Анатолий Сигов - Разборки в тестовом режиме (сборник)
«Ах, вот оно что! Теперь понятно, почему АА так суетится».
Человек за столом складно говорил, солидно выглядел. Не так она представляла себе финансовых «акул».
– Пойдем дальше. Вы ходатайствуете за господина Шарова. Как я понимаю, вы не являетесь его женой или родственницей. Могу я узнать, а у вашего подопечного есть семья?
– Да. Жена.
– Дети?
– Нет.
– Почему господин Шаров не пошел по линии обычных кредитных учреждений?
– Доходы, которые он может показать, не позволяют получать какие-то кредиты.
– Ну, помилуйте! У него наверняка есть финансирующие его люди, которые нарисуют любые бумажки для банка. Например, генеральный директор ЗАО «Сукин и сын» с окладом 10 тысяч долларов в месяц. Какова истинная причина?
– Жена.
– Ну, вот с этого и нужно начинать! Ничего не хочет подписывать?
– Да.
– Дом на ней тоже?
– Да.
– Очередная глупость, которую совершают мужчины. Жены меняются, а недвижимость остается. Ну, ладно! А что у господина Шарова с переизбранием?
– Насчет переизбрания говорить сейчас рано.
– Ну, не скажите! Уже сейчас идет дележ кресел. И я думаю, что на следующих выборах господин Шаров баллотироваться не будет. Если бы это было не так, то он бы не обращался к ним, а решил бы вопрос со своими нынешними спонсорами.
Она не стала спорить. Наверное, он знал, о чем говорил.
– Хорошо. Я этот вопрос перепроверю сам. Теперь о собственности. Квартира без кредита, недостроенный дом. Скажите, при его занятости в качестве депутата он сможет проконтролировать, чтобы работы были завершены в течение года? Хотя неправильно выразился. Господин Шаров, вообще, способен контролировать ход строительных работ?
Трудный вопрос. Ключевым вопросом, конечно же, было слово «способен».
– Думаю, что да. Я по мере сил тоже постараюсь ему помочь.
Он взглянул на нее как на неразумную девочку.
– Строительство дома – занятие кропотливое. Думаю, что вы с этим еще не сталкивались. К тому же необходимо, чтобы никто не мешал. Особенно родственники. А они доставляют массу хлопот. Большинство конфликтов возникает, потому что родственники просто не умеют делить деньги. Даже не умеют разговаривать между собой о деньгах. Его жена будет вмешиваться в деловые отношения своего мужа?
– До настоящего времени она не вмешивалась. Думаю, что и в будущем не будет.
– Это важный вопрос. Обдумайте его вместе с вашим протеже! Теперь следующее. Господин Шаров должен понимать, что его недвижимость будет находиться в залоге, несмотря на то что никаких договоров он подписывать не будет. Только лишь нотариально заверенную расписку. К сожалению, у каждого нашего пятого клиента случается дефолт, что ведет к принудительному взиманию взятой в долг суммы. Имеются в виду меры, не предусмотренные законодательством. Господин Шаров должен четко это понимать. Эти деньги он будет обязан вернуть. Вы сможете разъяснить ему данное условие?
Она молча кивнула головой.
– У вас еще есть вопросы?
– Только один. Рекомендовавший меня человек говорил мне о вознаграждении, которое полагается за подыскание клиентов. Я ему не очень доверяю и…
– Правильно делаете, что не доверяете. Вознаграждение полагается только ему, и оно будет не столь высоким, чтобы он с кем-то делился. В последнее время он стал очень корыстным. Я бы на вашем месте больше рассчитывал на вашего протеже.
«Еще раз пролетела с дедом! Вот и верь после этого чекистам!»
– Если вопросов больше нет, то милости прошу вместе с господином Шаровым. Моя помощница назначит вам время.
«Акула» позволил себе улыбнуться.
«Москафе»
Москва, Ленинградский пр.
Как считали подруги, на втором этаже в этом заведении подавали лучшие суши в Москве. Вероника слабо разбиралась в японской кухне, поэтому поверила им на слово.
– Давай! Рассказывай! – скомандовала Юля.
Они не виделись всего несколько дней после приезда.
– Я лучше покажу.
С этими словами Марина приподняла темные, на пол-лица, очки, и тут же опустила их на нос.
– Ой! – только и смогла промолвить Юля.
– И еще вот такой синяк на боку. Все! Хватит! Ищу адвоката.
Все помолчали.
– Ну, хорошо. А что дальше?
– А дальше попробую Испанию. Один крутой бизнесмен приглашает. Если окажется таким же, как чилиец, то есть еще женихи. Там их много. Ну, а если не получится, то сама куплю себе квартирку на побережье. Конечно, когда все закончится и будут деньги. А они будут! Он так просто от меня не отделается.
