Алексей Макеев - Замороженная страсть (сборник)
– Есть в туалетах шприцы и остатки упаковок от доз, – доложил Гурову боец в маске-балаклаве. – Фиксируем.
– Товарищ полковник, – подбежал еще один боец, – четыре травматика изъято, у остальных чисто!
Засунув руки глубоко в карманы, вернулся Крячко и устало прислонился к косяку рядом с Гуровым.
– Пришла лаборатория. У первых двух невменяемых анализы берут. Определят состав, начнут выводить. А еще у двоих пацанов в карманах пакетики. Изъяли. Претенденты на распространителей. А в одном из массажных кабинетов и на полочке в туалете следы кокаиновых дорожек. Нюхали, стервецы.
– Четыре девчонки несовершеннолетние, представляешь, – со злостью сказал Гуров. – Вот подонки! На месте готов их прибить, скоты!
Вдруг Лев увидел, как одна женщина что-то пыталась доказать омоновцу в балаклаве и показывала в сторону сыщиков. Он толкнул напарника локтем, кивнув головой в сторону стойки бара, где возник конфликт. Крячко отреагировал просто. Он сунул в рот два пальца и свистнул на весь зал. Когда омоновец повернул голову на звук, Крячко призывно помахал рукой, и женщину повели к нему.
– Станислав Васильевич! – горячо заговорила женщина, игнорируя Гурова. – Надо сходить во второй массажный зал. Туда именинник с дружками увели двух женщин, а незадолго до вашего приезда я слышала оттуда крики. Громкие!
– Где? – рванул с места Крячко.
Гуров махнул рукой командиру омоновцев, и тот с парой бойцов поспешил к сыщикам. Дверь в кабинет оказалась закрытой. На стук изнутри никто не отзывался. Гуров отошел в сторону и кивнул. Двое омоновцев отошли назад, сцепились и обрушились на дверь массой двух своих мощных тел. По инерции они пробежали пару метров, влетев внутрь вместе с выломанной дверью и частью дверного косяка.
Картина предстала перед глазами полицейских страшненькая. Одна женщина с опухшим от кровоподтеков лицом лежала на невысоком массажном столике в разорванной одежде. Собственно, на шее болтались лохмотья некогда белой блузки, и на одной ноге еще оставался капроновый чулок. Тело наливалось синяками, местами виднелись следы укусов, на шее синели следы пальцев. Женщина слабо стонала, а по простыне, покрывавшей массажный столик, расплывалось кровавое пятно.
На вторую женщину было страшно смотреть. Она стояла на коленях, положив руки и голову на кресло. Одежда на ней была безобразно задрана до самых подмышек. Ноги также были в синяках. На шее жертвы был завязан капроновый чулок. Таким же чулком были связаны и ее руки. Один из омоновцев подошел к телу, подсунул руку и приложил пальцы к артерии. Несколько секунд он сосредоточенно ждал, потом поднял глаза на сыщиков и отрицательно покачал головой.
– Асфиксия. Придушили, извращенцы, – тихо произнес он, отходя в сторону.
– Врача, быстро! – заорал Гуров, накрывая стонущую женщину краем простыни. – Стас, группу вызывай. Шутки кончились… Одного бойца у входа. Охранять!
Он вышел в зал, поискал глазами женщину, указавшую им на массажный кабинет, и подозвал ее к себе.
– Полковник Гуров, – представился сыщик. – Главное управление уголовного розыска МВД России.
– Старший сержант полиции Екатерина Скорякова, – неожиданно представилась женщина. – Инструктор по физической подготовке. Меня Станислав Васильевич уговорил участвовать в этой операции.
– Спасибо, сержант, – обнял ее за плечи Лев. – Спасибо, что вы вовремя тут оказались. Указать на виновника торжества и двух дружков, которые это сделали, сможете?
– Да вон двое из них, – кивнула Катя в конец зала, где омоновцы волокли, завернув руки за спину, двух парней.
Они положили их в центре зала и прижали ботинками к полу, доложив Гурову, что эти двое пытались скрыться из здания. Самого именинника нашли быстро. Он забился в заднем ряду за спины гостей и лежал на диване, изображая сильнейшую степень опьянения. Скорякова уверенно кивнула: он!
– Прекратить! – пронесся по залу властный голос. – Кто приказал? Немедленно вывести спецназ на улицу, а старшего ко мне!
Гуров вышел на середину зала и стал ждать, когда группа людей от входных дверей дойдет до него. Он видел, как, набычившись, шел, размахивая одной рукой, Олег Васильевич Баринов. Как впереди с видом превосходства шел человек с погонами подполковника полиции на плечах. Он и раздавал направо и налево команды. Последним, засунув руки в карманы и холодно осматриваясь по сторонам, шел полковник полиции в фуражке с массивной высокой тульей, модной в органах внутренних дел еще с прошлого года. Дорогая фуражка.
– Кто здесь устроил весь этот бедлам? – чуть ли не фальцетом потребовал ответа подполковник. – Кто руководит этой операцией?
– Я, – тихо ответил Гуров. – Это операция уголовного розыска.
