Анна Князева - Призраки Замоскворечья
Вытащив из него письмо, быстро пробежала глазами:
«Здравствуй, милая Раечка, жду не дождусь, когда снова увидимся. Скорее всего, никогда. Последнее письмо от вас пришло год назад. За это время произошло много плохого и мало хорошего. Наши дела ужасны. Денег не хватает, а детей нужно кормить. Хорошо, что помогают тетушки-белошвейки, но они – в Кракове, а мы здесь, в Варшаве. Ты правильно сделала, Раечка, что осталась в Москве – здесь жизни нет. Два месяца назад у нас остановился кузен Збигнев Лихоцкий. Вы с Зосей о нем слышали, хоть и не знакомы. Мне же пришлось познакомиться, он приехал из Лодзи, где жил все это время. Его дела таковы, что по ночам он играет в карты, а днем скачет по всей Варшаве на автомобиле. Столовался он у нас, но ни за что не платил. Слава богу, третьего дня съехал, и, как говорят, – в Москву. Вот еще новости. Встретила недавно вашего управляющего Линца».
Прервавшись, Надежда взяла свой телефон и бегло просмотрела снимки, которые сделала, когда знакомилась с делом об убийстве Зоси Домбровской. Отыскав показания потомственной пролетарки Борщевой, увеличила их в размере и прочитала: «Фабрикант Лихоцкий и его управляющий Линц сгрузили с подвод мешки и ящики и затащили их в дом. Позже революционные солдаты искали там ценности, а потом расстреляли Лихоцкого во дворе его дома».
Надежда подняла глаза и проронила:
– Значит, управляющего Линца не расстреляли… – Она осмотрела конверт и нашла отметку: «май 1926 года». – За два месяца до убийства Зоси Домбровской.
Надежда вернулась к письму:
«Линц плакал, когда рассказывал, как убивали вашего батюшку. Светлая память убиенному Михаилу Ефремовичу, хороший был человек. Я расчувствовалась и пригласила Линца к нам домой на обед, о чем потом пожалела. У нас он познакомился с кузеном Збигневом, и тот вовлек его в водоворот своих гадких занятий. Спустя месяц Линца убили, а кузен Збигнев уехал в Москву. Таковы наши дела».
– А кузен Збигнев уехал в Москву, – повторила Надежда.
В ее голове складывались комбинации из разрозненных сведений, однако получался лишь бессмысленный набор несвязных событий. И все-таки в один из моментов сработал какой-то механизм, заставив их выстроиться в логическую цепочку причин и следствий. Итак… Управляющий Линц остался живым, избежав расстрела. Надежда не знала, чем именно он управлял, да это было неважно. Ясно и то, что он был доверенным лицом фабриканта Лихоцкого и, вероятно, помогал ему прятать ценности от «революционно настроенных масс». Далее, после долгих мытарств по России или, может быть, по Европе Линц попадает в Варшаву, где случайно знакомится с родственником Лихоцких. Збигнев узнает о смерти богатого дядюшки-фабриканта и вовлекает Линца в «водоворот своих гадких занятий».
Кто знает, возможно, Линц рассказал Збигневу, где спрятана часть неэкспроприированного имущества фабриканта Лихоцкого. Ведь спустя короткое время кузен приехал в Москву и появился в бывшем особняке Лихоцких. Знал ли он, что проник в квартиру кузины? Скорее всего, нет. Его это не занимало. Он искал ценности, о которых рассказал ему Линц. Збигнев шел к цели, прокладывая себе дорогу чугунной кочергой, однако, недооценив Зосю, он поплатился жизнью.
– И что мне с этим делать? – спросила себя Надежда и пожала плечами. – Не знаю!
Она порылась в старых бумагах и нашла что-то вроде рекламной листовки «Ювелирной мануфактуры Лихоцкого», где сам Михаил Ефремович именовался Поставщиком Двора Его Императорского Величества и где был нарисован серебряно-золотой сервиз.
Осознавая значимость такой информации, Надежда взялась за сигарету, но закурить не успела – к ней заглянул Соколов:
– Можно?
– Заходите, Валентин Михайлович.
– Услышал ваш голос и решил поговорить, но Ираида Самсоновна…
– Простите ее, ради бога! – взмолилась Надежда. – Сама не понимаю, что с ней такое.
– Не в этом дело, – отмахнулся закройщик. – Просто я давно хотел рассказать, да все не решался. Речь пойдет о Диане.
– Она приходила? – заинтересовалась Надежда.
– Нет. Во всяком случае, с тех пор я ее больше не видел.
– Так в чем же дело?
Валентин Михайлович приблизился и заговорил несколько тише:
– Дело в том, что когда Диана прибежала в закройную, чтобы потом уйти насовсем, в ее руках был досмотровый детектор.
– Я не понимаю… – Надежда удивленно застыла: – Что это такое?
– Ручной металлоискатель. Такие применяются в аэропортах для индивидуальных досмотров.
