Анна Малышева - Пассажир без багажа
Выяснилось, что девочке пять лет. Кристина не стала внушать своему гостю, что называть такого ребенка взрослым человеком – явное лицемерие. Ей было хорошо известно, что любой отец после развода пытается вступить в сделку со своей совестью, приписывая оставленному ребенку какие-то невероятные качества – полную самостоятельность, финансовую независимость, душевную черствость, которой мог бы обладать разве что опытный бандит, и прочие железобетонные качества. «В конце-концов, не мое дело его осуждать, – подумала она. – Может, у него жена была стерва».
Телефон зазвонил, когда Виталий пересел на диван к Кристине и она начала про себя гадать – когда он ее поцелует? Прямо сейчас или сперва предложит выпить за примирение? Когда раздался звонок, Виталий вздрогнул и взял ее за руку:
– Не подходи!
«Значит, хотел поцеловать прямо сейчас,» – сообразила Кристина.
– Может, это соседям, – шепотом сказала она. – Еще не так поздно…
Звонок утих, но она тут же услышала щелчок – значит, в другой квартире тут же повесили трубку. «Мне, – поняла она. – Еще один повод, чтобы разозлиться на меня. Они ненавидят попадаться на мои звонки…»
Телефон зазвонил опять. Она со вздохом поднялась с дивана. Звонила ее мама. Она осведомилась, не собирается ли Кристина приехать за детьми?
– Ну мам, – прикрывая трубку ладонью, заговорила она. – Ну почему ты раз в жизни не хочешь с ними переночевать?
– Не раз в жизни, а второй раз за месяц, – отпарировала мать. – Ты привозила их второго августа, забыла?
Мать была права – в самом деле, Варя привезла к ней ночевать детей, когда ей нужно было вплотную выяснить отношения со своим последним кавалером. Она сделала это вовсе не для того, чтобы скрыть от того наличие детей, ведь он жил у нее и не хуже Кристины знал об их существовании. Просто ей подумалось, что ему хочется отдохнуть от шума и визга. Но ее забота пропала впустую – вскоре после этих каникул случился инцидент с тапком и яйцом, и кавалер решительно собрал вещи… Впрочем, тапки оставил – их нужно было только выстирать или выбросить.
– Мам, они останутся у тебя, – решительно сказала Кристина. – Утром я их заберу. Ну куда я потащу детей на ночь глядя?
– У тебя что, опять началось? – простонала в трубку мать. – Я только обрадовалась, что ты за ум взялась!
– Ну что началось, мама, что началось! – повысила голос Кристина. Она забыла о конспирации. – Другая бы на твоем месте радовалась, что я еще вообще кого-то интересую!
– Другая бы на моем месте отшлепала бы тебя, – тоже повысила голос мать. – А твои дети, между прочим, сейчас швыряют друг в друга картошкой!
– Не яйцами? – испуганно осведомилась Кристина.
– Яйца я сварила им на ужин. Они их уже съели, слава богу.
Мать захотела узнать подробнее о новом поклоннике дочери. Где они были? В каком именно ресторане? Что ели, что пили, какая у него машина, женат ли, есть ли дети, платит ли он алименты дочери? Кристина отвечала, то переходя на шепот, то срываясь на крик. Бросить трубку она не могла – женщина прекрасно знала, что иначе мать перезвонит. Это был просто реванш за разгромленную квартиру – та хотела хотя бы удовлетворить свое любопытство. Кристина знала, что если ее саму дети почти не слушаются, то бабушки они не слушаются совсем… И содрогалась, представляя, во что превратится любимый мамин порядок.
Наконец, полный отчет о поклоннике был дан. Кристина попросила к телефону старшего сына, выговорила ему за картофельный бой, велела все немедленно собрать, умыться, помочь брату раздеться и ложиться спать. Кладя трубку, она чувствовала себя плохой матерью и непочтительной дочерью. И так было всегда – как только она собиралась устроить свои личные дела.
Виталий скромно дожидался ее почти в полной темноте. Одна свеча уже погасла, другая догорала в лужице растекшегося воска. Кристина достала из шкафа последнюю свечку:
– Зажгу ее. Не хочу включать свет.
– Все в порядке? – спросил Виталий, стараясь разглядеть ее лицо. Она отворачивалась – вид у нее был расстроенный, а это ей не шло.
Наконец, свеча была установлена, зажжена и женщина уселась на диван. Первые пятнадцать минут она исповедовалась в своей нелегкой жизни. «Раз уж откровенность, – решила Кристина, – то до конца. Все равно у меня ничего серьезного с ним не получится. Так хотя бы душу отведу!» А потом он придвинулся, обнял ее за плечо и стал искать ее губы. Виталий поцеловал ее, зажав ей рот на полуслове, Кристина как раз дошла в своей исповеди до захватывающего, но совсем неромантического момента с тапкой и яйцом.