Сыщик сейчас смотрел не на прибывших офицеров, а на управляющую тренинговым центром «Клеопатра» Барчевскую, которая что-то энергично и мрачно шептала на ухо Баринову. На сумрачном лице хозяина не отражалось ничего.
– Из какого вы отделения, черт бы вас подрал? – продолжал истерить подполковник. – Кто вы такой? Ваши документы!
– А вы кто такой? – вскинул брови Гуров, даже не шевельнувшись. Он продолжал смотреть на Барчевскую.
– Я – подполковник Плякин, начальник восемьдесят третьего отделения полиции, которое отвечает за эту территорию. И без моего ведома вы…
– Ну-ка, иди сюда, дружок… – властно прозвучал низкий голос из-под надвинутой на лоб фуражки с высокой тульей. – Бегом!
– А вы-то кто такой? – не сдвинулся с места Гуров.
Командир группы омоновцев откровенно хихикал в кулак, отворачиваясь к стене, чтобы подчиненные не видели его веселья.
– Полковник полиции Мороз, – произнес офицер, не поднимая на Гурова глаз. – ГУВД Москвы.
Гуров полковника не знал, даже никогда не видел в лицо, хотя из ГУВД Москвы знал почти всех старших офицеров. Наверное, кто-то из департамента охраны общественного порядка. Или из ХОЗУ, судя по фуражке.
– ГУВД города? – насмешливо спросил он. – А вы что, в друзьях с господином Бариновым?
– Ты у меня уже утром расстанешься с удостоверением, – прошипел полковник. – Ты из какого подразделения? Или из МУРа? Так я ваш МУР завтра так пропесочу, что…
– Что? – раздался рядом звонкий голос Крячко, пропускавшего мимо себя двух медиков и двух бойцов ОМОНа с носилками, которые поспешили в массажную комнату. – Что вы там в МУРе сделаете, мы завтра еще посмотрим, а сейчас, будьте добры, ваши удостоверения. Оба! – Он поднес к носу полковника свое служебное удостоверение и чеканно произнес на весь зал: – Полковник Крячко, Главное управление уголовного розыска страны. Это полковник Гуров из того же ведомства. Еще вопросы есть? Удостоверения сюда!
Побагровевший полковник Мороз вдруг обнаружил вполне живые и воровато бегающие глазки, а Плякин побледнел и все никак не мог попасть пальцами на пуговицу форменного кителя, чтобы достать удостоверение. Омоновцы, расставленные по всему залу, бурно аплодировали и улюлюкали. Их командир, не скрывая ехидной улыбки, делал вялые попытки успокоить подчиненных. Крячко собрал удостоверения и отпустил офицеров до утра. К девяти ноль-ноль он приказал им явиться к генералу Орлову лично с рапортами о событиях сегодняшней ночи.
Пытавшуюся уйти вместе с Плякиным Барчевскую Крячко поймал за локоть и подвел к Гурову.
– Мадам, у нас к вам масса вопросов. Куда же вы так быстро? – с усмешкой осведомился он.
– Алиса Сергеевна, – сухо произнес Гуров, – сейчас вы пойдете с нами для опознания тела одной из ваших преподавателей-инструкторов, которая найдена в массажном кабинете мертвой со следами насилия и издевательств на теле. Заодно поспешите придумать, что делают ночами ваши преподаватели в клубе? Проводи ее, Станислав Васильевич, а то мне господин Баринов хочет сказать пару ласковых слов.
Хозяин клуба стоял под охраной двух бойцов ОМОНа и сверлил Гурова свирепым взглядом. Сыщик подошел и вопросительно посмотрел на бизнесмена:
– Вы хотите что-то мне сказать, Олег Васильевич?
– Ты что тут устроил, полковник? – тихо и зло поинтересовался Баринов. – Ты всемогущий, да? Или бессмертный?
– Это угроза физической расправы? – улыбнулся Гуров.
– Это риторический вопрос, – буркнул Баринов. – Попытка понять, а не дурак ли ты, что столько дров наломал. А ведь все впустую, ничего из этого не выйдет. Хочешь начистоту? Пойдем ко мне в кабинет, а то торчим тут, как… два тополя на Плющихе.
– Скорее как два цветка на могилке, – поправил его Лев.
– Ну, это вы бросьте, – прищурился Баринов, все же снова взяв себя в руки и перейдя на уважительное «вы».
Они двинулись в сторону кабинета, когда Гуров, проходя мимо столпившихся у стены работников клуба, увидел Петрякову. Девушка стояла с каким-то странным видом, глядя прямо перед собой. Он задержался и позвал девушку:
– Оля! Петрякова!
Она подняла глаза на сыщика и посмотрела… сквозь него. Не узнала? Да, подумал сыщик, сегодня все тут в большом шоке. Обычно все проходит прилично, а сегодня Баринов дал копоти! За большими деньгами погнался. Весь персонал перепугал поведением этих ушлепков с родственными связями. Бедная девочка, она тут тоже натерпелась, а ведь она официантка, она все время в зале должна была быть. Может, приставал кто, обидел. Надо будет потом с ней поговорить.
