Анна Малышева - Отель «Толедо»
– Не хочется уезжать, – негромко произнес Эльк, справившись наконец с ремешком часов. – Я так боялся ехать сюда один… Знаешь, возвращаться в те места, где ты был счастлив, не следует. Но сейчас я счастлив, как никогда еще здесь не был!
Александра выслушала эти слова, сделав попытку улыбнуться. Она уверяла себя, что это просто дань вежливости, что Эльк как человек воспитанный попросту не может сказать ничего иного… Теперь она разом испытывала все угрызения совести и сожаления, от которых минуту назад была так необъяснимо свободна. Она уже боялась верить словам, боялась встречать взгляд стоявшего рядом мужчины.
– Придется ехать в Амстердам, прямо сейчас… – Эльк мягко обвил рукой ее плечи – но так мог обнять и брат, и старый друг. – Мы с Дирком обменялись сообщениями. Я написал, что ты согласна на него работать. Он просит, чтобы уже завтра утром ты встретилась в Москве с его клиентом…
– Завтра утром… – словно во сне, повторила женщина.
– Да, я понял, что встреча очень важная. Аванс в честь сотрудничества получишь переводом на карту сразу же, как дашь реквизиты. У тебя ведь есть действительная карта?
– Карта… Да! Конечно есть.
Александра коснулась ладонью пылающего лба, словно пытаясь остановить бешеный поток мыслей. Тут было все – романтическое приключение в заброшенном домике, Варвара, Надя, пропавшее письмо, неведомый отель «Толедо», особняк в Москве, на Китай-городе, где располагалась ее мастерская… Эльк смотрел испытующе, словно пытаясь угадать ее настроение, а сама Александра упорно избегала его взгляда. Ей было не по себе из-за того, что он так внезапно, без паузы, переменил тон с нежного на деловитый.
Она прошла в дом, сбросила плед, принялась одеваться, постаравшись выбрать для этого самый темный угол. Ее щеки внезапно запылали от прихлынувшей крови, ей сделалось трудно дышать. Стылый воздух гниющего, заброшенного дома словно отравлял ее. Теперь она недоумевала, как могло это убогое заплесневелое логово казаться ей уютным и как она позволила соблазнить себя человеку, которого, в сущности, не знала…
Эльк, уже набросив пальто, стоял возле печки и, нагнувшись, ворошил кочергой дотлевавшие в топке угли. Затем с тяжелым вздохом выпрямился, глядя на огонь, вспыхнувший в последний раз, бросивший на его бледное лицо багровый отсвет.
– Есть, кажется, прямой рейс на Москву около полуночи, – сказал он, обращаясь скорее к печи, чем к Александре, которая заканчивала шнуровать ботинки. – Я отвезу тебя в аэропорт… Сейчас не сезон, билеты должны быть. У тебя есть какие-то вещи или все носишь с собой?
– Только вот эта сумка…
Александра пригладила волосы гребешком, спрятала его в кармашек, застегнула «молнию». Именно в этом кармане она держала пропавшее письмо, за что сейчас горько себя ругала. «Нельзя было носить его в сумке, а сумку бросать без присмотра! То, что письмо украли, свидетельствует о том, что там очень ценные сведения! Отель «Толедо»! Найду ли я когда-нибудь этот отель? Легче, кажется, будет найти саму Надю, но она, исчезая со всех радаров, почему-то решила, что мне нужно обязательно знать про отель «Толедо» и номер сто три А. Почему? Почему?»
– Я обо всем позабочусь! – Эльк произнес эту фразу, которую так часто повторял последние сутки, почти отеческим, покровительственным тоном, в котором Александре почудилось нечто снисходительное. – Как только отыщу Надю, сразу перешлю тебе ее координаты. Итак, едем, немедленно!
От лязга закрывшейся чугунной дверцы художница вздрогнула. В комнате разом потемнело – единственное окно больше не пропускало света, внезапно надвинувшиеся с моря тучи закрыли горизонт, где догорел закат. В стену ударил резкий порыв ветра. Эльк медленным, словно сонным движением пригладил волосы, глядя куда-то в пространство, как будто забыв на миг, где находится. Царапина под глазом в сумерках стала похожа на резкую, глубокую морщину и больше не молодила его, напротив – старила.
– Едем… – Александра безотчетно повторила его движение, убрав упавшую на лоб прядь волос. Горло сжала судорога, рот наполнился горечью. «Скорее бы сесть в самолет! – подумала она. – Я смогу понять, что со мной происходит, когда земля остается внизу. На высоте становится легче, ты – будто не совсем ты! А давать советы другому всегда проще, чем себе…»
Когда машина вновь въехала на дамбу, Эльк издал короткий раздраженный возглас:
– Болван!
