Лорел Гамильтон - Торговля кожей

— Никаких волков; местная стая, кажется, боится, что ты окажешь на них разрушительное влияние, ma petite.

— Что это значит?

— Это значит, что ходят слухи, будто секс с тобой равносилен укусу вампира. Один укус и они будут твоими.

— Но это не так, — возразила я, чувствуя, как ускоряется мой пульс.

— Ты лжешь сама себе, ma petite.

— Прекрати меня так называть.

— Ты уже много лет не просила перестать называть тебя этим прозвищем.

— Дело в том, как ты его произносишь; так, как будто ты рассержен и стараешься это скрыть.

— Я сердит, потому что боюсь за тебя. Витторио был в ударе в Сент-Луисе, и в новостях трубят, что трое спецназовцев убиты. А их нелегко убить, ваш спецназ.

И что на это ответить? Он был прав.

— Мне очень жаль, что мне пришлось уехать, не поговорив с тобой.

— Я слышу искреннее сожаление в этих словах. Что бы ты ответила, если бы я сказал, что это слишком опасно? Как бы ты поступила, если бы я попросил остаться?

Я задумалась над этим и, наконец, ответила.

— Я бы так или иначе поехала.

— Видишь, ты не мой слуга. Ты никогда не будешь слугой.

— Я думала, что идея в том, чтобы заставить сообщество вампиров поверить в то, что я хороший маленький слуга-человек. Я не знала, что ты все еще рассчитываешь, будто я приклоню перед тобой колени. — В моих словах послышался жар ярости. Всего одна струйка гнева, способная разогреть меня. Конечно, тут и так было настолько жарко, что гнев вряд ли был тем, что мне было необходимо.

— Я не это имел в виду.

— Это то, что ты сказал.

Он издал тихий сердитый звук.

— Возможно, я все еще настолько глуп, чтобы надеяться, что ты действительно будешь моей.

— И что это, черт возьми, значит?

Он молчал так долго, что моя уверенность угасла. Вампирам не надо дышать, пока они говорят по телефону, и только годы практики позволили мне определить, что он все еще там. Я ждала, и, наконец, он заговорил.

— Тебе нужны некоторые из наших людей. Тебе нужен собственный леопард, волк или лев.

— У меня пока что нет собственного льва.

— Наш местный Рекс был бы твоим, если бы ты позволила.

— Да, но его Регина выследила бы меня и убила. Я встречалась с ней. Она злится, что я сплю с ним. Если я сделаю его своим подвластным львом, она воспримет это как вызов. Я хороша, Жан-Клод, но я недостаточно хороша, чтобы одолеть в честном бою льва-оборотня её силы.

— Тогда дерись нечестно, — посоветовал он.

— Если я сжульничаю, согласно законам львов, другие львы устроят заговор против меня и просто убьют. Я изучила все это, когда повстречалась с новой Региной прайда Сент-Луиса. Поверь мне, Жан-Клод, я все продумала.

— Ты действительно думаешь, что она убила бы тебя, если бы ты была более настойчивой в отношении ее Рекса?

— Да, — сказала я, — потому что она сказала, что готова делить его. Что я могу быть его любовницей, но не женой. Женой будет она.

— Ты об этом не упоминала.

— Это ведь львы, не волки. Мой зверь, не твой.

Он вздохнул, и это был не его дразнящий вздох, просто усталый.

— Ma petite, ma petite, когда же ты признаешь, что все твое — мое. О любой опасности в отношении тебя я должен знать.

— Я расскажу тебе все свои тайны, если ты расскажешь мне свои, — парировала я.

— Touche, ma petite, прекрасный, глубокий удар. — Он вновь стал сердитым.

— Почему ты на меня сердишься? — Спросила я.

— Ты права, это ребячество с моей стороны, но я не знаю, как тебе помочь. Я не знаю, как обеспечить твою безопасность в Лас-Вегасе. Ты понимаешь это, ma petite? Я не знаю, как обезопасить тебя от Макса и его королевы. Я не могу помочь тебе, находясь за сотни миль от тебя. Я даже не могу отправить к тебе твоих телохранителей, потому что у тебя есть значок, и полиция не позволит им тебя сопровождать. Что ты хочешь, чтобы я сделал, ma petite? Что, черт возьми, ты хочешь, чтобы я сделал? — Теперь он орал. Он почти никогда не орет. То, что он потерял самообладание, позволило мне сохранить собственную выдержку. Я никогда не слышала, чтобы он раньше ругался. Фактически, видя, до какой степени он утратил над собой контроль, я поняла, насколько он за меня боится. Это напугало уже меня.

— Все хорошо, Жан-Клод, я что-нибудь придумаю. Мне очень жаль.

— За что ты извиняешься, Анита? — Он обычно не называет меня по имени; это плохой знак.

