Лесли Пирс - Чужая жизнь
Что бы ни сказали сегодня в больнице, теперь Нора была уверена, что Дэн и Фифи уедут отсюда, и это опечалило и напугало ее. С тех пор как здесь поселилась эта пара, Нора Даймонд чувствовала себя более счастливой и меньше сожалела о прошлом. Они стали почти что ее семьей.
— Как вы себя чувствуете, миссис Рейнолдс?
Фифи открыла глаза и посмотрела на склонившуюся над ней медсестру, похожую на индианку. Ее пухленькое лицо сияло, словно глянцевый плод каштана.
— Который час? — Фифи было трудно говорить, так как во рту у нее все пересохло, как в пустыне. Она знала, что была в больнице. Она помнила слова Фрэнка о том, что ее забрала «скорая помощь» после падения с лестницы, а потом ее осматривал врач…
Все равно Фифи была удивлена, увидев, что уже день. Кажется, она много чего пропустила.
— У вас что-нибудь болит? — спросила медсестра и предложила ей попить воды из чашки с носиком. — Вы перенесли небольшую операцию, понимаете? Вы только что очнулись от наркоза.
Фифи прислушалась к своим ощущениям. Все ее тело ныло от боли, но она подумала, что так и должно быть после падения.
— Не очень сильно, просто ломит все тело, — ответила она. — Я себе что-нибудь сломала?
— Боюсь, что да, правое запястье, — ответила медсестра. — Чувствуете гипс?
Фифи опустила взгляд и увидела гипсовую повязку, лежавшую поперек ее груди, из которой выглядывали опухшие, обескровленные пальцы. Она попробовала ими пошевелить, и руку пронзила острая боль. Но Фифи подумала, что она легко отделалась, если это все.
— А как мой ребенок? — запоздало спросила Фифи.
Когда медсестра замялась, Фифи мгновенно пришла в себя.
— Я его потеряла?
— Мне очень жаль, миссис Рейнолдс, — сказала медсестра. У нее было забавное певучее произношение. — К сожалению, у вас был выкидыш, и нам пришлось сделать вам аборт. Вас скоро навестит ваш муж. Он вам все расскажет.
Фифи была слишком потрясена, чтобы говорить. Она закрыла глаза и сделала вид, что заснула.
Значит, она потеряла ребенка, и из нее вычистили все то, что не вышло естественным путем. Вряд ли кто-то будет оплакивать эту крошечную несостоявшуюся жизнь. Ее родители негативно относились к ее беременности, да и она сама не очень-то была ей рада, особенно сначала. Единственным человеком, которого обрадовала эта новость, был Дэн.
Так почему же, практически не замечая сломанного запястья, Фифи чувствовала, что ее сердце разрывается от горя?
Позже к ее кровати подвезли Дэна на инвалидной коляске. Услышав свое имя, Фифи открыла глаза и увидела, что он плачет.
— Они только сегодня утром сообщили мне, что ты поступила сюда, — прерывающимся голосом произнес Дэн. — Они объяснили, что не смогли бы пустить меня к тебе, потому что ты была на операции. Я думал, это из-за твоего сломанного запястья. Только час назад мне сказали, что ты потеряла ребенка.
На глаза Фифи навернулись слезы. Дэн подъехал на своей коляске поближе к ней, обнял ее, и они заплакали вместе.
Позже Фифи попыталась рассказать ему, что случилось: несчастный случай на улице, ее страх во время грозы и наконец то, что она увидела Альфи на стене в конце сада.
— Наверное, мне показалось, что он хочет прийти и сделать что-то плохое, — закончила она. — Но я с трудом припоминаю, что я подумала и что случилось затем. Я только помню, как Фрэнк ехал со мною в машине «скорой помощи».
— Фрэнк заезжал ко мне сегодня утром, как раз после того как мне сообщили, что ты тоже находишься в больнице, — сказал Дэн. — У него был усталый вид. Я решил, что он провел здесь всю ночь. И ему не разрешали войти ко мне, так как в это время сюда не пускают посетителей, но он настоял на своем. Он сказал, что первые твои слова, когда ты пришла в сознание в «скорой помощи», были об Альфи на стене.
— Вы оба, наверно, думаете, что я все придумала, — заливаясь слезами, произнесла Фифи. — Но я говорю правду: я смогла хорошо разглядеть его при свете молнии. Почему он залез туда в такую грозу, если не замышлял ничего плохого?
— Фрэнк не говорит, будто ты что-то придумала. Он осмотрел стену и увидел, что ветки жимолости, плетущейся по ней, были помяты. Но Альфи скорее всего просто подглядывал. Он не мог надеяться проникнуть в дом таким путем. Фрэнк всегда закрывает заднюю дверь на замок и щеколду. Но Фрэнк сказал мне, что ты вернулась домой из Бристоля в пятницу вечером, а не в субботу. Почему ты меня обманула, Фифи?
Фифи жалела, что Дэн узнал об этом от Фрэнка, но подумала, что все равно рано или поздно ей пришлось бы обо всем рассказать.
