Алексей Филиппов - Осел у ямы порока
– Давай Паша рассказывай, как ты до такой жизни докатился, что родного директора решил бандитам заказать. И чего тебе собственно не хватало? Давай, режь правду матку, пусть мне больно будет.
– А было всё вот так Николай Алексеевич. Как в тумане все было. Не иначе какой-то гипноз был. Мистический транс какой-то. Не иначе. Я помню всё это, как-то смутно, не явственно. Одно слово – гипноз. Где-то в начале мая присылает мне Вадик клиента одного для переговоров.
– Никого я не присылал, – взвизгнул Вадик, – он сам пришел. Мне чего больше заняться нечем, кроме как клиентов к исполнительному директору посылать? Вот скажет тоже?
– Ша! – опять грохнул о стол директор. – Молчи придурок, тебе слово потом дадут, если я посчитаю нужным, а сейчас молчи, будто тебя нет здесь!
Вадик, конечно же, понял и больше в повествование Павла Викторовича не вмешивался, а тот продолжал искренне дрожащим голосом:
– Выгодный контракт предлагался. По словам клиента, они создали в Тураеве торгово-закупочную фирму и хотели заключить с нами контракт, в среднем на семь миллионов рублей в месяц. Сумма пусть не огромная, но для комбината приличная и я сразу за неё зацепился. Мы быстро обговорили условия, и он предложил мне отобедать с ним в «Золотой чаше». Как раз тут ко мне Вадим Алексеевич зашел, и мы втроем пошли. День-то тогда перед праздниками короткий был. Попутал нас бес в этот день поганый, ой попутал. Поели мы, выпили, и стал этот клиент про нашу зарплату допытываться, а как допытался, то насмехаться стал. Нагло так насмехаться. На самые больные точки давить, дескать, менеджеры такого класса за рубежом в десять раз больше получают и в пять, раз меньше работают. Не уважает, говорит, вас руководство, не уважает конкретно. Потом сразу мне в лоб, что, мол, хочешь генеральным директором стать и зарплату, как твердый процент прибыли иметь, не меньше, а даже больше, чем за бугром получают. Вроде как шутку сказал, а по настоящему. Такими вещами ведь не шутят. Вот здесь грешен я Николай Алексеевич, грешен. Хочу, говорю. Согласился, потому что, как в тумане был. Бездумно согласился, думал, звезда моя взошла. Короче, такой туман на голову мою ухнул, что не было возможности отказаться. Вадик тоже согласился, ему предложили коммерческим директором стать, практически на тех же условиях. Клиент засмеялся нашему согласию и говорит шепотом, что есть серьезные люди, которые за нами давно наблюдают и готовы нас на руководящие должности поставить. Потом он рассказал наши биографии так подробно, что мне жутко стало. Были мы у него со всеми нашими потрохами, как на ладони. Конечно, мы растерялись, и вот тут эта сволочь говорит, что если мы найдем способ устранить Вас, Николай Алексеевич, то все расходы будут оплачены втройне и первые посты на комбинате наши, а на начало операции аванс в твердой зелени имеется. Мы, конечно же, сразу не согласились, но он тогда достал нам компрометирующие документы. Мы в начале этого года отстранили от поставок нам спирта компанию СПК и отдали право поставок фирме ОСС. Каюсь, мой грех, приложил к этому руку. Да только ничего особенного я здесь не получил, так мелочь одна, а ребят из СПК решил поучить, зажрались они. Совсем про качество забыли, наглеть стали. Это так на самом деле было, вот в документах, которые этот клиент показал, всё было переврано, и я испугался. Честно скажу, испугался. И вот на испуге договорились мы это подлое дело сделать. Только на испуге, Николай Алексеевич. Не было у нас злого умысла. Войдите в положение. И ещё конечно гипноз был, здесь без гипноза не обошлось. Как-то сумел он психику нашу повернуть. Неужели Вы думаете, что мы без гипноза на такое дело пошли бы?
– Значит, вынудили вас шантажом и гипнозом? – уточнил директор показания своего зама.
– Точно, гипнозом и шантажом! – в один голос вскричали заговорщики. – Точно, в точку Вы попали Николай Алексеевич. Как всегда в точку. Только шантаж с гипнозом и умысла никакого. Клянемся всем подряд!
– Так чего же вы ко мне не пришли, – усмехнулся Николай Алексеевич. – Неужто испугались.
– Точно, испугались, – опять заскулили ренегаты. – Не просто, а очень испугались. Опять Вы всё один в один сказали. Как всегда в точку. Вы бы знали, как мы испугались?