– Что такое? – вяло откликнулась Александра. Она сидела, отвернувшись к окну, чтобы не встречаться взглядом со своим спутником. Ее мучил все более отчетливый стыд.
– Да я ведь хотел купить тебе копченого угря! – с досадой ответил мужчина. – Конечно, он продается и в Амстердаме, но это будет совсем не то! Поверь, совсем не то!
Она негромко рассмеялась, следя за тем, как за стеклом несется почерневшее в сумерках море. Оно казалось мрачным, в нем не осталось и следа от дневной искрящейся радости, так же как в ее собственном сердце. Она пыталась думать о Москве, о новом бизнес-партнере, но никакого энтузиазма не испытывала. Чтобы как-то отвлечься, Александра вновь принялась перебирать содержимое карманов сумки, стоявшей у нее на коленях. Впрочем, для нее уже было ясно, что письма там нет.
– Я зайду в отель, после того как отвезу тебя в Скипол. – Эльк, казалось, прочел ее мысли. – Если там письма не находили, буду трясти прислугу у Стоговски. Да в сущности, письмо не так важно!
– Для меня важно. – Александра ответила почти грубо. – Для меня, понимаешь? Лично мне очень хочется, чтобы оно нашлось.
– Да, я все понимаю, очень некрасивая история. Конечно, если ты не выронила письмо в отеле, а… – Мужчина не договорив, покачал головой, не сводя взгляда с дороги, бежавшей по гребню дамбы. – В аэропорту не забудь мне дать номер карты, я немедленно перешлю его Дирку. Что же еще?… Кажется, все.
Александра, в последний раз обшаривая сумку, наткнулась на слабо звякнувшую, жиденькую связку ключей. Выпрямившись, она взглянула на Элька:
– Надо заехать на Конингслаан, попрощаться с хозяйкой дома и отдать ключи!
Эльк протянул руку ладонью вверх, не глядя на женщину:
– Я передам.
– Нет, это неудобно! – воспротивилась Александра. Уложив ключи поглубже на дно сумки, она решительно задернула «молнию». – Неловко. Получится, что я отдала ключи незнакомому ей человеку, а она ведь мне доверяет… Пустила пожить.
– Пустые церемонии, – усмехнулся Эльк. – Ты преувеличиваешь чувствительность квартирной хозяйки. Она тебя впустила, потому что хочет сохранить добрые отношения с твоими друзьями, которые ей платят. Но… Как хочешь. Придется теперь потерять минут сорок в Амстердаме. Я вообще не хотел заезжать в город. Мне бы не хотелось отправлять тебя ночным рейсом с пересадкой, а может, и с двумя… Нам нужно застать билеты на прямой!
– Ты очень торопишься отправить меня в Москву… – пробормотала Александра. Она ненароком произнесла эти слова по-русски. Эльк покосился в ее сторону, но не переспросил.
Спустя полчаса машина вновь ехала по пустынным, сумрачно-уютным кварталам Старого Юга. Уже совсем стемнело, и вдоль кирпичных одноликих фасадов домов зажглись однотипные фонари старинного тяжеловесного образца. Тут и там мелькали огоньки праздничной иллюминации – в преддверии Дня Святого Николая их становилось все больше. Пока машина стояла на перекрестке, пропуская трамвай, Александра любовалась сценами в крошечных магазинчиках, выходивших на площадь. В кондитерской было столпотворение: взрослые и дети торопились запастись сладкими гостинцами к празднику. Витрина была сплошь уставлена подсвеченными подносами с шоколадными арапчиками в красных шапках, имбирными лошадками и марципановыми поросятами. В булочной тоже было не протолкнуться. Крошечная девочка, которой родители доверили держать бумажный пакет с покупками, почти целиком засунула в него голову – так ее увлекло содержимое. Не решаясь без спросу что-то съесть, она наслаждалась тем, что вдыхала аромат горячей выпечки. Машина тронулась с места, пересекла перекресток и уже ехала по Конингслаан, а художница все еще видела перед собой маленькую фигурку в красной курточке на фоне сверкающей огоньками витрины.
Эльк остановил машину напротив дома Лиз де Бак, с трудом отыскав свободное место в ряду автомобилей. Взглянул на часы:
– Главное, не задерживайся. Сейчас могут быть пробки…
– Какие тут пробки! – философски заметила женщина, открывая дверцу. – Я на несколько минут…
– Я с тобой, – внезапно произнес Эльк. Хлопнув дверцей, он запер машину и оглядел улицу. – Если позволишь, конечно…
В этот момент Александра обратила внимание на то, что сперва ускользнуло от ее взгляда – у ворот парка Вондела, совсем рядом с особняком Лиз де Бак, стояли полицейская машина, карета «Скорой помощи» и еще какой-то фургончик, похожий на служебный транспорт. Эльк смотрел туда же, настороженно нахмурившись:
