Светлана Алешина - Сердце с глушителем
Сергей натужно улыбнулся и произнес:
– Вот, в убийстве тебя обвиняют.
– В каком еще убийстве? – мрачно процедил квартирант.
– Брата моего. Говорят, в Чехию ездил специально. Вот такие дела, – развел он руками и пытливо посмотрел на своего сообщника, как бы спрашивая у него взглядом, что делать.
– А-а-а, в убийстве… – повторил тот. – Да это ерунда все.
И, продолжая что-то бормотать, прошел в угол комнаты.
– Чушь какая-то, – довольно равнодушно проговорил он. – А кто обвиняет-то?
– Да вот, – Сергей кивнул на Ларису, но квартирант уже не смотрел на него.
Он резким движением сунул руку за шкаф, и через секунду в его руке появился пистолет.
– Так, короче… Чтобы кочумно было все!
Лариса не знала значения этого слова, но поняла, что скорее всего оно означает призыв к спокойствию и тишине.
– Значит, стойте тут и не двигайтесь, ясно?
С этими словами он стал продвигаться к выходу, держа на прицеле Ларису. Она не делала попыток ему помешать – это сейчас граничило бы с безрассудством. Парень тем временем выскочил на крыльцо и пересек двор. Он уже толкнул калитку и выходил на улицу.
«Интересно, что будет делать Равиль?» – подумала Лариса, глядя в окно.
Равиля Гатауллина она оставила в своей машине. В ее план входило именно к нему обратиться за помощью. Как сложится все, она не знала, но могла предположить, что одной ей не справиться. Равиль с живейшей готовностью отреагировал на просьбу Ларисы, заявив, что он «из этого сморчка всю душу вытрясет». И теперь как раз на него и выходил из калитки квартирант.
Машина Ларисы стояла на противоположной стороне, в ней находился Равиль – как он среагирует? Да, они оба не учли, что у преступника может быть пистолет. И сейчас Лариса волновалась.
Вот он вышел из машины. Легкой походкой двинулся за парнем, который держал руку с пистолетом в кармане. Идут. Что теперь? Лариса даже не успела заметить, как это произошло, легкий выпад – и парень уже лежит на земле с заломленной за спину рукой, пытаясь вырваться. Однако из железной руки Гатауллина вырваться было не так-то просто. Лариса тут же выхватила свой мобильник и набрала номер Карташова…
* * *Юрий Стеклов познакомился с врачом Соловьевым в поликлинике. Собственно, произошло все на крыльце, куда и Соловьев, и Стеклов вышли покурить. Юрий попросил прикурить. Прикуривая сигарету, он бросил вдруг на врача пристальный взгляд, потом прищурился и, ухмыльнувшись, с видом знатока поинтересовался:
– Галапиридол?
– Чего? – нахмурился Соловьев.
– Галапиридол, говорю? По глазам заметил… Клевый кайф. Правда, я не очень его люблю. Я лучше чего-нибудь пободрее – амфетаминчиков, там, винт сварить… Но галик – тоже ничего.
Сергей неприязненно оглядел незнакомого ему бородатого парня в поношенной фирменной одежде.
– Да ты чего, на измене, что ли? – снова криво усмехнулся Стеклов.
Соловьев пожал плечами и отрицательно покачал головой.
– Ну а чего ж тогда, все нормально, а! – бодро воскликнул Стеклов. – Слушай, – вдруг понизил он голос, – а… у вас здесь можно чем-нибудь разжиться? Я заплачу, бабки есть, проблем нет! Может, выручишь, а? Я вижу, ты парень свой.
«Я вообще-то тебе не парень», – подумал Соловьев, оценив возраст своего неожиданного собеседника. А вслух сказал:
– Ну, это вопрос такой… неоднозначный.
– Сделай, а! – интонации парня стали просящими. – Галик хотя бы… А то мне сняться все равно надо будет чем-то… Сейчас пластилин-то не достанешь.
«Законченный нарк, – констатировал про себя Соловьев. – Сленг так и прет: сняться – значит убрать ломку противоположным по действию наркотиком, пластилином обычно они гашиш зовут…» Однако Соловьев, помимо галопиридола, которым он действительно баловался на дежурствах – в этом Стеклов оказался прав, – страдал в то время еще и пьянством. На это нужны были деньги, а взять их особо было неоткуда. И он, поговорив с парнем еще некоторое время, решился. Вроде бы никакой подставы в действиях Стеклова не было, вроде бы действительно законченный наркоман. Вряд ли кто-нибудь будет подсылать к нему человека, чтобы проверить, как соблюдается режим хранения наркотических веществ в поликлинике.
