Питер Аспе - Дети Хроноса
Ван-Ин обернулся.
– Не волнуйся, Питер. Университетские больницы я потом возьму на себя.
– Спасибо, Гвидо.
Звяканье ключей остановило его на лету.
– Машина стоит на Бюрге, – снова ухмыльнулся Версавел.
– Господь милосердный! – воскликнул Ван-Ин. – Я забыл. Ты не мог сказать об этом пораньше?
Версавел достал из своего бумажника две банкноты по сто франков, положил их на стол и пошел за своим начальником.
– Здравствуй, Аманд. – Голос Йеруна Плетса звучал напряженно. Джейн стояла позади него. – Это Йерун. Мне надо кое-что тебе рассказать.
Аманд посмотрел, как из автобуса выгружаются голодные немцы и с шумом бросаются на штурм его ресторана.
– У меня мало времени, Йерун. Здесь полно дел.
– Две минуты, – взмолился Плетс.
У начальника полиции Де-Ки возникли большие неприятности. Доктор Де-Ягер был хорошим другом, который время от времени изменял жене. Это само по себе не было драмой. Большинство мужчин когда-нибудь изменяют женам. Неприятным было то, что его имя красовалось в списке, который незаконным образом получил Ван-Ин. Де-Ки стоял перед дилеммой. Если он даст Ван-Ину по рукам за его далеко не ортодоксальные методы работы, взбунтовавшийся комиссар обвинит его в предвзятости. Если он ничего не скажет, тогда Де-Ягер сделает старое дело достоянием гласности. Де-Ки этого очень не хотел. Никому сейчас не следует знать, что десять лет назад от него забеременела молодая сотрудница полиции и что Де-Ягер квалифицированно удалил плод их непродолжительной страсти.
Ван-Ин подождал за дверью, пока большие часы в коридоре не указали на одиннадцать. Он поправил галстук и постучал.
Де-Ки вскочил со своего кресла. Вместо того чтобы нажать на кнопку «входите», он сам открыл дверь.
– Как приятно тебя видеть, Питер, – сказал главный комиссар с несколько преувеличенным удовольствием.
Они обменялись рукопожатиями. Де-Ки сел за свой стол и широким жестом пригласил Ван-Ина сесть напротив него. В кабинете все казалось привычным, как будто Де-Ки никогда не отсутствовал. Взгляд Ван-Ина блуждал по кабинету. Все стояло или висело аккуратно на своем месте: вставленный в рамку университетский диплом, фотография Де-Ки с королем, произведение искусства, которое Де-Ки получил в подарок от Бельгийской федерации футбола, гравюра ратуши и бейсбольная кепка с логотипом Американской федерации полиции.
– Как продвигается расследование убийства Провоста?
Де-Ки скрестил руки, откатил кресло назад и вытянул ноги. Точно такую же привычку имел легендарный глава ФБР Эдгар Гувер.
– Я думаю, что уже виден свет в конце туннеля, – порадовал начальника Ван-Ин.
– Как так, Питер?
Если кто-то говорил, что виден свет в конце туннеля, это чаще всего означало, что вряд ли есть какие-либо продвижения.
– Пока мы больше сосредоточены на первом убийстве, – сказал Ван-Ин. – И в этом расследовании я в ближайшее время ожидаю прорыва.
Де-Ки подкатил свое кресло поближе и наклонился над столом.
– Питер Ван-Ин, тот убитый бродяга меня не интересует, – прошептал он. – Позволь дать тебе хороший совет – оставь то дело на время. Прежде чем ты об этом узнаешь, ты запутаешься в смертельном клубке. В списке, который ты мне достал, есть имена влиятельных лиц. Возможно, что…
– Доктору Де-Ягеру не стоит беспокоиться.
Ван-Ин пристально посмотрел на начальника полиции.
Де-Ки выпрямился. По его застывшим челюстным мышцам было отчетливо видно, что он изо всех сил старается сохранить самообладание.
– И о чем доктору Де-Ягеру нужно было бы беспокоиться? – спросил он.
– Я не знаю. Каждый человек делает когда-нибудь в своей жизни ошибку, и если бы мы тащили в суд всех, кто однажды выходит за рамки дозволенного, тюрьмы были бы переполнены порядочными гражданами.
Ван-Ин позволил себе высокомерную улыбочку. Дипломаты долго размышляли, прежде чем решались делать подобного рода двусмысленные заявления.
Де-Ки завел руки за голову и потянулся. Он посыл понял. Ван-Ин оставит Де-Ягера в покое, если больше никто не будет кудахтать об инциденте с Линдой Артс.
– Я считаю, что это разумно, Питер.
