Мила Серебрякова - Бойтесь своих желаний
– Я в курсе, но если мне не изменяет память, вы вроде собирались заниматься йогой.
– Одно другому не мешает.
– Занятия отменяются?
– Нет! Но, прежде чем к ним приступить, мы с Вадиком пропустим по бокалу шампусика. Так сказать, для поднятия тонуса.
Выдержав паузу, свекровь воскликнула:
– Ах, детка, по-моему, он на меня запал. Я ловко расставила свои сети, и Вадик в них попался.
Катарина поежилась.
– Розалия Станиславовна, ему сорок пять лет.
– И что? А мне пятьдесят, подумаешь, разницы почти никакой.
– Будьте осторожны, – предостерегла Натка, – Вадим мужчина красивый, и он… Немного смахивает на тех, кто… Ну… Проводят время с дамами за деньги.
– Как у тебя язык повернулся сказать такое?! Ты же сейчас его унизила. Назвала альфонсом, разрушила его репутацию профессионального йога.
– Я просто предупредила.
– Заткнись! Это с тобой мужики могут проводить время за деньги, а я птица из другой стаи. Они сами мне платить готовы, только бы я согласилась с ними заговорить.
– Делайте, что хотите. – Наталья откусила булочку. – Только я недавно передачу смотрела, и там женщина рассказывала, как пострадала от молодого альфонса. Она, как и вы, сначала раскидала свои авоськи, а потом…
– Стерва! Если скажешь еще одно слово, я тебя убью. Кретинка! Какие, к чертям, авоськи? Я не раскидывала никакие авоськи, я расставляла сети. Чувствуешь разницу?
– А как же Леопольд? – напомнила Ката.
– Леопольду совсем не обязательно знать, что происходит у меня дома. Лео, конечно же, мужчина неплохой, но согласись, в шестьдесят два года минусов намного больше, чем в сорок пять.
Ката закрыла глаза.
– Идите уже, дайте нормально допить чай.
– Как ты думаешь, что будет дальше? – спросила Наталья, когда Розалия вышла.
– Не знаю, но мне это не нравится. Сначала занятия йогой, теперь вот сети, шампанское.
Минут пять Натка хранила партизанское молчание, а потом тихо спросила:
– Кат, а тебе известно, сколько раз Розалия Станиславовна была замужем?
– Вроде три или четыре.
– Странно, но иногда она называет совсем другие цифры.
– Я как-то спрашивала у Андрея, но он тоже не в курсе.
Наталья покраснела.
– А сколько ей на самом деле лет, ты знаешь?
– Могу лишь догадываться, но точная дата ее рождения – это тайна за семью печатями. Будешь смеяться, но даже Андрей не знает, в каком году родилась его мать. Он говорил, что у нее было три свидетельства о рождении и два паспорта.
– Короче говоря, Розалия полна загадок, – заключила Наталья.
Вскоре в гостиной появился довольный Вадим.
– Наши занятия подошли к концу. Но должен признать, когда имеешь дело с такой женщиной, как ваша свекровь, время пролетает незаметно.
Ката хотела пройти в кабинет, но Вадим ее остановил.
– Ближайшие сорок минут Розалию Станиславовну лучше не беспокоить.
– А почему?
– Она должна проделать ряд упражнений, требующих особой концентрации внимания.
– Вадим, а хотите чая? – встряла Натка, гипнотизируя красавца взглядом.
– Не откажусь.
– Проходите в столовую.
На протяжении пятнадцати минут Вадим рассказывал женщинам забавные истории из своей практики, а Катка, раскрыв рот, слушала его бархатистый голос и понимала: такого мужчину Розалия просто так не отпустит.
Когда за Вадимом закрылась дверь, Наталья зевнула и потянулась.
– Меня разморило, так спать захотелось – сил нет. Может, мне прилечь?
– Конечно, ложись, ты же сегодня с шести утра на ногах.
Кивая, Натали начала подниматься по лестнице, и в это время в гостиной ожил звонок.
– Нат, иди, я сама открою.
Но Наталья, снедаемая любопытством, затрясла головой.
– Нет, я хочу посмотреть, кто пришел.
В гости без предварительного звонка пожаловала Цецилия Лазаревна с сыном. Увидев их на пороге, Ката моментально взмокла.
– Ой, какой сюрприз, – выдавила она. – А мы вас не ждали.
– Надеюсь, мы не помешали? – обеспокоенно спросила Цецилия, осматривая гостиную Копейкиных.
– Что вы, мы всегда рады гостям. Проходите.
– Где тапочки?
– Вот, пожалуйста.
– Как пройти в ванную комнату?
– Наталья вас проводит.
Пока Натка с гостями отсутствовали, Катарина подбежала к кабинету и, постучав, заголосила:
– Розалия Станиславовна, приехали Леопольд с матерью.
Ответом послужило мычание.
