Уилл Мюррей - Цвет страха
Президент посмотрел на советника по национальной безопасности, который виновато глянул на министра обороны, а тот в свою очередь — на премьера.
— Политика еще не определена, — отозвался глава государства. — Я надеялся разработать ее с вашей помощью.
— Мы обязаны выступить с ответными мерами, мистер Президент, — с мелодичным восточноевропейским акцентом произнес председатель Военного совета.
— А что в противном случае?
— Вы попросили нас высказаться, — напомнил советник по национальной безопасности.
— Я жду обоснованных предложений. Реальных и конструктивных.
— Мне казалось, речь идет о военных мерах, — отозвался председатель Военного совета.
— Всякий раз, когда я посылаю свои войска в ту или иную точку планеты, мой рейтинг немедленно падает.
— И все же ответные меры необходимы, — твердо заявил министр обороны. На карту поставлен престиж Америки.
— Проклятие!
— Судите сами. Французы разбомбили «Евро-Бисли» и окружили его со всех сторон. Из данной ситуации есть два выхода.
— А именно?
— Первый вариант: мы освобождаем «Евро-Бисли» силами Восемьдесят второго воздушно-десантного полка. Десантники закрывают парк для вторжений французов, тщательно его минируют и, ускользнув оттуда под покровом ночи, взрывают.
— Вы предлагаете взорвать «Евро-Бисли»?
— Мистер Президент, мы не можем позволить французскому сапогу топтать символ американской культуры и престижа. В то же самое время нельзя жн попросту демонтировать парк, погрузить его в контейнеры и отправить на родину!
— А второй вариант?
— Второй вариант представляет собой что-то вроде ответного мщения. Мы можем разрушить французский тематический парк. — Председатель Военного совета расстелил на длинном столе карту Парижа и его предместий. — Вот Париж, а эта красная точка в тридцати двух километрах от «Евро-Бисли»...
— Так...
— Это парк «Звездочка», названный в честь грудастой французской мультдевицы, так что эта цель по значению и масштабам вполне соответствует «Евро-Бисли». Французы разгромили Монго Мауса мы расколошматим Звездочку.
— А что означает вторая красная точка?
— Франция в миниатюре, тоже тематический парк. Он представляет собой целую страну в масштабе. Ее можно обойти за час. Что-то вроде Лилипутии.
— Второй вариант кажется мне логичнее. Более французским, что ли.
— Верно. Но этот объект очень мал. В него трудно попасть. Проклятый Париж занимает на макете пространство не более этой комнаты. Мы выбрали в качестве ориентира Эйфелеву башню, и наши спутники потратили чертову уйму времени, разыскивая ее.
Президент нерешительно потер ладонью свой шишковатый нос.
— Не хотелось бы бомбить парк, посвященный мультипликационному персонажу. Такой поступок идет вразрез с традициями предпринимательства и может отвратить от нас подрастающее поколение французов.
— Грудь за грудь, сэр.
— Если так, то не лучше ли разрушить французский парк на территории Штатов?
Присутствующие озадаченно умолкли и несколько секунд обменивались вопросительными взглядами.
— Э... Мистер Президент, — произнес наконец министр обороны. — Пентагон не располагает данными о наличии французских парков на американкой земле.
— По-моему, таковых не существует, — добавил советник по национальной безопасности, протягивая руку к своему чемоданчику. Присутствующие защелкали застежками портфелей и принялись шелестеть разведсводками.
Президент повернулся к директору ЦРУ, который до сих пор молчал, скрестив руки на груди.
— Что сообщают наши парижские агенты?
— Ничего, — мрачным голосом заявил директор. — Я с глубоким прискорбием вынужден поставить вас в известность о том, что ОВБ разоблачил наших людей в первый же день.
— В первый день кризиса?
— Да нет. У нас есть сведения, что агентов раскрывали в первый же день их пребывания в Париже.
Президент недоверчиво скривился.
— Разделяю ваши сомнения, сэр, — беспомощно произнес директор ЦРУ, — но и вы поймите. Выучить французский язык не так-то просто. Мы натаскиваем своих людей, не жалея времени и сил, но, попав во Францию, они тут же начинают делать грубые ошибки в произношении. Даже в таких простых словах, как «да». По-французски «да» произносится как «уи». Но это не «у» и не «и», а целый набор кошмарных гласных.
— Судя по всему, мы оказались в тупике, напоминающем ситуацию в Сомали, — с горечью произнес Президент.
— В Сомали тоже говорят по-французски, — с надеждой в голосе произнес директор ЦРУ.