– Зря ребятушки испугались вы меня. Я на комбинате все знаю и все вы у меня под увеличительным стеклом. Я вашу спиртовую комбинацию отслеживать начал, когда вы в один голос стали «жрать» начальника приготовительного цеха. Сначала мне внедомек было, зачем? Представляешь Альбертыч, – обратился директор к прокурорскому следователю, – поставил я на цех молодого парня. Хорошего парня: умного, грамотного и инициативного. Всех, кто до него в этом стоял цехе я выгонял через полгода – воровали по черному. А этот нет, работать стал, порядок наводить и смотрю, набросились на него ревизоры разные. Представляешь, пока воровали в цехе, ревизора туда на аркане не затащишь, а воровать перестали косяками пошли. Мой первый помощник, директор, значит исполнительный, на каждой оперативке приготовительный цех стал хаять. Раньше, как бы этот цех не замечал, а теперь, что не совещание, то упрек приготовительному. Цех план выполняет, себестоимость снижает, а его везде «в хвост и гриву». Я за молодым выдвиженцем своим слежу. Выдержит, думаю, получится из него руководитель, а коли, не выдержит, значит, я в нем ошибся. Мне слабаки не нужны. В общем, не выдержал он. Жалко конечно, но разговор сейчас не об этом. Другого на его место поставили, вот по рекомендации Павла Викторовича. Сразу про цех тишина настала, а по качеству ввозимого спирта вой поднялся. Начальник цеха каждый день по груди кулаком стучит, рубаху там же рвет, что нельзя этим спиртом работать. Совесть ему рабочая, видишь ли, не позволяет. Качество, кричит не то. Представляете, двадцать лет работали, а тут вдруг нельзя стало. Как-то вдруг в один месяц. Ревизии теперь на склады снабжения пошли, там поставщика позором клеймят. Отборы на качество сотнями в неделю брали. Из сотни один с недостатком найдут и на щит его, а про остальные девяносто девять хороших молчат. Представитель поставщика приезжал, вроде доказать чего-то, а ему в ответ, что ты дескать над качеством работать не хочешь, дескать не лоялен к нам. Представляешь, даже систему лояльности поставщика для этого дела на комбинате внедрили. Я три года заставлял, не смог, а тут в один месяц внедрили. Мне бы вмешаться да чуть просмотрел. Честно скажу, этим вопросом заняться недосуг было, другие, более важные дела решал, да еще и в самый разгар страстей в командировку уехал. Приезжаю, поставщика сменили да еще так прежнего оскорбили, что их директор со мною разговаривать, даже по телефону не стал. Я начальника службы безопасности вызываю и поручаю ему в этом вопросе разобраться. Он у меня по таким делам отменный специалист. Через две недели у меня на моем столе весь расклад кто, когда и сколько за операцию смены поставщика получил. Они, Альбертыч, думают, что хитрые. Жен своих в ОСС работать устроили на очень приличную зарплату. Один моментик только опустили, что ОСС на Северном Кавказе находится. Как-то не с руки женам на работу туда гонять. Думали, никто не заметит. Мои специалисты заметили. Вон все документы у меня здесь в сейфе лежат. Что же вы не пришли, не повинились, я ведь не изверг. Надавал бы вам по ушам, и дальше работать бы стали, как раньше.
– Мы не знали, что Вы Николай Алексеевич про это знаете, – чуть слышно выдавил из себя исполнительный директор. – Если б знали, то неужели бы не пришли. Да кабы только знать, что Вы знаете. Уж мы бы тогда точно не таились. Поверьте на слово Николай Алексеевич уж мы бы тогда точно не таились, всё бы как есть рассказали бы.
– А я Паша много чего знаю, о чем ты даже не догадываешься. Если бы ты сейчас только догадался, о чем я знаю, то ты бы с задницы прямо до потолка подпрыгнул. Чего дальше-то было?
– Дальше он регулярно приезжать стал, план мы втроем составили по Вашему устранению. Какие мы идиоты были? Ой, идиоты. Ой, раздолбаи. Потом он деньги привез, аванс. Двадцать тонн. Мы подумали к кому обратиться и решили пойти к Мутному. Знали, что он до денег жадный и решили, что согласится. Не ошиблись, только вот оно как получилось.
– Так, кто всё-таки клиента нашел, – приступил к продолжению допроса Колчинский.
– Конечно Вадим, – отчаянно кивнул головой Павел Викторович на своего подельника.
– Да откуда же я его привел-то, – загорячился Вадик. – Он сам ко мне пришел. Принес бутылку «паленой» водки и говорит, можно ли проверить её качество. Из отдела кадров пришел. Я туда звонил, узнавал, как ему пропуск выписали, а они говорят, что из отдела сбыта на него заявка поступила, да только там никто про это ничего не помнит, и сама заявка куда-то затерялась.
– А причем здесь «паленая» водяра и ты, – не понял кое-чего из смысла показаний Копченов.
– А мне лаборатория подчиняется, где анализы делают, – уточнил непонятность начальник ревизионного отдела. – Анализ я ему сделал, и он попросил меня свести его к исполнительному директору. Я и свел. Откуда я знал, что так получится? А согласие принять участие в их деле дал, только под давлением авторитета Павла Викторовича. Если б не он, то я бы конечно на такое дело не пошел бы. Это ж логичней логичного. Я теперь по любому готов свою вину искупить, только возможность дайте, пожалуйста.
