Дарья Калинина - Свинья в апельсинах
На этом посещение агентства закончилось. Подруги оставили там далеко не меньшую часть денег, которые Юлька получила от господина Фридриха. А в обмен они стали владельцами трех стандартных бланков договора. В бланк Юли было внесено замечание, что она путешествует с собакой породы восточноевропейская овчарка. И за Грея взяли ровно половину стоимости Юлиного тура. После всего этого подруги могли наконец отправиться к врачам — делать прививки себе и Грею.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
На следующее утро все девушки чувствовали себя ужасно. Видимо, давали о себе знать сделанные накануне прививки. Грей тоже едва таскал ноги, нос у него распух, глаза слезились, и он потерял всякий интерес к пище. Что само по себе было угрожающим признаком. Потому что в обычном состоянии пес мог сожрать что угодно и в любых количествах.
— Эти врачи просто садисты, — сказала Мариша, когда обнаружила, что не в силах поднять правую руку из-за тупой ноющей боли в области лопатки, куда вчера врач всадил ей не меньше пяти шприцев с разноцветными прозрачными жидкостями.
— Да, — поддержала ее Юля. — Еще неизвестно, заболели бы мы этими болезнями или нет. А сейчас я чувствую себя так, словно только что переболела сыпным тифом, оспой и вирусным гепатитом в тяжелейших формах.
— Бедный песик, — закручинилась Кэт над Греем. — Как вы думаете, он очухается до завтра или нет?
— Я бы хотела это знать и про себя, — пробурчала в ответ Мариша, с трудом выволакивая себя из постели. — А насчет Грея нужно позвонить ветеринару и спросить.
Юля тут же начала ползти к телефону. Минут через десять у нее это получилось, она сняла трубку, чувствуя, что та весит не меньше центнера, и позвонила ветеринару.
— Грею нужно дать какое-нибудь средство против аллергии, — сказала она, приковыляв к подругам, которые пили кофе на кухне. — Врач сказал, что можно дать даже из того арсенала, который есть в аптечке в любом доме. Кстати, он сказал, что если мы сами испытываем какие-то неприятные симптомы, то нам тоже следует принять это средство. А вообще, его нужно было принять еще вчера. И он не понимает, почему мы этого не сделали.
— Потому что нам не сказали, потому мы и не сделали! — рассердилась Мариша. — Я давно подозревала, что в медицинских институтах учатся люди исключительно с психическими отклонениями. К примеру, хирурги. Ну скажите, кому по доброй воле захочется резать человеческое тело? Только психу со скрытыми садистскими наклонностями. А вся эта болтовня про гуманность и прочие высокие материи просто выдумки.
— Это уж ты слишком, — возразила Юля. — Например, у меня был приступ аппендицита. И я совсем загибалась. Если бы не хирург, который живо определил меня на операционный стол, то я бы сейчас о вами тут не разговаривала.
— Бывают и исключения из правил, — согласилась Мариша. — Но согласитесь, вчерашний эскулап был самым настоящим скрытым садистом. Надо же, не сказал, что нам необходимо принять лекарства против аллергии. И даже не заикнулся, что такая реакции вообще возможна. Все время твердил, что все будет о'кей! Если бы у меня все тело так не болело, я бы ему пошла и показала этот его о'кей! Он бы у меня его надолго запомнил. Ветеринар и то лучше знает, что нужно людям! О господи, как мне плохо!
Кэт тем временем запихала в пасть вяло сопротивляющегося Грея таблетку, дала запить ее водой и сказала:
— Можем мы или нет, но кому-то из нас необходимо сегодня съездить в туристическое агентство и отдать им сертификаты о сделанных прививках. И заодно уточнить время отлета и прочие формальности.
— А нельзя это сделать попозже? — простонала Юля. — Лично я не в силах даже до туалета добраться. Впрочем, мне туда совсем и не хочется.
И она поплелась обратно в кровать. Мариша с Кэт оставались на ногах. И поэтому вдвоем поехали в агентство улаживать последние формальности. Вернулись они не скоро. На обратном пути им пришлось заехать в несколько магазинов, чтобы приобрести те вещи, которые им рекомендовал менеджер туристического агентства как предметы первой необходимости. Первым пунктом почему-то стояла медицинская аптечка, затем шла шляпа из плотной ткани, такие же штаны с курткой, зонтики и крепкие ботинки с шерстяными носками.
— Я, конечно, понимаю, что Сенегал находится близко к экватору и сейчас там что-то вроде зимы, но все же не понимаю, к чему нам в Африке шерстяные носки, — попыталась возразить Мариша.
— Берите, не спрашивайте, — сказал менеджер. — Дурного я вам не посоветую.
