Наталья Солнцева - Подручный смерти
– Она жива? Где ты с ней встречался?
– В том-то и дело, что не встречался. Хотя… она кажется мне знакомой. Убей, не помню, что с ней связано.
– У нее длинные волосы, заплетенные в косички. Много косичек, и у каждой на конце золотая висюлька. Красиво. А почему она без одежды?
– Одеть ее?
– Не мешало бы. Не думаю, что ей нравится ходить нагишом.
– Что бы ей подошло, по-твоему? Этой барышне будут к лицу любые наряды, но в данном случае надо снабдить ее удобной одеждой.
Лариса проголодалась. Она сходила в кухню и вернулась с тарелкой сладких пирожков и заварным чайником, полным чая.
– Будешь?
Они жевали пирожки и обсуждали, во что одеть женщину – в брюки или юбку.
– Я бы выбрала короткую тунику, – предложила Лариса. – Лазать по горам в юбке до пят не совсем удобно. Обувь должна быть легкой и удобной. Например, прочные кожаные сандалии. Кто знает, пустятся за ней в погоню или нет?
– Надеюсь, что нет. Кому пускаться-то?
– Ну… нам лучше позаботиться о ее безопасности. Будет погоня или нет, надо предусмотреть худший вариант.
– Ты права, – согласился Ренат.
– Сколько времени уйдет на то, чтобы подготовиться? Одиннадцать дней и ночей, как в прошлый раз?[2]
– В прошлый раз мы были бестолковыми новичками, а теперь мы – зубры.
– Сомневаюсь. Ладно, как можно сократить время?
– Объединить усилия. Раньше каждый из нас медитировал в одиночку, а теперь мы будем делать это вместе. Думаю, у нас все получится намного быстрее. Тем более эта барышня уже обретает плотность. Я вижу ее почти физически. Еще немного, и она заявит о себе. Главное, чтобы это произошло без эксцессов.
– У тебя есть причины опасаться?
– Кажется, она враждебно настроена. Придется налаживать отношения.
– А получится? – недоверчиво осведомилась Лариса, доедая третий пирожок.
От волнения у нее проснулся аппетит, в отличие от Рената. Обычно это было наоборот: он ел, она не могла проглотить ни кусочка. Видимо, женщина в татуировках имеет на него влияние. Что, если он с ней не справится и ситуация выйдет из-под контроля?
– Должно получиться, – Ренат убеждал не столько Ларису, сколько себя. – Бортников рассчитывает на нас, мы не можем его подвести…
* * *Происшествие с Анютой подействовало на Слепцова угнетающе. Он закрылся у себя в комнате и не вышел даже к обеду.
Сестра после пережитого потрясения впала в глубокий сон. Племянник, пользуясь случаем, прогулял уроки. Дома сидеть было невмоготу, и он отправился к дружкам. Вернулся мрачнее тучи и сразу постучался к дядьке.
– Вы как, дядь Миш? В порядке?
– Чего тебе? – недовольно отозвался тот.
– Можно войти? Очень нужно поговорить!
– Давай, коль не шутишь…
Самому Слепцову явно было не до шуток. Ангина не отпускала, кошмары продолжались. Теперь еще и сестра слегла с нервным расстройством. Он приносит несчастье не только себе, но и близким. Надо уезжать куда подальше.
– На пустыре опять женщину убили! – стоя в дверях, выпалил Пашка. – Официантку из кафе, где чебуреки продают!
– Убили? – не понял Слепцов.
– Задушили шарфом. Об этом уже весь город гудит. Раньше у нас ничего такого не случалось. А с тех пор, как вы приехали, то одно, то другое…
Он не собирался этого говорить, слова сами вылетели из уст. Парень насупился, недовольный собой. Он держал руки в карманах и смотрел исподлобья на дядьку, словно ждал от него ответа.
– При чем тут я?
– У вас постоянно горло болит, и вы его шарфом заматываете…
– Мой шарф на мне, – стараясь сохранять спокойствие, парировал Слепцов. – Я не убийца.
– Пока вы не приехали, мы с мамкой жили нормально. И женщин никто не убивал. Иногда мужики по пьяни дрались, могли порезать друг друга или топором рубануть. А маньяков в Грибовке не водилось.
– Паша… ты в своем уме? По-твоему, это я делаю?
– Не знаю! Только до вас на пустыре тихо было. Мы там тусили с парнями, картошку даже пекли на костре…
– Водку пили, травку покуривали, – сердито добавил Слепцов. – А от водки и травки у вас, молодых, крыша едет. Ты в чем меня обвиняешь?
Племянник упрямо набычился и гнул свое:
– До вас никто в чулане не запирался и в погребе не орал как резаный. Сколько раз мать туда спускалась, и ничего с ней не было. Никаких истерик, припадков! Это вы ее заразили!
– Послушай, я что-то не пойму, ты меня заразным считаешь или маньяком?
