Лето с детективом [litres] - Янина Корбут
Я с интересом глянула на коллективный черно-белый снимок. Какое-то застолье советского типа. На переднем плане папа и дядя Арам, обнявшись, чокаются бокалами с вином. Сзади на стуле сидит мужчина, видимо, обернувшийся на вспышку и тоже попавший в кадр.
– Ничего себе! Так это же он… – брякнул Миша.
– Кто? – не поняла я.
– Ну, заместитель главы, мужик с пятном. Он тут молодой совсем, но я узнал его низкий лоб.
Я поднесла фотографию к окну и еще раз рассмотрела мужчину. Пятно, правда, было на месте. Конечно, не поручусь, в форме какой карты, но Мише виднее. Он с ним нос к носу общался.
– Выходит, нынешний заместитель посла Америки в России знал моего папу и дядю Арама? – подумала я вслух, Миша с Белкой недоуменно переглянулись, а я сфоткала этот снимок на телефон и побежала звонить дяде Араму.
После того случая с американским шпионом он сильно за меня волновался, даже жаловался на сердце и просил постоянно быть на связи. Быстро справившись о его самочувствии, я зачастила:
– Только что сбросила фото! Ага, ага, гляньте. Мужчина сзади, вы в курсе, кто это?
– Конечно! – после пятисекундной паузы заявил дядя Арам. – Джон теперь в американском посольстве… Мы виделись всего два раза, их студенты приезжали к нам на кафедру по обмену. Стоп, ты что, думаешь, это как-то связано с нашим делом…
Я многозначительно кашлянула, а дядя Арам все понял:
– Ни слова больше. Встречаемся на нашем обычном месте.
Оставив Мишу и Белку сторожить квартиру, я вызвала такси и помчалась на наше обычное место. Дядя Арам водил меня в это кафе-мороженое, сколько я себя помню. Правда, сейчас на этом месте уже был модный бар «FIGA», но мороженое там все еще можно было купить. И мы по привычке часто там пересекались.
Я успела войти и даже заказать себе кофе, когда в поле моего зрения возник белый «Мерседес» дяди Арама. Нервно озираясь, он захлопнул дверцу и быстрым шагом направился в бар.
Взяв по десерту, мы принялись прикидывать и так, и эдак, кто бы мог вдруг озаботиться космическими технологиями. Моя версия была проста:
– Джон знал папу, а папа знал тайну. Теперь Джон оказался в Москве, и кто-то стал настойчиво интересоваться мною. Звонили со странными угрозами. И даже стеллаж в кладовке разгромили. Причем не мой, а соседский. Но я-то поняла…
Дядя Арам схватился за сердце:
– Ты почему сразу не сказала про стеллаж? И про звонок… Я, старый дурак, еще надеялся, что сам себя напугал. И тебя заодно. Слава богу, что эти, из ФСБ, забрали все бумаги твоего отца. Теперь тебе ничего не угрожает. Они же все забрали?
– Не совсем, – понизила я голос. – Кое-что раньше вывезли к маме на дачу. Когда мы менялись с соседом кладовками, я собрала мешок, и мамочкин Леня завез это на чердак. Помните, папин фотоаппарат, который вы ему дарили? Я вспомнила, что папа хранил его в коробке с другими фотографическими примочками. Такая толстенная коробища. Там еще лежали всякие инструкции и гарантийные талоны. Знаете, такой мусор, который никто никогда не перебирает? Я все хотела заняться, но каждый раз времени не было. Папа всегда подолгу запирался в ванной, проявляя фотографии. А может, он там не только фотографиями занимался? Надо срочно разобрать эту коробку!
– Не вздумай! Сима, это очень опасно. Если ты права, за тобой сейчас будут следить. Обнаружив документы, могут ликвидировать. Скажи маминому Лене, чтобы привез этот мешок к тебе домой. Мы вместе пересмотрим бумажки и потом решим, что делать. Мой знакомый из ФСБ обещал организовать охрану, если понадобится. Но я все же настаиваю, что Англия…
– У вас есть выходы на Джона? – уточнила я.
– Не особо. Это же он взлетел до таких высот. А я обычный руководитель фонда. Папа твой тогда тоже работал переводчиком. Не уверен, что он нас как-то особенно помнит. Но, если попрошу, думаю, он меня примет. Или хотя бы уделит время по телефону. Особенно если ему есть что скрывать. Я намекну, что всплыли дела минувших дней… Ох ты ж боже мой.
Я видела, как дядя Арам волнуется, проводит рукой по волосам, засовывает палец между воротничком и смуглой шеей, словно рубашка мешает ему дышать. И тянется за неизменной сигаретой. Мне стало неловко:
– Простите, что втягиваю вас во все это, просто хочется разобраться, кем был папа. Поймите, я же совсем ничего не знала о нем. Никогда себе не прощу, если то, ради чего папа поплатился жизнью, попадет в руки к врагам.
Дядя Арам устало отмахнулся, пробормотав: «Это мой долг».
– Интересно, почему они вспомнили про эти документы только сейчас? – задумалась я.
– Были уверены, что он ничего не припрятал. С этой целью твой папа тогда и уехал, сделал вид, что бросил вас. Чтобы ничего не связывало… Нашу с твоим папой родину преследовал длительный неуспех в космической отрасли, и все были спокойны. И вот последний год стали активно ходить слухи, что мы готовы вернуться в «космическую гонку». Мне даже сказали, что у Ирана есть планы по запуску человека на Луну к 2025 году. Возможно, это кому-то не нравится, кто-то видит в этом угрозу, вот и стали копать, откуда могут идти сведения.
– То есть кто-то решил, что у папы все-таки были какие-то наработки, которые при нем не нашли. И теперь они у меня, а я кому-то дозированно их выдаю?
– Пойми, если «там» решат, что ты сотрудничаешь с «ними», я уже не смогу помочь…
– А вы сами верите в то, что папа что-то припрятал? – уточнила я, силясь понять, кто такие «они» и где оно – мифическое «там».
– Если честно, я был бы счастлив узнать, что это не так, – грустно глядя на меня, заявил дядя Арам. – Я очень за тебя волнуюсь…
Дома меня ждал сюрприз. С дачи, взволнованная моими расспросами о папе, явилась мамочка. С Леней и пивом, оставшимся от медведок. Нет, я прекрасно относилась к маминому Лене, он отлично варил макароны по-флотски и травил смешные анекдоты, но сегодня у меня были совершенно другие планы. И их приезд неожиданно сыграл мне на руку.
– Ты не против, если мы с Белкой смотаемся на дачу? – спросила я у