— Как же, — фыркнула Мариша. — Вы вчера нам посоветовали сделать прививки, а теперь мы едва ноги таскаем, так все тело болит.
— Так, может быть, вы завтра не сможете лететь? — спросил у нее менеджер.
— И не надейся, — злобно буркнула Мариша. — Полетим, даже если помирать будем.
И три девушки и собака действительно на следующий день сели в самолет, который выполнял рейс до Алжира. А оттуда они уже должны были пересесть на местные авиалинии и добраться до Дакара. За ночь подруги и Грей немного очухались после вакцинации. Во всяком случае, жуткая ломота во всем теле прошла. Осталась лишь ноющая боль под лопатками, а Грея слегка пошатывало.
— Но если не делать резких движений, то жить вполне можно, — выразила общую мысль Юлька.
И даже Грей коротко гавкнул, соглашаясь с ней. До Алжира подруги добрались без всяких проблем. Один Грей был недоволен тем, что его заперли в клетке в багажном отсеке, вместо того чтобы оставить с его хозяйками. Он выразил им свое возмущение, когда они встретились в аэропорту. И его лай, многократно усиленный эхом, разлетелся под сводами аэропорта, напугав до обморока какую-то чувствительную старушку и заставив рассыпаться целый выводок чернокожих детишек.
— Бедненький, — погладила собаку Юлька. — Соскучился без нас. Ну, прости. Еще один коротенький перелет, и мы уже не расстанемся.
Но в аэропорту Алжира у девушек начались легко прогнозируемые трудности. Нужный подругам рейс был задержан. Хотя вообще-то рейс до Дакара в этот день в принципе существовал, этого никто из служащих аэропорта не отрицал. Но только они все как-то смутно себе представляли, какой именно самолет будет совершать этот рейс, а также на какое именно время отложили рейс, ну и, естественно, сколько подруги ни допытывались, никто из служащих аэропорта не знал, с чем связана задержка рейса до Дакара.
Отлучаться из здания аэропорта они не стали, потому что, как их заверили, самолет может быть в любой момент подан на посадку. Просидев в зале ожидания два с половиной часа, подруги успели проводить пять или шесть отлетающих самолетов, испытав при этом все возрастающую зависть к счастливым пассажирам.
— Еще немного, и я соглашусь полететь в Прагу или Лиссабон, — сказала Юлька. — Оттуда можно будет попытаться вылететь до Дакара.
— Глупости, — проворчала Мариша. — Лучше расскажи, как ты вчера съездила к Гансу. Когда ты от него вернулась, из тебя слова невозможно было вытянуть. Ты сразу же завалилась спать, оставив нас с Кэт помирать от любопытства. И в самолете молчала как партизанка. Хотя бы теперь расскажи, как прошла ваша встреча.
— Никак, — ответила Юля. — Потому что я к нему не ездила.
— Что? — не поняла Мариша. — Не ездила? А куда же ты ездила? Когда мы с Кэт вернулись домой, тебя не было. А потом ты сказала, что была у Ганса в участке, и завалилась спать.
— Ну, я собиралась, — принялась объяснять Юля, — но потом передумала. Доехала до участка, но войти так и не решилась.
— Но ты ему хоть позвонила? — спросила Мариша.
— Нет, — смущенно покачала головой Юля. — Я никак не могла придумать, с чего начать разговор. И к тому же я побоялась, что, услышав про Африку, он решит, будто я просто решила смыться от страховой компании. А значит, и в самом деле виновна в этой истории с «БМВ».
— Но ты передала ему хотя бы записку, куда мы делись? — уточнила Мариша.
— Нет, — покачала головой Юля. — Как-то не догадалась.
— Боже мой! — простонала Мариша. — Он не знает, что мы полетели в Сенегал! И вполне может решить, что мы с тобой пропали так же, как и Антон! Юлька, ты хоть понимаешь, что он начнет нас искать?
— Угу, — кивнула Юля. — Если хочешь, можешь сама ему позвонить и сказать, что мы летим в Сенегал, чтобы поговорить с братом моего мужа, а вовсе не потому, что надеемся скрыться в этой стране от справедливого гнева страховщиков.
— Это должна была сделать ты! — возмутилась Мариша. — Твой муж пропал, машину его угнали какие-то бандиты, тебе подкидывали дохлых попугаев, и, наконец, друга твоего, а вовсе не моего мужа нашли мертвым. Иди и звони этому Гансу!
Юля промолчала, но всем своим видом показала, что звонить в полицию Берлина не собирается. Мариша надулась. Кэт ничего не сказала. Она куда-то отлучилась и вернулась с тремя бутылками красного вина и огромной связкой бананов.
