Валерия Леман - Искушение золотого джокера
«Бери, пользуйся! – словно говорил дух покойного с легкой усмешкой. – Тебе не хватало денег и времени? Пожалуйста, на мои деньги ты можешь не работать, и тогда все время будет твое. Вот только все наше счастье или несчастье – в нас самих, и вряд ли мои деньги сделают тебя счастливым, Отшельник!»
Признаюсь, мой экспромт по части духа покойного Себастьяна Пилцига имел ошеломляющий успех: бедняга Мунк дернулся, как от хорошей пощечины, и тут же начал подниматься. В этом его движении ощущались такие мощь и угроза, что я тоже встал и, невольно содрогнувшись, сделал пару шагов назад, почти тут же ткнувшись спиной в подоконник распахнутого окна. Это вдруг вызвало на лице профессора кривую усмешку.
– Вот это хорошо, хорошо, – выдохнул он, стремительно бросаясь ко мне, неожиданно стальными ручками хватая меня за плечи, пытаясь вытолкнуть в открытое окно. – Вы просто не вынесли вины своей любимой. Ведь вы влюбились в Люси, так? А она оказалась убийцей. Тогда вы выбросились из окна.
Пусть эти слова и звучали как бред больного, но сильные руки профессора вполне реально выталкивали меня из окна – лети, Ален, головой вниз с четвертого этажа, подобно всем несчастным влюбленным мира, не выдержавшим разлуки! Разумеется, я отчаянно сопротивлялся, но мой соперник, несмотря на не слишком могучий вид, оказался далеко не слабым.
Неизвестно, чем бы завершился наш поединок, если бы в этот момент в мой номер не ворвалась Аиша – как выяснилось чуть позже, она собиралась в очередной раз использовать меня в качестве жилетки для девичьих слез.
Все произошло в считаные секунды: испуганный вскрик Аиши – мгновенно развернувшийся к дверям Мунк – мой молниеносный удар противнику в челюсть – отключка профессора, в течение которой я успел благодарно обнять насмерть перепуганную Аишу и стянуть руки преступника крепким ремнем собственных джинсов.
– О боже мой, что здесь происходит?! – наконец воскликнула Аиша, и думать забыв про свои намеченные на вечер слезные монологи.
– Дорогая спасительница, довожу до твоего сведения, что мы с тобой только что задержали настоящего убийцу магистра Себастьяна, – кратко доложил я подруге и тут же набрал номер полиции.
Глава 43
Вмешательство небес
Этот вечер был началом долгой бессонницы. Само собой, прибыла полиция, и мы с Аишей в компании мрачного профессора, вполне пришедшего в себя, отправились в управление, представ пред светлыми очами комиссара Мюссо.
Само собой, этот упертый Мюссо с самого начала выслушивал меня с ироничной полуулыбкой на лице, всем своим видом давая понять, что не верит ни единому слову фантазера и враля из Московии. Не спасли меня и показания Аиши, – выслушав ее, он только покачал головой.
Сразу после нас комиссар в течение пятнадцати минут слушал профессора, который, само собой, отрицал все наши обвинения, утверждая, что просто зашел ко мне, чтобы узнать последние новости о Люси, а я совершенно неожиданно набросился на него с кулаками.
Запротоколировав показания профессора и угостив беднягу чашечкой кофе, комиссар вновь вызвал в свой кабинет нас с Аишей и прочитал целую лекцию об ответственности за дачу ложных показаний.
– Господин комиссар, почему вы решили, что мы даем ложные показания? – Я с трудом произносил слова, потому как у меня нещадно болело горло после железных тисков профессора. – Почему вас не интересует, каким образом профессор оказался в моем номере на ночь глядя? Ведь это не я пришел к нему, а он ко мне!
Комиссар иронически улыбался.
– Я уверен, что вы и Аиша Мистроне все это подготовили и разыграли, чтобы предложить следствию нового подозреваемого и тем самым оправдать свою подругу Люси Манье. Вы сами могли пригласить профессора, чтобы рассказать новости о его студентке, затеяли драку, заранее договорившись, что мадемуазель Мистроне появится в самый кульминационный момент и примется кричать… Но, повторяю: за дачу заведомо ложных показаний законом предусмотрена ответственность…
Шило-мочало, начинай сначала. С самых первых минут этого идиотского допроса я чувствовал только усталость; все эмоции притупились, я мимо ушей пропускал пассажи умника комиссара, еле ворочая языком в ответ:
– Комиссар, почему вы так слепо верите профессору? Потому что он профессор? А если допросить его как следует? Повторяю: именно он в сентябре прошлого года сообщил Пилцигу о продаже мансарды, а потому прекрасно знал, где намечена встреча магистра и художницы. Профессор Мунк мог легко подготовить убийство, заранее похитив нож у Люси и все списав на нее.