С этой небольшой сделки и началось знакомство Соловьева и Стеклова. Спустя некоторое время они уже были не то что друзьями, но приятелями точно – встречались, иногда вместе кайфовали под «галиком» или просто выпивали. Стеклов умудрялся сочетать и наркотики, и пьянство, как, собственно, и его старший товарищ. Юрий рассказывал много интересного про неформальскую жизнь, про рокерские тусовки, про свои амурные похождения. Как-то раз он привел Соловьеву одну из своих подружек-наркоманок, и они вместе развлекались с ней, чередуя наркотики, водку и секс. История же, касающаяся непосредственно убийства Виталия Соловьева, началась с того момента, когда Юрий спросил, оглядев непрезентабельное жилище приятеля:
– Слышь, Серега, а ты чего здесь живешь?
– Да вот так получилось, – ответил тот. – У меня нормальная хата была…
И поведал об истории своей семьи, о матери и младшем брате, живущих в Чехии, о среднем брате, который знать его, Сергея, не хочет и живет в однокомнатной квартире, доставшейся ему после размена общей родительской.
– Так брательник твой чего, типа делиться не хочет, что ли? – усмехаясь, спросил Юрий.
– Почему не хочет? – возразил Соловьев. – Он уже поделился.
– Это мало… – уверенно заявил Стеклов. – Мало он поделился. Я тебе говорю – мало…
И хитрыми глазищами пробуравил Сергея.
– В каком смысле?
– В таком.
Несмотря на то что Стеклов был моложе Сергея, в их отношениях именно он взял на себя бремя лидерства, поскольку характеру Соловьева-старшего недоставало жесткости, а Юрий был наглым и уверенным в себе типом.
– Короче, нужно его это… – предложил Стеклов, проведя по горлу.
– Ч-чего? – до Сергея стал наконец доходить смысл слов Стеклова, и он даже приподнялся со стула от возмущения.
– Да ты погоди, погоди, – остановил его взмахом руки Стеклов. – Ты подумай, он бобылем живет, как ты сам мне говорил, – кому хата-то достанется?
– Ну как кому? – растерялся Соловьев. – Мне и брату Алексею, нам обоим.
Стеклов покачал головой и, улыбаясь, продолжил:
– Да на фига она ему, эта квартира, он же в Чехии живет!
Соловьев промолчал, а Юрий выдвинул следующий аргумент:
– Твоя хата будет, понял?
– Ну, может, и моя, – безвольно согласился Сергей.
– А этот твой брательник вообще, что ли, знать тебя не хочет?
Соловьев мрачно посмотрел в пол. Потом, налив себе водки, выпил и с обидой проговорил:
– Я уж не знаю, чем перед ним провинился. В детстве всегда его проделки перед мамой покрывал. А он вырос… в общем, ему бы в армию, ать-два.
– Не уважает он тебя, – усердно подливал масло в огонь Стеклов. – Так что его жалеть?
Соловьев, несмотря на то что был пьян, вдруг заартачился и твердо, почти трезвым голосом сказал:
– Ну и что, я с ножом, что ли, теперь на него должен идти?
Стеклов подумал немного, потом пожал плечами и миролюбиво сказал:
– Не хочешь – не иди. Я чего, заставляю тебя, что ли? Я хочу просто, чтобы ты в нормальной хате жил…
С того разговора прошло некоторое время. Стеклов больше не поднимал эту тему, но, безусловно, не забыл о возможности, которая, с его точки зрения, открывалась перед Сергеем, чтобы улучшить свою жизнь. Естественно, спрашивал он это не из чувства альтруизма, он видел – если взять дело в свои руки, то потом от безвольного Сергея можно потребовать неплохой куш. Вернулись они к разговору о брате только весной. Сергей объявил Юрию невзначай о том, что брат собирается жениться, а квартиру отдать сыну своей будущей жены.
– Да ты чо, Серега! По-моему, пора…
Сергей взглянул на него хмуро и мрачно, как будто снова упрекал его за недостойные мысли, но ничего не сказал. У него наступили совсем тяжелые времена – лечение от алкоголизма вроде бы дало свои результаты, но время кодирования было на исходе, и желание вернуться к старому давало о себе знать. Материальное положение тоже хуже некуда – из поликлиники он уволился, а в голову все чаще лезли мысли о прошлом, о том, каким он был классным врачом, как его уважали и проблем с деньгами не возникало.
– Ты чего теряешься? А потом поздно будет, ты чо! – насел на приятеля Стеклов.
Соловьев, помолчав, предложил выпить. И уже основательно пьяный, он признался Стеклову, что да, наверное, он не против того, чтобы Виталий куда-нибудь делся. Только сам он не хочет иметь к тому никакого отношения.
– И не будешь иметь, – бодро поддакнул ему Юрий. – Я тут недавно штучку одну поимел… С братками криминала одного отделали по случаю. Смотрим, а у него пушка! Я его за это еще раз в рожу двинул ногой. Глянь, какая вещь!
И достал из своей сумки пистолет с глушителем.
– Я хочу у тебя его здесь притарить. А то у меня родаки, то, се…
