Марина Серова - Черная кошка
Пополнив таким образом свой гардероб, я вернулась в номер.
Теперь предстояло подогнать под костюм свою внешность. Я достала косметичку и почти до дна вычерпала синие и серые тени, вымазав ими все лицо. Теперь у меня были запавшие скулы, серые круги под глазами и еще много других деталей, делавших меня похожей на Бабу-ягу.
Волосы тоже были слишком яркими и красивыми. Это требовалось немедленно исправить. Я измазала ладони тушью и провела несколько раз по своим золотым прядям, дополнительно спутав и разлохматив их. Получившееся грязно-серое безобразие я собрала в неаккуратный хвост.
Облачившись в приобретенную мною ветошь, я нашла образ вполне законченным, но теперь передо мной встала другая проблема. Как в таком виде я доберусь до кладбища, которое находилось довольно далеко от моей гостиницы? Да и как я выйду из самой гостиницы? А главное, как потом войду? Кто пустит бомжиху в фешенебельный отель?
Пришлось дополнять свой план новыми пунктами. Тактика, как обычно, вносила корректировки в стратегию. Нормальную одежду я решила взять с собой, чтобы после визита на кладбище переодеться и явиться в гостиницу уже в своем естественном виде. Действительно, если выйти я еще как-нибудь смогу, то войти-то в этих отрепьях уж точно – нет. Поэтому привести себя впоследствии в порядок было необходимо.
Но я не могла появиться в пункте моего назначения с баулами в руках. Поэтому решила сначала съездить на вокзал и оставить сумку с одеждой в камере хранения, а потом снова вернуться туда, чтобы переодеться. На вокзале и туалеты есть, умыться можно. Конечно, это было хлопотно и занимало лишнее время, но как еще выйти из этой ситуации, я себе не представляла.
Закончив все приготовления, я набрала воздуху в грудь и, сделав морду «кирпичом», вышла в коридор. Мое появление в лифте произвело фурор. Все челюсти мгновенно упали на пол, но постояльцы отеля, как люди воспитанные и гламурные, видимо, посчитали ниже своего достоинства выражать свои чувства вслух.
Когда я проходила по вестибюлю, у окружающих наблюдалась та же реакция. Интересно, узнали они меня или нет? Происходящее очень развеселило меня.
Но веселье длилось недолго. Я не знала город, поэтому мне снова необходимо было воспользоваться услугами такси, а поймать машину в таком виде, как я и предчувствовала, оказалось не так-то просто.
Четыре тачки проехали мимо, даже не пытаясь притормозить. Но пятый остановился.
– Деньги покажи, – приветливо сказал он.
Я сунула ему под нос сто баксов.
– Покатаемся, касатик? Свозишь девушку в пару мест?
– Ну, садись, – удивленный таким несоответствием между суммой и ее обладательницей, буркнул «касатик».
Он отвез меня на вокзал, а оттуда – на кладбище. Пришлось отдать ему сто баксов, ибо снова ловить такси я была уже не в силах.
Кладбище, куда привез меня таксист, действительно оказалось заросшим и заброшенным. Когда-то оно было огорожено, но теперь ограда сохранилась только местами. Но на входе, как и полагается, стояли ворота. За ними виднелся небольшой домик, в котором, по всей видимости, и обретались «не вяжущие лыка» сторожа.
Я немного постояла за воротами, чтобы окончательно войти в образ, после чего, пошатываясь, вошла на территорию кладбища. Мой имидж не должен был вызывать ни малейших сомнений, и я предпочитала, чтобы не мне пришлось навязываться со своими расспросами, а, наоборот, ко мне самой кто-нибудь обратился бы. Поэтому я не пошла сразу в сторожку, а стала ходить по могилкам, как бы в поисках поминальных конфет и печенья, оставленных посетителями. Не сказала бы, что их было слишком много.
Наконец после долгих поисков я обнаружила на одном из старых памятников кулечек со съестным. По счастью, там же были скамеечка и столик.
Положив на столик кулек, я достала бутылку самогона и пластиковый одноразовый стакан, предусмотрительно захваченный с собой. Осторожно оглядевшись по сторонам, я не заметила никого, кто бы мог наблюдать за мной. Вылив часть жидкости из бутылки на землю, я взяла из кулечка одно печенье и раскрошила часть его на стол, словно отламывала кусочек себе на закуску.
Теперь предстояло только ждать. Я была уверена, что рано или поздно кто-нибудь подойдет ко мне. Происходящее чем-то напоминало рыбалку, и поскольку в качестве наживки выступала бутылка самогона, я не сомневалась, что кто-нибудь обязательно клюнет.
