Чингиз Абдуллаев - В поисках бафоса
– Нет, – криво усмехнулась Елена, – это не было ошибкой. Он должен был умереть.
– Не понял?
– Я должна была его тяжело ранить, – пояснила Елена, – но с таким расчетом, чтобы его нельзя было спасти. Если бы он не повернулся, он бы умер минут через двадцать в ужасных мучениях. А так он умер сразу, легко и даже немного красиво. Вы спасли его, господин эксперт, сделали приятными его последние минуты.
– Вам никто не говорил, что нельзя быть такой жестокой?
– А вам никогда не говорили, что за миллион долларов можно убить человека, а за десять миллионов пожертвовать и несколькими жизнями? Неужели вы такой идеалист, что считаете человеческую жизнь бесценной? Бросьте, все это сказки для романтиков.
– Видимо, я допустил ошибку, – горько сказал Дронго, – забыл вам сказать, что я тоже романтик. Неисправимый.
Она взглянула на брата.
– Я тебя предупреждала, – сказала она, – этот человек очень опасен!
– Ну и что? – спросил ее брат, поднимаясь со своего места. – Что он может доказать? Что ты занималась биатлоном? Это правда. Но ты лежала все эти дни в постели. Рентген не показал разрыва связки? Глупости. У тебя болела нога, и ты все равно здесь лежала. У кого-то из женщин украли чадру? При чем тут мы? Ты же не мусульманка, чтобы носить чадру. Что еще? Какие у него есть доказательства? Эти его домыслы про машину и карабин. На этом карабине нет ни моих, ни твоих отпечатков пальцев. Он ничего не сможет доказать. А теперь убирайтесь. Я не хочу больше с вами разговаривать. Все равно вы ничего не сможете доказать. Это одни ваши домыслы. У вас нет никаких улик против нас. Ни одной. Я все продумал так, чтобы никто не смог нас обвинить.
– Телефонный звонок, – напомнил Дронго.
– Я уже его стер из памяти, – улыбнулся Николай.
– Но в компании он был зафиксирован.
– Ну и что? – еще шире улыбнулся Николай. – Почему я не могу позвонить своей сестре. А она не ответила мне в тот момент, потому что не могла дотянуться до телефона. Это как раз говорит в нашу пользу. У вас нет никаких доказательств, господин эксперт. И я прошу вас уйти. Вся ваша версия построена на нелепых домыслах и натянутых рассуждениях. Пропали остатки разбитого бокала? Но при чем тут я? Резо отравился? Пусть не ест рыбу по ночам и вообще следит за своим желудком.
– Все верно, – печально согласился Дронго, – никаких доказательств нет. Еше один интересный момент. Я видел, как вы постоянно бравируете своим алиби, ссылаясь на меня и невольно подставляя других компаньонов, чтобы скомпрометировать их перед несчастной вдовой. Вам были нужны акции, контрольный пакет. И вы даже не считали возможным как-то скрывать свои цели. Полагаю, что вы уже все поняли. Из вашего отеля я поеду к вдове убитого и расскажу ей свою версию. И у меня есть подозрение, что она мне поверит. И вы ничего не получите, господин Квитко.
– Делайте что хотите, – разозлился Николай, – вы все равно проиграли. Это кульминация вашей деятельности, господин эксперт. У вас на глазах убили человека, и вы ничего не смогли сделать. Более того, вас использовали как свидетеля, чтобы обеспечить алиби главному организатору преступления.
– Нет, – возразил Дронго, – это не кульминация. Это скорее бафос – антикульминация вашей деятельности, господин Квитко. Есть такое понятие в литературе. Это случайная неудача, когда происходит переход от возвышенного к банальному. Все эти дни я провел в поисках бафоса, чтобы доказать вам, насколько пагубными и опасными были ваши действия. Чтобы получить контрольный пакет акций, вы даже втянули в это преступление свою сестру. И теперь вам придется вместе отвечать за содеянное.