– Я понимаю, вы выполняете трудное упражнение, но, может, на сегодня хватит?
Снова мычание.
– Неудобно, – блеяла Катка. – Выходите. Мы будем ждать вас в столовой.
Услышав в третий раз протяжное «м-м-му-у-у», Катарина быстро нацепила на лицо улыбку и прошествовала навстречу Цецилии.
– Мне у вас нравится, – улыбнулась пенсионерка.
– Хотите, я покажу вам дом?
– Не возражаю.
Леопольд Самуилович отвел Натку в сторону.
– Скажи, дружочек, а где Роза?
– Ох, Леопольд Самуилович, Розалия Станиславовна сейчас очень занята. Она позирует в кабинете.
– Что делает?
– Ну, позирует. Позы выбирает, и давай концентрироваться. Эти… как их там… хасаны. Надо удобно сесть, задрать ноги и глубоко дышать.
– Она увлеклась йогой?!
– Именно.
– А мне ничего не сказала.
– К ней еще личный учитель приходит, – ляпнула Натка и осеклась.
Почесав затылок, Леопольд сел на подлокотник дивана.
– Польди, – проговорила Цецилия Лазаревна, – а где же Розалия? Почему она не вышла нас встретить?
– Видишь ли, мама, в настоящий момент Роза занята йогой.
– О! Не думала, что она интересуется йогой. Это похвально, определенно, похвально. Катарина, вы не возражаете, если мы начнем осмотр дома со второго этажа?
– Как скажите, Цецилия Лазаревна.
Стоило им подняться по лестнице, как Леопольд, встретившись взглядом с Наткой, ткнул пальцем в дверь кабинета:
– Роза там?
– Угу.
Мужчина подошел к двери и проворковал:
– Розочка, ты еще долго? Я хочу тебя увидеть, я очень соскучился.
– Му-у-у-у…
– Что-что, прости, я не расслышал.
– Му-у-у, – неслось из кабинета.
– Роза, ты не можешь разговаривать? Понимаю. Все-все, извини, я тебя не беспокою. Занимайся.
Время шло, а Розалия продолжала сидеть в кабинете. Через час после того, как в коттедж пожаловал Леопольд, Катка забеспокоилась.
– Сколько можно там сидеть?
Цецилия Лазаревна обиженно молвила:
– Это неуважение к гостям. Мы здесь, а она там. Может, мы ей противны и она не желает нас видеть?
Катка вновь позвала свекровь. И снова услышала мычание.
– Почему бы вам просто не открыть дверь и не пройти в кабинет?
– Розалия строго-настрого запретила появляться в кабинете во время занятий.
– Ну, знаете ли, тогда мы уходим. Польди, вставай, нам больше нечего делать в этом доме.
– Не уходите. – Ката скрестила пальцы и прошептала: – Сейчас проверим.
Она сглотнула и заявила громким голосом:
– Ой, какой огромный бриллиант! В нем, наверное, карат двадцать! Прелесть!
Реакции никакой.
Катарину затрясло в ознобе.
– С Розалией Станиславовной беда! – Она толкнула дверь и вскрикнула.
Свекровь лежала на полу лицом вниз. Руки и ноги были стянуты веревкой, во рту торчал кляп. По лицу, размазывая тушь, катились слезы.
Натка подлетела к несчастной и запричитала:
– Господи, как же вы так умудрились связать себе руки, ноги, да еще кляп в рот засунуть. Ну, йоги, ну, дают.
Вытащив кляп изо рта свекрищи, Ката услышала:
– Сволочи! Я больше часа здесь валяюсь! Чтоб вам всем!
– Что произошло? – Леопольд начал развязывать веревку.
– Милицию! – хрипела свекровь. – Немедленно вызывайте милицию! В кабинете ничего не трогайте, ни к чему не прикасайтесь. Милицию! Быстро! Торопитесь!
До приезда наряда Розалия металась по гостиной, отказываясь разговаривать с домочадцами. А когда пред ее очами предстали сотрудники органов, она завопила:
– На меня было совершено покушение! Меня ограбили! Грабанул мой учитель йоги!
– Минуточку, успокойтесь, сядьте и объясните все по порядку. Где вас ограбили?
– Здесь! В этом доме. В кабинете.
– Кто?
– Вадим. Раз в неделю мы с ним занимались йогой, сегодня было четвертое занятие. Идите в кабинет, снимите его пальчики, а потом задержите! Арестуйте! Посадите негодяя!
– Все сделаем, и пальчики снимем, и арестуем, только сначала внимательно выслушаем вас.
– Хорошо, слушайте. Некоторое время назад я решила заняться йогой и пригласила на дом Вадима.
– Как вы его нашли?
– По объявлению. Номер его мобильника записан в моей записной книжке. Я вам его продиктую.
– Продолжайте.
– Три занятия прошли без сучка, без задоринки, а сегодня… выпив шампанского…
