Герман Садулаев - AD
Виктор Олегович снова кивнул, с пониманием и даже одобрением. Во всяком случае, так Диане показалось.
– Я вам скажу, что здесь происходит. Все это. – Виктор Олегович обвел рукой бар с отдыхающими туристами и туристками, к которым уже подкатывали яйца смуглые официанты. Его жест, однако, прошелся над головами, будто новый знакомый указывал не только на бар, но и на весь Мармарис, а может, на все курорты или на что-то большее, – все это – русская идея в действии. Настоящая русская идея, а не придуманная журналом «Евразийская литература».
Диане показалось, что этот милый и интересный мужчина несколько перебрал виски.
– Русская национальная идея – это экзистенциальный онтологический духовный БДСМ. С такой особой фишкой, как резкая смена позиций. Даже когда мы сами вполне можем доминировать, мы вдруг, к огромному удивлению неприятеля, поворачиваемся к нему жопой и принимаем позу покорности и страдания. Еще вчера «верхние», мы сами, безо всякой причины, принимаем позу «нижних». Закошмарив все живущие на планете народы, мы, за день до того как они в полном отчаянии придут сдаваться под наш скипетр, падаем перед побежденными ниц и просим их о «золотом дожде», то есть, чтобы они нассали нам в рот. Сегодня наш князь приколачивает щит к воротам Константинополя, наши уланы въезжают в Париж, наши танки берут Берлин. А завтра мы склоняем голову, принимая константинопольскую веру, парижскую моду, возвращаем Берлин и униженно просим прощения за все учиненные нами безобразия. «Вот она, загадочная русская душа!» – думает тогда иноземец и уже привычно натягивает нас на свою цивилиза-ционную ось. Диана охнула.
– Пардон, – извинился Виктор Олегович.
– Ничего.
– Удивительно, что мы умеем поворачиваться жопой сразу в две стороны света, хотя, казалось бы, жопа у нас одна! Мы отдаемся и Западу, и Востоку, по очереди и одновременно. Триста лет тюркские племена насиловали Святую Русь, так что теперь поскреби любого русского, и найдешь татарина. Потом мы сбросили иго, или это иго, которому мы надоели, сбросило нас? Тюрки ушли и основали свое государство в Малой Азии, сбежав от нас за море. Но нет, глупые тюрки! Вам никуда не скрыться от нас! Мы и тут вас нашли! Мы сами отправим или привезем к вам наших женщин, лучшее, что у нас есть. Мы заплатим вам деньги! Чтобы вы дрючили нас, как прежде, а мы будем стонать и охать, подмахивая! – Виктор Олегович говорил спокойно, но Диане чудилось, что он вот-вот заплачет. – Эти, из журнала «Евразийская литература», и все другие, говорят, что я постмодернист. Что я просто стебусь над народным горем. Они не понимают, что я больше прочих болею за Русь, и этот стеб прорывается сквозь рыдания!
«Так и есть, он плачет в душе», – подумала Диана и погладила Виктора Олеговича по руке.
Мужчина мягко убрал руку, полез в карман, достал монету и показал ее Диане:
– Вот, смотрите.
Монета была российская, достоинством в два рубля. Виктор Олегович повернул монету орлом.
– Двуглавый орел. Герб России, – прокомментировала Диана.
– Да, орел. А может, орлица? Когда этот орел на скипетре, кажется, что он высидел яйцо. Вы никогда не задумывались, только ли голов у этой птицы две? А половых органов? Может, тоже два комплекта – мужской и женский? Говорят, у России женская душа. Если бы! Россия – это гребаный ан-дрогин! Или, что еще хуже, гермафродит! Сам ебет и сам родит!
– Виктор Олегович!
– Сорри, – он усмехнулся. – Когда больше некому, Россия делает это с собой сама! Делится на две части, и одна часть имеет другую! Как правительство и народ. Как опричнина. А все наши брутальные лидеры и гипермаскулинные секс-символы оказываются пидорами! Потому что они, как и Россия, имеют двойственную природу!
– Как? Вы думаете, что даже… даже он – гей?!
– Боюсь, власть в России захватило тайное общество андрогинов.
Канцона XXX
О, что могу в аду я предпринять?
Раньше чем Павел Борисович успел оформить поручение или даже просто позвонить оперативникам, в кабинет следователя заявился старший группы оперативного сопровождения из ГУВД. Он был в хорошей штатской одежде, полнеющий, но не потерявший быстроты движений и ухватистости, в чине капитана. Не мелкая сошка, авторитет. Золотые перстни украшали короткие и толстые узловатые пальцы капитана. Особенно бросался в глаза один, с крупным сияющим изумрудом. На служебной стоянке замер, как зверь, приготовившийся к прыжку, черный спортивный BMW.