– Уходите, – махнул рукой Николай, – и скажите спасибо, что я вообще отпускаю вас живым. Просто не хочу вас убивать. Я мог бы сейчас шандарахнуть вас чем-то тяжелым, а потом разодрать одежду на моей сестре и вызвать полицию. Они бы поверили, что вы хотели ее изнасиловать, а я защищал честь сестры. Меня бы просто выдворили из Турции, а вас бы похоронили на местном кладбище.
– Что-то подобное вы хотели сделать еще вчера, – напомнил Дронго, – но я вовремя ушел. Не дожидаясь вас. Наверняка вы хотели разыграть роль оскорбленного брата, вступившегося за честь сестры.
Елена прикусила губу. Покачала головой.
– Он еще вчера все понял, – сказала она с некоторым восхищением, – я же тебе говорила.
– До свидания, – поднялся Дронго, – не буду вас больше искушать. Я еду к Малике Максудовой. И учтите, что сегодня она подпишет документы о передаче контрольного пакета в доверительное управление господину Резо Джанашвили.
– Делайте что хотите, – махнул рукой Николай, – она вам все равно не поверит.
– Посмотрим, – сказал Дронго и повернулся к Елене: – Жаль, что мы увидимся с вами только через много лет.
– Не нужно ему отвечать! – крикнул Николай. – Он блефует, пытается вывести тебя из состояния равновесия.
– Я не блефую, – грустно возразил Дронго, – мне действительно жаль, что все так получилось. Вы такая красивая и умная женщина. Ваши бы таланты да на благие дела.
– Вы знаете, сколько стоит компания «МСИ»? – спросила его Елена. – Ради таких денег можно вытерпеть даже ваши поцелуи, не говоря уже о том, чтобы совершить убийство.
– Можно, – согласился Дронго. – А насчет поцелуев оценил, укололи достаточно больно. А по поводу убийства... «Что стоит человек, если, завоевав весь мир, он потеряет свою душу». Так, кажется, в Библии? Прощайте. – Он повернулся и вышел из номера.
Николай подскочил к двери, прислушался. Затем обернулся к своей сестре.
– Дура! – закричал он. – Нужно было еще вчера его грохнуть. Чтобы он сегодня уже ничего не мог рассказать.
– Как я могла его грохнуть? – заорала в ответ Елена. – У этого типа каменная башка и сто килограммов веса. А если бы у меня ничего не вышло? Ты должен был быстрее приехать и сам все сделать. Ты, кретин, виноват, а обвиняешь меня.
– Я не мог уложить его в свою постель, – разозлился Николай, – а ты могла. Нужно было сделать так, чтобы он устал и заснул. А потом разбить ему голову и расцарапать себе лицо. Но ты хотела еще пококетничать, тебе нужно было показать свою власть.
– Дурак. Он не хотел со мной ложиться в постель с самого начала. Он еще вчера все знал.
– Что он мог знать?
– Все. Он уже вычислил нас. Понял, что это мы убили Максудова, чтобы получить контрольный пакет. И понял, как мы это сделали, когда я спряталась в твоей машине. Это ты думаешь, что все вокруг дураки. А он оказался умным, и я тебя предупреждала...
Дронго выходил из отеля, слушая этот разговор. Откуда было знать этим дилетантам-преступникам, что, уходя, он прикрепил под столом обычный «жучок», который передавал весь разговор не только самому Дронго, но и в машину, стоявшую перед отелем, где находился Расим Галиб и Яшар Акпинар.
Через несколько минут поднявшиеся в номер сотрудники полиции арестовали брата и сестру Квитко, предъявив им обвинение в убийстве Сарвара Максудова. В качестве вещественного доказательства была предъявлена пленка с их голосами.
Говорят, что сардонический хохот Николая Квитко, раздавшийся в его номере, когда следователь достал из-под стола «жучок», был слышен даже на других этажах.