— Мне жаль, что ты боишься за меня. Я сожалею, что заставляю тебя чувствовать себя беспомощным. Мне жаль, что я здесь, и ты прав, я не могу быть одновременно и маршалом, и твоим человеком-слугой. Я должна выбирать, и как только на горизонте появляются полицейские, я выбираю значок. Возможно, именно на это и рассчитывает Витторио. Мне жаль, что Эдуард может оказаться прав, и это все действительно в конечном счете окажется ловушкой для меня.

— Ma petite, я не хотел выходить из себя, но не только Витторио тебе стоит опасаться.

— Я знаю, что нахождение среди вертигров проверит на прочность мое умение контролировать животных во мне.

— Боюсь, что именно так.

— Есть что-нибудь ещё, чего ты мне не рассказал о Максе и его вертиграх?

— Следует ли мне вести себя скрытно, и сказать, что ты уже все знаешь?

— Лучше бы правду.

— В последнее время Макс настаивал, чтобы ты посетила его город и переспала с еще большим количеством его тигров. Они хотят, и даже очень хотят, проверить, были ли новые парапсихические способности, которые получил Криспин и красный тигр, Алекс, когда кормили твой ardeur, разовым явлением, или и другие члены их прайда могут получить нечто похожее.

— Я вообще не уверена, что это были мои способности. Королева Всея Тьмы, Мамочка Тьма, управляла мною несколько дней. С помощью моего внутреннего волка я смогла помешать ей подчинить меня полностью, но я все еще думаю, что любые силы, которые получили тигры рядом со мной, исходили не от меня.

— Этого вполне возможно, но Макс и его королева хотят проверить теорию.

— Я думала, они опасаются, что я могу подчинить себе любого тигра, от которого кормлюсь, и что Макс был вне себе от того, насколько предан мне Криспин?

— Все это так, но за последние несколько недель Максимиллиан просил о визите или хотя бы о том, чтобы прислать тебе несколько тигров для питания.

— И когда ты собирался мне все это сказать?

— Ma petite, я уже делю тебя с восьмью мужчинами или девятью? У тебя здесь, в Сент-Луисе, пищи достаточно; нам больше не нужен никто в нашей постели. Я действительно не желаю тебя делить с кем-нибудь еще.

Только слушая его, я почувствовала себя виноватой.

— Мне снова извиниться?

— Нет, поскольку ты носишь в себе мой ardeur. Я не могу обвинять тебя в том, что ты получила мой голод.

— Почему ты считаешь, что Макс передумал предоставить мне несколько тигров?

— Я полагаю, дело в его жене — Вивиане. Между прочим, ma petite, зная твое чувство юмора, хочу предостеречь тебя, что только Макс может называть ее Виви. Для остальных она либо Вивиана, либо Чанг-Виви.

— Ты прочитал мне эту лекцию перед тем, как Макс посетил нас в последний раз. Чанг, в зависимости от произношения, имя лунной богини. Я не буду говорить ей это в лицо, но боюсь, что когда немного с ней пообщаюсь, пойму, что она недостаточно хороша для королевы; ее титул должен означать «богиня».

— Это традиционное обращение, не она его выбрала, ma petite.

— Если ты просишь.

— Прошу.

— Хорошо, я приложу все усилия, чтобы не использовать прозвище, которое дал ей ее муж, если это такой тяжкий проступок.

— Так и есть. Она — очень сильный вертигр, и она жаждет еще большей власти. Если бы у нее появились еще тигры с той новой силой, что теперь есть у Криспина, это было бы хорошо для ее клана.

— Он выдает разряды, напоминающие статическое электричество, Жан-Клод; это может заставить ойкнуть, но это не оружие. Это срабатывает, когда у него есть металлический проводник, но не работает, если металла нет.

— Криспин — один из наиболее слабых тигров. Тигры, которых она недавно нам предлагала, не такие уж и слабые.

— Она надеется, что если они более сильные оборотни, то и способность у них будет более выраженной?

— Oui.

— И что ты хочешь, чтобы я с этим сделала?

— Не понял, ma petite.

— Ты хочешь, чтобы я избегала питаться тиграми, пока я тут?

— Чем же ты будешь питаться, если не тиграми?

— Благодаря тебе, у меня теперь есть лебедь, и еще я теперь могу питаться гневом.

— Если бы ты могла избегать кормления на ком-то, кроме Криспина, это было бы мудрым решением.

— Я приложу все усилия.

— В этом, ma petite, я не сомневаюсь.

— Спасибо.

— Это правда. Я не всегда рад твоему выбору, и он, конечно, не совпадает с моим собственным, но ты всегда берёшься за самое трудное и прилагаешь все усилия. Я действительно это понимаю, ma petite.