– Разумеется, вы хорошо все продумали, и, услышь ваш рассказ журналисты, они быстренько сочинили бы громкую статью. Но я не допущу этого. Пожалуй, я задержу вас и мадемуазель Мистроне до выяснения всех обстоятельств. Возможно, вы тоже участвовали в убийстве Пилцига и Фламандца – что-то уж очень быстро вы примчались из Парижа на помощь подруге!
…Каюсь, ближе к часу ночи я был готов идти в камеру, а то и сразу в тюрьму – куда угодно, только бы лечь на горизонтальную поверхность и покрепче закрыть глаза. И все действительно могло окончиться печально, если бы в дело не вмешались силы небесные – по-другому и не скажешь.
Когда комиссар, отпуская нас с Аишей на все четыре стороны, читал нам свое напутствие с привкусом угрозы, его подчиненный ввел в кабинет профессора Мунка. Мой взгляд мимолетно упал на его пиджак, и я вдруг почувствовал, как мое сердце отчаянно заколотилось. Черт возьми, сколько мне ни приходилось встречать Мунка, он каждый раз был именно в этом пиджачишке и, похоже, в одних и тех же джинсах! И, кстати отметить, статья в одной из газет о пресс-конференции Мунка называлась: «Быть может, теперь профессор купит себе новый пиджак?..»
Я перевел дух. Если отшельник-профессор постоянно носит одни и те же вещи, в таком случае можно предположить, что и убивал магистра он в тех же самых джинсах да пиджачке. Конечно, он мог накинуть на себя что-нибудь типа халата… А если нет?
Я решительно развернулся к комиссару:
– Комиссар, на вашем месте я попросил бы профессора снять пиджак, чтобы немедленно отдать его на экспертизу. Могу поспорить на что угодно: вы обязательно обнаружите где-нибудь на рукавах следы крови убитого Себастьяна Пилцига.
Комиссар уставился на меня с выражением изумления, постепенно переходящего в возмущение. А я не спускал глаз с профессора. При моих последних словах он страшно побледнел, задрожал и почти рухнул на ближайший стул. Тут возмущенный комиссар перевел взгляд на него и немедленно нахмурился.
А у бедняги профессора началась настоящая истерика: он принялся рыдать, одновременно расшвыривая вокруг себя стулья, папки, лампы – все, что попадало ему под руку, выкрикивая при этом, что он, профессор Питер Мунк, действительно убил магистра Себастьяна и его телохранителя по кличке Человек-Тень, или Фламандец. Сами понимаете, мы с Аишей поспешили ретироваться из кабинета в коридорчик, оставив комиссара и его помощника скручивать буяна и разбираться со всеми его пиджаками да признаниями.
Ближе к двум часам ночи комиссар Мюссо вышел из кабинета и сдержанно извинился перед нами, отпустив досыпать ночь в отель, а сам взялся за подробный допрос признавшегося по всем пунктам профессора. Что ни говори, а я к тому моменту был в таком состоянии, что не испытал особой радости. Получив неожиданную свободу, на автомате рванул в отель, чтобы поскорее кинуться в объятья сна. Сказать по правде, я даже не прислушивался к Аише, которая была взволнована так, что, похоже, не собиралась спать в ближайшие часы.
– Только представь, он не вспомнил о том, что следует немедленно освободить Люси! Бедная девочка второй день находится в камере предварительного заключения – по сути дела, в тюрьме, словно она – преступница….
Мы поднимались в лифте отеля на свой этаж, и я следил только за сменой цифр на табло: первый, второй, третий…
– Я немедленно обзвоню всех знакомых журналистов и сообщу, что без какой-либо помощи полиции ты сам поймал настоящего убийцу. Пусть оккупируют полицию и завалят комиссара каверзными вопросами. Посоветую ребятам поинтересоваться, отпущена ли на свободу задержанная Люси Манье. Пусть отбрехивается как может. А вот ты, мой дорогой Ален, станешь настоящим героем дня: именно ты раскрыл это дело, поздравляю! И как вовремя тебе пришла в голову эта гениальная идея насчет пиджака!..
Если честно, мне было глубоко плевать на роль героя и на страсти по поводу мук неправедно арестованной Люси. Повторюсь в третий, в сотый раз: я хотел спать, и только! Остальное меня в тот момент совершенно не интересовало.
Глава 44
Отчет о деле
Полагаю, всем хорошо известно высказывание, что мечты сбываются – особенно если ты мечтаешь о чем-либо страстно, желая исполнения всеми фибрами души. Не знаю, как насчет трудновыполнимых желаний, а вот моя мечта в ту ночь наконец-то сбылась: я поднялся в свой номер, не раздеваясь рухнул на кровать и мгновенно уснул. Всю ночь мне снились фиолетовые поля Прованса с бесконечными рядами лаванды, где я бродил, мечтательно грызя стебелек травы.