— Что вы предлагаете? — спросил Президент.
— Пустить в водопроводы Франции раствор валиума.
— Зачем?
— Наши люди полагают, что если мы сумеем успокоить французов, то их пыл несколько остудится — во всяком случае, они станут медленнее произносить слова, и наши агенты заговорят наравне с окружающими.
Присутствующие как один уставились на директора ЦРУ, а министр обороны спросил:
— У вас есть с собой валиум?
— Да. Лежит в портфеле.
— По-моему, не мешало бы вам проглотить таблетку-другую.
Директор ЦРУ испуганно замер, а взгляды присутствующих обратились к Президенту США.
— В данную минуту мой заместитель пытается связаться с сотрудниками «Евро-Бисли» по Интернету, — пояснил Президент. — Может быть, они сумеют пролить свет на происходящее.
— Давайте обсудим все возможные варианты, — предложил председатель Военного совета.
— Именно этим мы и занимаемся. Мне нужны оправдания, которые прозвучали бы в равной степени убедительно как для американцев, так и граждан Франции. Я не могу начинать войну, исходя из принципа «грудь за грудь».
— Кажется, я слышала слово «грудь»? — донесся с порога недовольный женский голос.
— Э... здравствуй, дорогая, — робко произнес Президент.
— Мисс Президент... — подал голос председатель Военного совета.
— Не называйте ее так, — испуганно шепнул Президент.
— Эй вы, солдафоны! — гневно воскликнула Первая леди. — Что я вам говорила насчет похабства в моем доме?
— Простите, мадам, — пробормотал министр обороны.
— Но ведь это — расхожее выражение, — добавил советник по национальной безопасности.
Первая леди окинула присутствующих ледяным взором.
— Как вам понравится, если я скажу — «член за член»?
Председатель Военного совета отвернулся, поигрывая пальцами. Президент покраснел. Директор ЦРУ откупорил флакончик с валиумом.
— Отныне и впредь вы будете говорить только — «око за око» или «зуб за зуб». Ясно?
— Так точно, мадам, — виноватыми голосами откликнулись члены Военного совета и Президент США.
— Вольно, мальчики, — скомандовала Первая леди и, приблизившись к своему супругу, положила на стол перед ним сложенную гармошкой компьютерную распечатку. — Только что передали по сети, — негромко промолвила она, посматривая на директора ЦРУ, впившегося взглядом в бумажку.
ДЕЛО БИСЛИ ПОД КОНТРОЛЕМ НЕ ПРЕДПРИНИМАЙТЕ НИКАКИХ ДЕЙСТВИЙ МОИ ЛЮДИ В ПУТИ БУДУ ДОКЛАДЫВАТЬ ПО МЕРЕ РАЗВИТИЯ СОБЫТИЙ [email protected]
— Объявляется перерыв. — Президент нервно скомкал распечатку.
— А как насчет ответных мер? — спросил министр обороны.
— Мое орудие возмездия вот-вот обрушится на Францию, словно комета, упавшая на Юпитер.
Военные советники обменялись испуганными взорами.
— Мистер Президент... Но ведь мы и есть ваше орудие возмездия...
— Только не в нынешней ситуации, — отозвался глава государства, выходя из помещения рука об руку с супругой.
Прежде чем за ними захлопнулась дверь, Первая леди обернулась и показала советникам розовый язычок.
Глава 20
Первый попавшийся им транспарант «Евро-Бисли» был крест-накрест перечеркнут черной краской из пульверизатора. На втором красовалась окружность с косой чертой, на всех языках мира обозначающая слово «нет». На третьем было написано: «non!».
— Кажется, мы на правильном пути, — бесстрастно заметил Римо.
Выезд с автострады А301 на дорогу, ведущую к парку, был отмечен знаком в форме мышиной головы, полностью закрашенным черным.
Автомобиль не снижал скорости, и вот уже показались сине-кремовые зубчатые стены Очарованного городка.
Над его крепостными валами кружили блестящие вертолеты. Парк был взят в кольцо бронетранспортеров и танков с камуфляжными полосами.
— Эти парни выглядят очень серьезно, — сказал Римо. Подкатив к заставе, он притормозил и высунул голову туда, где были бы окна, если бы такси не лишилось дверец. — Эй! Вы не против отъехать в сторону и пропустить двух туристов?
На голос повернулись головы в зеленых беретах, и в галльских глазах вспыхнуло отвращение.
— Americain!
— Угадали, — сказал Римо.