– Может быть, уляжется?
– Уже не уляжется. Надоело видеть его пьяную морду. Он нашел себе какую-то бабу на окраине. Пусть туда и убирается!
Юлька ошеломленно смотрела на подругу.
– Я тут наняла одного, чтобы походил за ним, пока меня не было. Он каждый день туда шлялся. Ну, вот теперь пусть там и остается. А супружеская измена будет хорошо смотреться, если дойдет дело до суда. Детектив расскажет много интересного. Да еще депутат! Туда сбегутся все московские газетчики.
Юлька все ахала и не могла прийти в себя, а Вероника вспомнила слова Володи о ее собственном муже. Если бы она знала! А может быть, знала, только никогда не показывала вида? Она ни разу не упомянула своего мужа в их многочисленных разговорах.
– А что? Разводы в России – это длительный процесс? – решила она вступить в беседу. – Я слышала, что и здесь адвокаты тоже недешево стоят.
– Когда есть, что делить, то может быть и долго. Все зависит от адвоката. Мне нужен самый ушлый.
– А зачем такие крайности? Почему бы вам не поговорить как интеллигентные люди.
Марина жестом показала на свое лицо.
– Уже поговорили. У него от пьяни совсем мозги поехали. Прицепился, что я его позорю. Видите ли, у меня не те контакты. Якобы он там с кем-то побеседовал в ФСБ и узнал. Ну, я и высказала ему все, что думаю об его собственных контактах, включая ту бабу.
Марине нужно было выговориться.
– Ничего. Это ему дорого обойдется. Я получу с него то, что мне причитается. Пусть все продает! И квартиру, и ту хибару, которую начал строить и бросил. Видите ли, деньги закончились!
Она помолчала.
– И еще могу рассказать о многом. С кого он бабки снимал и за что. И про ампулы в сейфе. Вокруг него самого уже фээсбэшники стали крутиться, а он ко мне цепляется. Видите ли, я его позорю.
– Да ты что! Откуда ты знаешь?
Юлька была ошеломлена.
– Уже донесли. Ходят и вынюхивают. Пока он в депутатах, вряд ли тронут, а потом – кто знает. Так что мне по-любому надо от него сваливать. Пусть кто-нибудь другой носит ему передачи в тюрьму. Хотя бы та баба.
Вероника взглянула на Юльку. Та как-то стушевалась от последней новости. Муж-ходок, видимо, регулярно промывал ей мозги об осторожности в контактах и обо всем прочем. Юля до сих пор не задала ни единого вопроса о последнем месте работы Вероники, как будто этого эпизода никогда не было.
Тут же мысли переключились на себя. Оказывается, суета идет и вокруг четы Шаровых, а не только вокруг нее. Означало ли это, что они взаимосвязаны? Но чем? С Мариной она встречалась, только чтобы поболтать, и ничего более. А ее мужа вообще никогда не видела, кроме того давнишнего эпизода во дворе Володиного дома. Все– таки что-то она упускала. Существовало нечто, чего она не знала. Почему государственная машина наехала на них двоих?
Тут принесли заказанные суши, и все начали ахать. Они выглядели действительно аппетитно.
Государственная дума
Москва
Кофе уже остыл, а он все еще мешал его ложечкой. Другие депутаты потянулись к выходу из буфета. Начиналось очередное заседание. Больше всего хотелось замахнуть коньячку, но нельзя. Обслуга была болтливой, и слухи здесь распространяются мгновенно.
До сих пор в ушах стоял тот голос за спиной, который он узнал бы из тысячи:
– Валер!
Ноги мгновенно стали ватными. В голове пронеслись кадры из какого-то американского фильма, где обидевшийся главный герой называл жертву по имени и говорил что-то умное прежде, чем нажать на курок.
Шаров с утра вышел из дома и направился к машине, чтобы не находиться там больше, так как в воздухе в квартире просто витали волны ненависти. Марина была сама злость. Решил выпить кофе и съесть что-нибудь в Думе. И вот этот голос!
Пули не последовало, и он медленно обернулся.
– Здравствуй, Валера! Задержись на пару минут!
Внешне это был тот же Вовка, но в то же время уже не тот. Подвижный и оживленный, он был заводилой в их компании. Глаза всегда горели. Сейчас перед ним стоял сутулый, морщинистый человек с пустым взглядом. В его глазах не было ничего.
– Скажи мне, сколько ты получил от Земели, когда пришел ко мне с бутылкой?
– Володь! Ты что?
– Не пизди со мной! Не надо! Ну, ладно! Проехали. Давай так! Я тебе дам столько же, а ты мне должен сообщать, когда Земеля появится в Думе, и время, когда он оттуда выйдет. И мы квиты. Я не имею к тебе претензий.
