Ключ к убийству - Алекс Урса
– Я ничего не знаю, – повторила она как заведенная, – я ничего не видела.
Басель, продолжая поглаживать ее руки, двинулся чуть выше и обнажил запястья расслабившейся и потерявшей контроль женщины. На тонкой белой коже красовались темные уродливые синяки. Басель изменился в лице, а Ирэн, проследив за его взглядом, хотела отдернуть руки. Однако Басель не позволил. Он аккуратно погладил уродливые фиолетовые гематомы и поднял на нее глаза:
– Кто это сделал? – В его голосе был холод и металл. Ирэн промолчала.
– Ваш муж? – Догадка не требовала подтверждения. Женщина аккуратно освободила свои руки из захвата и пониже натянула рукава.
– Он хороший человек, – сказала она ровным, ничего не выражающим голосом, – просто иногда слишком… импульсивен.
Басель молча разглядывал женщину. Его лицо не выражало ничего хорошего. Он много чего неправильного натворил в своей жизни, и его трудно было назвать примерным гражданином, но практически единственный стоп-сигнал, который ярким светом горел в мозгу у Баселя, касался пункта «нельзя бить женщин».
– Вот тварь! – процедил он сквозь зубы, и Ирэн вздрогнула, но промолчала. Потом потрясла головой, словно отгоняя неприятные воспоминания, и вздохнула:
– Он не всегда таким был. Но у него сейчас трудный период. Он сменил тренера, с которым работал много лет, и в результате проиграл несколько боев. Скоро все наладится. – Видно было, что именно эти самые слова она повторяет себе сама, как мантру, каждый день.
Басель вздохнул и закрыл рот ладонью, чтобы не высказаться еще более нелестно по поводу супруга мадам Дассини. Помолчав несколько минут и собравшись с мыслями, он начал, не торопясь и тщательно подбирая слова:
– Ирэн, я в силу своей профессии много чего видел в этой жизни. Позвольте мне поделиться с вами некоторыми наблюдениями. Человек, который сделал это с вами, – он кивнул на руки женщины, – непременно сделает подобное снова. И дело не в том, что у него сейчас сложный период. После этого периода начнется другой, и каждый раз он будет придумывать себе новое оправдание. Вы знаете, что вашего супруга уже обвиняли в нанесении тяжких телесных повреждений и изнасиловании несколько лет назад?
Ирэн кивнула:
– Да, конечно. Дидье мне сам рассказывал. Его бывшая была настоящей стервой. Она таким образом пыталась выторговать себе более выгодные условия развода. Она его вынудила… – Ирэн замолчала, словно поняв, как неубедительно звучит то, что она пересказывала со слов супруга.
– Вы любите его? – мягко спросил Басель. Ирэн закусила губу, из последних сил сдерживая слезы, которые предательски набегали на глаза. Голос не слушался ее, и она прошептала:
– Я не могу с ним развестись. Он ни за что меня не отпустит. Я нужна ему. Он меня любит.
– Мы гарантируем вам полную защиту, – бесшумно подошел к столу Франсуа. – Ирэн, нам очень нужна ваша помощь. Речь идет о расследовании убийства. – Он достал из папки уже известную ей черно-белую фотографию и подтолкнул ее в сторону женщины.
Снимок скользнул по стальной поверхности и замер прямо перед ней. Ирэн едва заметно дернулась.
– Этот снимок был сделан камерой наблюдения у вашего подъезда, – сказал Франсуа как можно спокойнее, – мы не знаем, кто этот человек, но у нас есть основания полагать, что он замешан в убийстве. Его впустил кто-то из живущих в вашем доме. Ирэн, вы же знаете что-то. Вы можете нам помочь. Не исключено, что этот человек и есть убийца.
Ирэн, громко всхлипнув, обхватила себя руками, словно стараясь защититься от потока слов, которые обрушил на нее детектив. Она раскачивалась взад-вперед, не отрывая взгляда от снимка, и, наконец, решившись, подняла полные слез глаза на Франсуа.
– Этот человек не убийца. – И, не выдержав, разрыдалась громко и отчаянно, как маленький ребенок. – Умоляю вас, не говорите ничего Дидье! Он меня убьет!
* * *
История Ирэн Дассини была до обидного похожа на многие другие истории о домашнем насилии, но от этого не становилась менее трагичной.
Коренная парижанка, она выросла в прекрасной любящей семье единственным и обожаемым ребенком. Взращенная в атмосфере доверия и любви, она была абсолютно не приспособлена давать отпор грубости и агрессии. Откровенное хамство, как правило, повергало ее в состояние ступора. Она не умела держать удар и постоять за себя. А еще Ирэн отчаянно хотела замуж. Но как это ни странно, ни ее очаровательная внешность, ни мягкий характер не помогли ей преуспеть в этом деле, и к двадцати семи годам Ирэн все еще оставалась одна. Одна она была в буквальном смысле. Даже постоянного бойфренда в ее жизни не было. Мужчины рядом с ней не задерживались, вероятно, потому, что Ирэн была легкой добычей, а мужчины не ценят трофей, за которым не пришлось погоняться как следует. А может, им наскучивала ее безропотность и ей не хватало определенного шарма, умения поддержать легкий флирт, игривости и живости в общении, огня внутри, который заставил бы засиять гранями природную красоту и принудил мужчин бороться за ее руку и сердце. Несмотря на то что все полки в ее квартире были заставлены литературой на тему «Как завоевать мужчину», Ирэн так и не смогла продвинуться в своем желании ни на йоту. Наконец, она смирилась с неизбежным и, решив, что, видимо, роль жены и матери не для нее, сосредоточилась на карьере художника-иллюстратора в издательстве детской литературы. Но тут случилось неожиданное.
Одна из ее институтских подруг – яркая, раскованная и как раз таки прекрасно представляющая себе, что и как делать с мужчинами, потащила Ирэн на открытие какой-то там выставки чего-то там модного и авангардного – какая теперь разница. Ирэн сильно подозревала, что подруга позвала ее с собой лишь потому, что кто-то другой в последний момент отказался, но ей было все равно. Она была рада возможности скрасить свои скучные будни