Его голос звучал чуть мягче, чем несколько минут назад. Это был не первый раз, когда он недооценивал сообразительность комиссара Ван-Ина.
– Не думай, что я хочу оказать влияние на ход твоего расследования, Питер. Меня в первую очередь заботит благополучие моих людей. Поэтому я посчитал своим долгом обсудить с тобой некоторые деликатные моменты. Но теперь, когда мы согласовали стратегии, я с напряжением жду раскрытия обоих дел. Должно свершиться правосудие.
Даже опытные политики дважды подумали бы, прежде чем нести подобный вздор. Де-Ки, наоборот, считал, что надежно защитил себя от удара.
– Это все, господин главный комиссар?
– Еще один момент, Питер. Для меня дело Линды Артс закрыто при условии, что ты ее оставишь в покое. До тех пор пока ей официально не будет предъявлено обвинение, ты к ней больше не подойдешь. Ясно?
Ван-Ин не обиделся на старика из-за того, что он хотел оставить последнее слово за собой.
– Вы можете на это рассчитывать, – сказал он с облегчением.
Де-Ки встал. Он проводил своего подчиненного до двери. Разговор едва ли длился десять минут, и его результат удовлетворил обе стороны.
Когда Ван-Ин вышел, Де-Ки набрал номер доктора Де-Ягера.
– Псст.
Только Ван-Ин хотел войти в кабинет 204, как Карине Неелс таким образом привлекла его внимание. Не особенно оригинально, но это сработало. Ван-Ин повернулся в ту сторону, откуда донеслось «псст». Карине жестом показала, что она хочет с ним поговорить. В форме молодой агент Неелс выглядела отнюдь не сексуально.
Ван-Ин к ней присоединился. Вместе они поднялись на второй этаж и вошли в пустой кабинет, который выглядел вполне подходящим для тайной встречи.
– У меня важные новости, – прошептала она взволнованно.
Ван-Ин запер за собой дверь. Бедняжка тряслась, как крылья колибри.
– Вы правы, комиссар. «Помощь» – это прикрытие для сети проституции. Вчера я не могла до вас дозвониться и…
– Успокойтесь, Карине, – сказал Ван-Ин.
Он спрашивал себя, было ли это оправданно – нагружать девушку таким заданием. Карине села.
– Илсе связалась со мной сегодня утром. Она сказала, что решение проблемы разрабатывается, и попросила зайти еще раз.
Карине начинала говорить все более торопливо.
– НКО готова погасить мои долги и выплатить задолженность по квартире при условии, что я окажу им маленькую услугу.
На ее щеках заиграл смущенный румянец.
– Ты же этого не сделала? – вскипел Ван-Ин.
– Илсе сделала несколько фотографий, – ответила она почти вызывающе.
– В обнаженном виде?
Она кивнула.
– Потом Илсе объяснила, что от меня требуется. Я должна быть доступна в течение шести месяцев. За это время меня могут максимум двадцать раз вызвать на фотосессию.
– Фотосессию? Ты же не имеешь в виду, что…
Карине нервно засмеялась. У Ван-Ина создалось впечатление, что эта операция ее возбуждала.
– Об этом не может быть и речи, – строго сказал он.
Карине отрицательно помотала головой. Но это было не слишком убедительно.
* * *
– У этих парней в любом случае хватит смелости.
Ханнелоре вышла из душа. Она накрутила на голове полотенце в виде чалмы и надела толстый банный халат. Ван-Ин сидел в прилегающей к ванной комнате спальне.
– Теперь твоя очередь действовать, – сказал он.
Ханнелоре подошла и села на кровать рядом с ним. Ее халат немного выпятился на животе.
– Я понимаю твое огорчение, Питер. Как часто я уже тебе говорила, что чиновники прокуратуры должны придерживаться строгих правил. Ни один следственный судья не выдаст ордер на обыск на основе незаконно полученных улик.
– Потому что несколько его коллег упоминаются в списке, – с горечью заметил Ван-Ин. – Двойные стандарты. Буква и дух закона. Зависит только от того, кем ты являешься и сколько ты можешь заплатить.
Ханнелоре пожала плечами. Она развязала чалму и начала насухо вытирать свои блестящие волосы.
– Согласно закону я должен попросить эту бедную девушку сначала позаниматься проституцией и только потом предъявить иск, – удрученно вздохнул Ван-Ин.
– И речи быть не может. Даже заурядный адвокат выиграет это дело в пользу НКО. Карине – полицейский агент, и в этой должности она не может никого подстрекать к преступлению. Меня бы даже не удивило, если бы ее обвинили в подделке документов. Кстати, что бы это дало? Возможно, эта Илсе – лесбиянка, которая пользуется своей должностью, чтобы иногда цеплять себе подружек.
