, ветры сильно и постоянно дуют в эти инструменты». – Петр Аркадьевич посмотрел на меня. – Чуете, Маша? И здесь трубный звук.
– Я понимаю, – сказала я, – Золотую Бабу привезли в Сибирь, но откуда? Кто ей поклонялся? А может, идолов было несколько? В разных местах?
– Никому не ведомо, – Петр Аркадьевич смерил меня внимательным взглядом. – Вашему отцу, Маша, удалось найти людей – стариков в основном, – которые смогли рассказать кое-что о Золотой Бабе. Так, в годах пятидесятых прошлого века эвенк Данила Сургучёв сказал приемщику рыбы Антону Кадулину, что старики-шаманы привезли самого главного «золотого идола». Кадулин заинтересовался и стал расспрашивать однофамильца Данилы – Григория Сургучёва. Люди говорили, что он один из главных хранителей Золотой Бабы. Но Григорий твердо сказал, – Петр Аркадьевич перевернул страницу и прочитал: – «Золотую Бабу никому никогда не сыскать. Есть маленький остров среди болот. К нему можно только по топям пройти. Но дорогу ту уж никто не знает. Есть, правда, к нему одна ворга[3], ее можно найти лишь по катносам[4]. А знак такой: стрела, перекрещенная двумя другими».
– Стрела? – удивилась я. – Нет, таких знаков я в наших местах не встречала.
– Никто не встречал, – вздохнул старый ученый, – да и есть ли они вообще в природе?
– Этот идол, как я понимаю, должен олицетворять очень сильное божество?
– Естественно, Маша, естественно! – кивнул Петр Аркадьевич. – В представлениях северных народов Золотая Баба или Калтась – жена или сестра верховного бога Нуми-торума. Родоначальница всего живого на земле. – И протянул мне тетрадь. – Это все, что имеется. Более поздней информацией не обладаю. – Он скривился, снял очки и приложил платок к глазам. – Может, вы разгадаете… А то такая тяжесть на душе… Вы понимаете, речь идет не об этом идоле.
– Я постараюсь, – сказала я тихо. – Спасибо вам!
– У вас получится, – старик неожиданно обнял меня. – Я вижу, вы упорная! Как ваш отец! И как бабушка! Она ведь хотела уберечь вас от слухов и злых домыслов. Боялась, что вы сломаетесь… Я думаю, напрасно!
– Напрасно! – кивнула я и улыбнулась старику. – Я выстою! Обязательно!
Глава 19
Из города я выехала на рассвете. Хотя спала часа два, чувствовала себя вполне сносно. Петр Аркадьевич напоил меня кофе и снабдил в дорогу бутербродами. Выглядел он неважно: лицо пожелтело, резче выступили морщины, под глазами проявились отеки. Я справилась об его здоровье, но он бодро ответил, что все прекрасно. Когда я стала прощаться, старый ученый обнял меня и прослезился.
– Машенька, удастся ли еще свидеться?
– Удастся, удастся, – заверила я. – Мы с вами коньячку выпьем, когда из экспедиции вернетесь. Вы ведь позвоните мне?
– Обязательно позвоню, – вздохнул он и похлопал по нагрудному карману своей курточки. – Ваш номер у меня в записной книжке, а она всегда при мне. Да и вы позванивайте в музей, если не трудно.
Я пообещала. На том мы и расстались.
К полудню я была уже в Марьясове. К счастью, распогодилось, и я добралась домой гораздо раньше, чем предполагала. В дороге связь то пропадала, то появлялась, я несколько раз пыталась набрать номер Замятина, но он по-прежнему был не доступен. Чертыхнувшись, я позвонила Батракову, но тот и вовсе оказался вне зоны действия сети. Ладно, с пожарным понятно, мог выехать со своей командой в какую-нибудь глухомань, но что с Замятиным? Может, просто спит еще и отключил телефон, чтобы его не будили? Но ведь мы договорились, что он все время будет на связи. Или аккумулятор сел? Так почему не зарядит? А если намеренно отключился, чтобы я не звонила? С какой стати? Он ведь не знает, какой сюрприз я ему приготовила!