– Вы странный…
– А ты, типа, образцовый сын! – не выдержал Слепцов. – Ангел во плоти! Матери с тобой ни забот, ни хлопот! Между прочим, я из дому ни ногой, а вот ты…
– Вы на меня стрелки не переводите. С вашим приездом у нас в доме… черт знает что творится! И в городе… убийства начались…
– Может, это твои дружки наркоманы на женщин набрасываются? – не остался в долгу Слепцов. – Полиция разберется, кто есть кто.
– Вы на меня матери настучали, что я в погребе наркоту прячу! Покажите, где?
– Поискать надо. Я думал, ты несмышленыш, а ты тертый калач, Паша.
– Вы уже искали! И что? Нашли?.. После того как мамка уснула, вы опять в погреб спускались, обшарили там все! Я видел. И где наркота? Где?
– Ты следил за мной? – поразился Слепцов. – Вместо того чтобы с матерью сидеть, ты…
– Я вас раскусил! – перебил племянник. – Вы что-то скрываете! Что вам здесь надо? Что вы ищете? Я в лепешку разобьюсь, а докажу, что вы – аферист! Я докажу…
Во дворе залаяла собака, и парень не договорил, метнулся к окну. Испугался, не менты ли за ним явились?
– Кто там? – не вставая, недовольно спросил Слепцов.
– Ой… какие-то люди…
– Какие люди?
– Не знаю. Мужчина и женщина. Стоят у калитки. Выйти к ним?
– Погоди, сейчас гляну…
Михаил поднялся с постели, на которой он лежал одетый, и подошел к окну. Незваные гости уже открыли калитку, вошли во двор. Их лица показались ему знакомыми. Где он их видел? Собака срывалась с цепи, гавкала.
– Черт! Это же…
– Кто? – занервничал Пашка. – Вы их знаете?
– Похоже, мужик подвозил меня на своем внедорожнике… Точно, он. И с ним его спутница. Выходит, они тоже в Грибовку ехали?
– Погодите-ка! Это квартиранты с нашей улицы… Они комнату у Анисимовой сняли. На крутой тачке прикатили, белого цвета. Она на заднем дворе стоит.
– Что им здесь понадобилось? – недоумевал Слепцов.
– Может, они к мамке пришли, за лекарством. У нее в спальне целая аптека. Для соседей. Полный картонный ящик всяких таблеток и ампул. Вдруг кому срочно укол сделать или еще чего.
Слепцов вспомнил, как сильно кашлял водитель внедорожника, и кивнул головой. Пожалуй, племянник прав. Люди за лекарством пришли. Аптека далеко, а сестра рядом.
– И часто к вам за лекарствами ходят?
– Бывает…
Глава 39
Бортников не узнавал Мариши. Девушка как в воду опущенная, глаз не поднимает, губы дрожат.
– Что с тобой? – не выдержал он. – Обидел кто-нибудь? Может, главный отчитал?
– Вы новость слышали?
Доктор еще не успел ни с кем и словом переброситься. Придя на работу, застал перед кабинетом очередь и начал прием раньше обычного. Головы некогда было поднять, не то что сплетни выслушивать. Какие в Грибовке могут быть новости?
– На пустыре опять труп нашли…
– Что? Откуда ты знаешь?
– Мне детектив сказал, – пояснила Мариша. – Он по дороге ко мне пристал как репей. То да се…
– Вольский, что ли? Которого Авилов нанял?
– Ну да, он. Прицепился с вопросами, еле я от него вырвалась.
– И чего он от тебя хотел?
Бортников не спросил, кого убили, и девушка обратила на это внимание. Может, ему не интересно, а может…
– Ты что, воды в рот набрала? – рассердился доктор.
– Он… про мой шарф выпытывал, намеки разные делал…
– Какие намеки?
– Спрашивал, где я провела ночь…
Бортников долго смотрел на нее, пытаясь вникнуть в положение вещей. Почему Вольский подозревает Маришу? А ведь он ее подозревает, иначе не задавал бы таких вопросов.
Глаза девушки наполнились слезами.
– Я никого не убивала, – всхлипнула она. – А он говорит, этого некому подтвердить. Мол, моя мама спала, а я в это время могла отправиться на пустырь… и… и…
Доктор налил ей минералки, подал со словами:
– Успокойся, не плачь. Он тебя запугивает.
– Я не виновата…
– Конечно! Ты просто спала и не обязана это доказывать. Пусть он доказывает, что ты провела ночь не в своей постели.
Бортников вспомнил Вернера и его зловещее пророчество насчет следующей смерти. «Меня подгоняют, – подумал он, глядя на плачущую Маришу. – Мне дают понять, что пора действовать. А я до сих пор не добыл сырье для мази! Если его не удастся заполучить, что тогда?»
– Он… говорил про мой шарф…
– Прости, – очнулся доктор. – Я отвлекся. При чем тут шарф?
– Мой шарф… помните?
Мысленно она обращалась к Бортникову на «ты» и по имени, а внешне продолжала сохранять дистанцию, потому что он так хотел.