Оперативные сотрудники милиции высокого ранга, даже занимающиеся не экономическими преступлениями, а раскрытием убийств, живут в отличие от следователей на широкую ногу. Едва ли им платят благодарные мертвецы (Grateful Dead – так называлась рок-группа шестидесятых, эпохи Вуд-стока и ЛСД). Вероятнее, что, пользуясь привилегиями силовиков, они, параллельно выполнению своих прямых служебных обязанностей, крышуют бизнес.
И хорошо еще если обыкновенный, нормальный бизнес. Торговля сотовыми телефонами, гробами, китайской обувью или органами для трансплантации. Но слишком часто силовики курируют весьма специфических питерских дельцов. Черные риэлторы. Флибустьеры в море недвижимости. Те самые, что спаивают, вывозят в область или просто убивают старых и одиноких владельцев комнат и отдельных квартир, а жилье забирают. Сделки по подложным доверенностям оформляют черные нотариусы: они тоже в доле. Администрация, социальные службы и службы призрения – никто не поднимает шума из-за исчезновения несчастных стариков. Некоторые в доле, прочим безразлично.
Человек устроен прагматически, поэтому, естественно, дело, приносящее живые деньги, отвлекает на себя больше внимания и усердия, нежели благотворительная (принимая во внимание оклад) защита правопорядка. Служебные обязанности выполняются лишь постольку, поскольку от них зависит сохранение и упрочение статуса и продвижение по карьерной лестнице. С каждой новой ступенью открываются возможности оказывать покровительство все более высоким уровням бизнеса. Сержант ППС крышует ларечника и уличных сосалок, лейтенант курирует мелкооптовую фирму и бордель, капитан – трейдера средней руки и стриптиз-клуб, генералы и министры внутренних дел… нет, генералы и министры у нас честные. Пройдя путь от младшего офицерского звена через всю систему и живя все это время по ее правилам, едва получив генеральские погоны, эти удивительные люди переживают нравственное перерождение и навсегда забывают корысть и тщеславие, возрождаясь как искренние слуги народа.
Так думал Павел Борисович, саркастически поглядывая снизу вверх на тушку капитана, громоздящуюся над его столом. Руки Катаев не подавал. Черт его знает, когда этим людям нужно жать руку, а когда здороваться с ними на «вы».
Капитан первым протянул ладонь с перстнями, как у дорогого педераста. Катаев привстал для рукопожатия.
По всей видимости, сотрудники ГУВД, приданные для оперативного сопровождения расследования убийства Семена Абрамовича Мандельштейна, забили на покойного и занимались своими делами. Но получили выволочку и взбодрились.
– Здорово, Павка!
– Привет.
– Ну чо? Как тут у вас? Чо слышно? Может, нужно чо?
– Как раз собирался вам позвонить. Готовлю поручение на.
– Точно, надо поручение оформить, задержание, протоколы допроса, все задним числом, хуе-мое, сам понимаешь.
– Не понимаю.
– Ну, ты чо? Тебе разве Мишка не звонил?
– А кто он?
– Гондон он! Я же ему сказал: позвони следаку! В общем, мы отработали по Мандельштейну. Навели такую движуху! Раскололи охранника. Надо оформить.
– Вот как! Интересно, – сухо заметил Катаев.
– Да ладно, ты чо? Не ревнуй, одно дело делаем! – Капитан хохотнул и похлопал Павла Борисовича по плечу, навалив на стол свое брюшко. – В общем, взяли мы этих двух негодяев, водителя и телохранителя. Пацаны их прессанули как надо. Ну, водила вроде ни при чем, так, мудило грешное. А телок раскололся, во всем сознался. Почти.
«Интересно, – подумал Катаев, – этой специальной терминологии их в Академии МВД учат?» И спросил:
– А в чем именно сознался охранник? В убийстве Мандельштейна?
– Не, мокрое не берет. Пока. Пацаны с ним работают. В том, что состоял с боссом в интимных отношениях. Подставлял жмурику свой попец. Прикинь, какая Санта-Барбара!
– Ёбтыч, – холодно отреагировал следователь. – А вы там знаете, что Мандельштейн был гермафродитом? Может, и не попец вовсе.
– Знаем, конечно. Обижаешь! Мы же протокол судмедэксперта читали внимательно.
«Сука эксперт, стуканул», – отметил про себя Павел.
– Однако все же попец. Мы это дело выяснили во всех подробностях. Просто по-человечески интересно! Этот гиббон, машина для убийства, гора мускулатуры, качок стероидный, мало того что прос то пидор, он пассивный пидор! Будет ему на зоне счастье! Много нежности и любви! – Капитан снова хохотнул, с мерзким подтекстом.