– Для чего ей металлоискатель?
– Не знаю. – Соколов покачал головой. – Но я видел. Диана положила его мимо сумки, и он упал на пол. – Закройщик развел руками: – Если не возражаете, я пойду, через десять минут у меня будет примерка.
– Да-да, – согласилась Надежда. – Конечно, идите. И спасибо.
– Не за что. – Валентин Михайлович удалился.
Осознав, что все еще держит сигарету, Надежда, наконец, закурила, подошла к окну и открыла одну створку. Но вдруг на нее снизошло озарение: Диана прибежала в закройную с металлоискателем, но ведь бежала-то она из ее кабинета.
– Иллюзия… – проговорила Надежда и повторила: – Иллюзия, заблуждение.
Она сама себя ввела в заблуждение, решив, что Диана протирала полы. Услужливая логика подкинула ближайшую версию – если женщина стоит на коленях и водит руками по полу, значит, в ее руках – тряпка. Но не тряпка была в руках у Дианы, а металлодетектор. Надежда затушила сигарету и собралась позвонить Астраханскому, как вдруг увидела в окно его самого.
Лев вышел из машины и огляделся. Рядом остановился бежевый внедорожник, и оттуда появился уже знакомый мужчина, тот, что пускал дрон. Они недолго поговорили, мужчина что-то отдал и уехал.
– Лева! – Надежда махнула рукой, привлекая внимание Астраханского: – Зайди ко мне!
Он кивнул и направился к подъезду ателье. Спустя минуту зашел в ее кабинет:
– Мне нужен компьютер.
Надежда указала на свой ноутбук:
– Пожалуйста. Только сначала давай поговорим.
– Не сейчас. – Лев сел за компьютер, вставил флешку и щелкнул мышкой. Несколько минут он безмолвно смотрел на экран. Потом еще раз щелкнул, и его глаза начали внимательно изучать то, что происходило на мониторе.
– Что там? – Надежда придвинулась ближе.
Чтобы она видела, Лев развернул ноутбук:
– Мужик с дроном позвонил и сказал, что нашел еще одну запись. Он сам не знал, что она существует, просто недосмотрел.
Надежда ткнула пальцем в экран:
– Это наш двор?
– Смотри, там все хорошо видно.
– А это кто?
Из крайнего подъезда вышли двое мужчин с мешком.
– Судя по спецовкам – рабочие.
– Что они несут?
– Скорее всего, мусор.
– К мусорному контейнеру? – догадалась она.
– Это запрещено. Обязаны вывозить грузовым транспортом.
– Значит, несут к машине. – Она взглянула на Льва: – Хотя, согласись, глупо тащить мешок черт знает куда. Проще было подогнать машину к подъезду.
– Смотри, смотри… Он выезжает.
– Ага. Вижу… Автомобиль стоял в глубине двора. – Надежда присмотрелась: – Но я знаю этот фургон.
– Я тоже.
– Он принадлежит подруге архитектора.
– Его фамилия Лебедев?
– Его в чем-то подозревают?
– Ни в чем.
– Тогда почему спрашиваешь?
– Уж и спросить нельзя? – Увидев, что она забрала мышку, Лев удивился: – Ты что делаешь?
– Копирую запись.
– Зачем?
– Но ты же заберешь флешку с собой?
Астраханский кивнул:
– Заберу.
– А я хочу еще раз посмотреть эту запись.
– Ну все. – Лев забрал мышку, выполнил необходимые действия для отключения флешки и вынул ее из гнезда. – Мне нужно идти.
Надежда преградила ему дорогу:
– Подожди.
– Что еще?
– Я должна тебе кое-что рассказать.
Он сел на диван и устало откинулся на спинку:
– Ну?
– Мне кажется, ты не выспался.
– Да, кстати… – Астраханский порылся в кармане: – Вот ключ от твоей квартиры. Он больше не нужен.
Она забрала ключ. Лев попросил:
– Рассказывай, что там еще.
– Помнишь, я говорила, что застала нашу закройщицу в своем кабинете?
– Она терла пол. – Лев кивнул, подтверждая, что знает, о чем идет речь.
– Так вот, все было не так.
– Тогда с чего ты взяла… – начал он.
Надежда его перебила:
– Она водила по полу металлоискателем.
– Да ну!
И тут пришло время повторить рассказ Соколова. Надежда пересказала Астраханскому все слово в слово.
Выслушав ее, Лев проронил:
– Похожая ситуация.
– В каком смысле?
– Ты говорила про иллюзию… Когда Рыбникова сказала, что портфель украли, ты слепо в это поверила. Знала, что такого быть не могло, но все равно поверила. Купилась на иллюзию, как зритель в цирке.
Она кивнула и опустила глаза:
– Но я еще не все тебе рассказала.
Астраханский взглянул на часы:
– Разговор будет долгим?
– Не сказать, чтобы очень.
– Меня ждет Селиванов.