— Потому что я повздорила с матерью и не хотела, чтобы ты из-за этого переживал.
По лицу Дэна Фифи поняла — он догадался, что скандал вспыхнул из-за него.
— Надеюсь, твоя мать поймет свою ошибку, когда я позвоню ей и расскажу, что с тобой случилось.
— Это не ее вина.
— Она отпустила тебя домой одну, во взвинченном состоянии, — возразил он. — Только не говори мне, что не это стало причиной несчастья. Вчера ты была сама не своя. Я сразу заметил, что ты чем-то расстроена. А теперь ты потеряла ребенка, и это будет мучить тебя гораздо дольше, чем сломанное запястье.
Следующим утром доктор Хендри снова заглянул к Фифи и нашел ее в очень подавленном состоянии. Но его это не удивило. Она, наверное, не смогла заснуть из-за боли в запястье и из-за того, что все ее тело было покрыто ссадинами и синяками. Но доктор Хендри понимал, что все это не может сравниться с болью от утраты ребенка.
— Мы сначала не собирались заводить ребенка, — сказала ему Фифи, в глубине души считая, что выкидыш стал для нее расплатой за все грехи. — Я не сразу смогла его полюбить. Что со мной не так, раз у меня случился выкидыш во время грозы? Разве беременные женщины не должны несмотря ни на что сохранять спокойствие и оберегать своего ребенка?
Доктору Хендри было уже за шестьдесят, и за ту половину жизни, которую он посвятил служению медицине, он повидал много женщин, винивших себя в утрате ребенка.
— Насколько я могу судить из опыта, выкидыши случаются независимо от состояния матери, — мягко сказал он. — Я видел, как женщины рожали абсолютно здоровых детей после несчастных случаев, куда более серьезных, чем ваш. И напротив, как они теряли их вовсе без причины. Вы не должны винить во всем себя, миссис Рейнолдс. И нет никаких причин сомневаться, что через несколько месяцев вы снова сможете забеременеть и родить в срок.
Он продолжал говорить с ней и сообщил, что хотел бы оставить ее в больнице на неделю, для наблюдения.
— Но я не могу так долго здесь оставаться! — в ужасе воскликнула Фифи. — Дэна завтра выписывают, и за ним нужно будет кому-нибудь присматривать.
Доктор Хендри уже переговорил с Дэном Рейнолдсом и хотя и знал о нападении и о том, что эта привлекательная молодая пара жила не в самых лучших условиях, уверенность миссис Рейнолдс в том, что муж не сможет без нее справиться, вызвала у него улыбку. Ему Дэн Рейнолдс показался человеком, способным пройти сквозь огонь и воду и при этом продолжать улыбаться и отпускать шуточки.
— Ваш муж не производит впечатления человека, который не в состоянии о себе позаботиться. Но в любом случае мы задержим его здесь еще на пару дней. Вам обоим пришлось столько всего пережить, и поэтому вы должны отдохнуть, прежде чем вернетесь домой, к привычной жизни.
В понедельник днем Фифи лежала на больничной койке и ждала прихода Дэна. В воскресенье весь день лил дождь, но сейчас солнце снова сияло сквозь вымытые дождем стекла. Она перестала замечать тяжесть гипса на руке, хотя все еще не привыкла умываться и чистить зубы левой рукой. Но боль от утраты ребенка ничуть не притупилась: каждый раз, прикасаясь к животу, Фифи вспоминала, что там больше никто не растет.
Теперь она знала, что палата, в которую ее положили, находилась в гинекологическом отделении. Все двенадцать женщин, которые лежали здесь, или ждали операции (в основном по удалению матки), или поправлялись после нее. Младшей из пациенток было восемнадцать лет. Она часто разговаривала с Фифи и рассказала, что у нее киста одного из яичников и что завтра ее оперируют. Самой старшей женщине было за шестьдесят.
Поскольку Фифи никогда раньше не лежала в больнице, она не могла определить, лучше или хуже было в этой палате по сравнению с другими. Но одна из медсестер сказала ей, что эта палата ее любимая, так как сюда редко кладут тяжелобольных и пациенты тут обычно веселые.
Фифи задумалась о том, не пыталась ли сестра таким ненавязчивым способом посоветовать ей встряхнуться и вести себя пожизнерадостнее. Но Фифи никак не могла заставить себя весело болтать и смеяться, как делали большинство женщин в палате. Вчера вечером к ней приходили Фрэнк и Иветта и принесли ночную рубашку, халат и туалетные принадлежности, которые мисс Даймонд собрала по просьбе Фифи. Фрэнк принес цветы из своего сада и коробку шоколадных конфет, Иветта — несколько журналов и флакончик французских духов с цветочным запахом. Многие люди, живущие на Дейл-стрит, передали ей открытки с пожеланиями выздоровления, а Стэн — небольшую корзинку с фруктами. Мисс Даймонд написала в своей открытке, что с радостью будет помогать Фифи одеваться и делать все то, с чем Фифи не сможет справиться, когда вернется домой, и что если Фифи нужно что-то купить, пускай просто напишет список и передаст его Фрэнку.