Уже ближе к полуночи, когда догорала последняя свеча, Кристина села на краю дивана, поправила разметавшиеся волосы и шепнула:
– Не хочешь впыить?
– А почему ты шепчешь? – так же тихо спросил Виталий.
Женщина рассмеялась:
– Да по привычке! Чтобы детей не разбудить. Нет, тебя, правда, не шокирует, что у меня двое?
– Ничуть! – решительно ответил он. – По тебе и не скажешь. Я, когда тебя впервые увидел, решил, что у тебя вообще детей быть не может. Слишком молодая.
Кристине было приятно услышать такой комплимент, но она не слишком принимала его на веру. Поэтому она легонько хлопнула мужчину по губам и шутливо заметила:
– Да, конечно, слишком молодая! Ты что, не знал, что мы с Варькой одногодки?
– Откуда мне это знать? – возразил он. – Она выглядит на свои тридцать, а ты нет.
– Да перестань, – слегка обиделась за подругу Кристина. – Наоборот, она выглядит лучше. Не такая замученная, как я. У нее-то детей вообще нет. Кстати, я хотела ей позвонить… Ну ладно, завтра.
Он тоже сел, застегнул рубашку на одну пуговицу и потянулся к бутылке. Они выпили, доели оставшуюся колбасу. Других деликатесов Кристина гостю не предложила – по той простой причине, что опять не успела сходить в магазин.
– Так в чем проблема? – удивился Виталий. – Тут поблизости есть ночные магазины?
Кристина припомнила магазин, работающий груглосуточно, но призналась, что никогда там не была.
– В самом деле, мне только и остается, что ночью бегать за картошкой, – улыбнулась она. – Но с кем же я детей оставлю? Они проснутся среди ночи, увидят, что меня нет…
– Испугаются? – посочувствовал Виталий.
Кристина захохотала:
– Сейчас! Разнесут все в щепки!
Они все еще смеялись, когда снова зазвонил телефон. Кристина вскочила:
– Это меня! Так поздно соседям не звонят!
Она вылетела в коридор, сорвала трубку и услышала противный голосок:
– Не спишь?
– Нет! – рявкнула Кристина. – Что тебе от меня надо, сопляк?! Ты что привязался?! Бабке своей звони, если делать нечего!
– Что, достало тебя все это? – предположил голосок, ничуть не смутившись таким холодным приемом. – Как поживаешь?
– Лучше, чем ты, придурок! – крикнула Кристина.
– Откуда тебе знать? – возмутился голосок.
– Оттуда! Нормальный человек не будет звонить среди ночи и морочить людям голову! Значит, ты псих, и место тебе – в психушке! Могу только посочувствовать!
– Скоро тебе будут сочувствовать, – пообещал голосок. И странно – Кристине вдруг почудилось, что он не такой уж и детский, как ей казалось сначала. В голоске проскользнула какая-то странная нотка… И самым странным было то, что Кристине эта интонация показалась знакомой.
Виталий, удивленный таким бурным разговором, выглянул из комнаты. Кристина взглянула на него и вдруг поманила к себе. Зажав трубку ладонью, она шепнула:
– Тебе ведь тоже звонятпо ночам и доводят? Ты кажется, говорил!
– Да! – оживился он. – И тебе тоже? А ну, дай я с ним поговорю!
Он выхватил у нее трубку, прежде чем она сама предложила ему сделать это. Глядя на его лицо, Кристина пыталась представить, что сейчас лепечет то противное создание на другом конце провода. И даже не подозревает, что слушатель уже другой… Виталий внезапно нахмурился и рявкнул:
– Это ты, что ли?! Я же тебе говорил – не звони больше, все равно поймаю, тогда не реви!
В следующий миг Кистина порадовалась, что отвезла детей к маме. Какими бы они хулиганами не были, но все равно не годилось, чтобы дети слушали такую забористую ругань. Ее саму эта лексика не шокировала – она даже любила, когда мужчина умеет со вкусом выругаться в нужную минуту. Виталий бросил трукбу и выдохнул:
– Черт, это тот же самый придурок!
– Тот, кто тебе звонит? – изумилась Кристина. – Да быть не может! Ты перепутал!
– Что я перепутал?! – он все еще кипел от возмущения и отпустил еще одну заковыристую фразу. – Извини, черт! Но не сошел же я с ума, голос как-нибудь узнаю! Это тот самый!
Тут она поверила – прежде всего потому, что нужно было как-то успокоить Виталия. Она видела, что он раскипятился не на шутку. Слышимость в доме была стандартная – и соседи в любой момент могли застучать по батарее. А что может быть хуже этого мерзкого стука во время свидания!
– Ну не переживай! – она обняла его за плечи и слегка дунула ему в шею. – Подумаешь… Хулиган какой-то. Мы пойдем в магазин или нет? Я предупреждаю – завтракать будет нечем!