Так оно и вышло. Через некоторое время на горизонте появился небритый мужчина, костюм которого мог бы смело составить конкуренцию даже моему наряду. Постояв для вида у одной из могил, он подошел ко мне.
– Родственники ваши? – кивнул он на памятник.
Я криво усмехнулась, давая понять, что оценила его шутку.
– Ага, родственники. Вот, закусон оставили, видал?
– Тебя здесь раньше не было, – произнес мужчина, косясь на бутылку.
– Меня не было, зато дружок мой был. Выпьешь? – гостеприимно предложила я, указывая на стакан.
– Не откажусь, – на лице моего собеседника сразу появился энтузиазм.
– А ты кто, сторож, что ли, здесь? – спросила я, когда он осушил емкость до дна.
– Я-то? – спросил мужчина, отламывая микроскопический кусочек печенья. – Ну да, вроде того.
– А дружка моего знаешь? Он говорит, у вас тут хорошо... денег можно... слупить.
– У нас-то? С кого тут у нас лупить-то? С этих, что ль? – он снова кивнул на памятник. – С родственников твоих?
Я снова усмехнулась.
– Ну, не знаю, с кого. Только недавно он тут и деньгами, и еще кое-чем разжился...
– Не знаю... Эй, Вась! – позвал он еще одного типа, который давно уже нарезал круги вокруг нас, но приблизиться не решался. – Ты не знаешь, кто это тут у нас деньги нашел?
– Деньги? Не знаю, – пробормотал подошедший Вася, впившись глазами в бутылку.
– Слышь, угости человека, видишь – душа горит, – попросил за него приятель.
Я налила и Васе.
– Она, вон, слышь, говорит, что дружбан ее здесь у нас деньгами разжился. Слыхал?
– Это ты чего-то напутала, – сказал Вася, занюхивая выпивку печеньем. – Хотя у нас деньги достать тоже можно... если не зевать, – заговорщически подмигнул Вася, косясь на бутылку.
– Как это?
– А ты налей, может, и расскажу.
Я налила.
– Человек к нам тут один ездит... – медленно начал Вася, как бы раскрывая страшный секрет. – Металлами интересуется, и вообще... Так что, ежели ты не дурак, всегда с деньгами будешь.
Признаюсь, я была разочарована. Судя по таинственному началу, я предполагала, что услышу сейчас как минимум об осквернении могил и подпольной продаже зубных коронок, снятых с покойников. А оказалось, что речь идет о банальных медных табличках.
– И часто приезжает? – безо всякого энтузиазма поинтересовалась я.
– Да почти каждый день. Кладбище-то у нас большое...
Мы сидели не очень далеко от сторожки, и, как бы в подтверждение только что сказанного, возле нее вдруг послышался рев мотора. Мои собеседники как по команде снялись с места и поспешили на этот призывный звук. Я же никак не могла ответить на вопрос: как мне оценивать результаты проделанной работы? Должна ли я сделать еще одну попытку или лучше не мучиться напрасно, а сразу признать, что моя миссия с треском провалилась? Обуреваемая сомнениями, я отправилась вслед за своими новыми друзьями.
– Ну, – говорил бойкий светловолосый парень, стоявший у старенького оранжевого «Москвича», – нарыли чего-нибудь?
– Вот, – говорил Вася, разворачивая какую-то грязную тряпочку и протягивая парню кусок металла. – Это никель. Да, никель.
– Да уж куда тебе... никель, – отвечал ему парень, скептически разглядывая металл.
«Они ни словом не обмолвились об убийстве, – думала между тем я. – Не знали? Быть этого не может! Скорее всего, это событие не оставило в их душах глубокого следа. И это, по-видимому, должно означать, что убийца им незнаком. Если бы это был кто-то из их среды, думаю, они упомянули бы еще об одном способе разжиться деньгами...»
Похоже, на кладбище делать мне больше нечего. Ниточка не привела никуда, и следовало начинать с какого-то другого конца. Но на уровне подсознания, еще с той моей первой (и, к счастью, последней) ночи в камере, когда мне приснились кошки с бомжами, меня не покидало ощущение, что где-то в этом деле мне уже встречалось упоминание о бомжах. Но где? Этого я не могла вспомнить, как ни старалась. Поэтому я все еще колебалась, стоит ли мне так вот сразу покидать кладбище. Бомжи здесь были просто классические. Может быть, спросить об этом убийстве, так сказать, в лоб? Открытым текстом? Но теперь сделать это мешал парень на «Москвиче».
– А это что, новенькая, что ли, у вас? – вдруг спросил парень, указывая прямо на меня.
– Ну... это... – как-то позамялись мои новые друзья.
– Я друга ищу, – сказала я. – Он говорит, что недавно здесь деньги нашел. Я и подумала, может, он опять здесь?
