Мой муж, мой враг - Марина Серова
Я свернула на аллею и скрылась за чащей леса. Дала по тормозам, они были повреждены. Машина на большой скорости мчала к обрыву. Ника от испуга закричала. Испарина на ее лбу свидетельствовала о том, что женщина готова к любому исходу. Она зажмурила глаза и закрыла живот рукой.
Я нервно сглотнула. Не хватало еще, чтобы Ника потеряла ребенка, как Зойка. Слишком много аварий для этого задания. Да и смертей.
– Прыгай, мы сейчас разобьемся. – Я открыла дверь и вытолкнула Веронику.
Оставались считаные минуты до столкновения. Изловчившись, попыталась открыть сломанную дверь. Она не поддавалась. Я зажмурилась и с силой толкнула ее ногой. С глухим треском она вылетела на дорогу. Выскакивала прямо на ходу в груду острых камней. Сильно ударилась головой. Ощутила, как хлынула кровь и залила лицо и глаза. Я потеряла сознание. Последнее, что заметила: на другом берегу обрыва мужчина, который нас пытался убить, злорадно ухмылялся, наблюдая за тем, с какой скоростью автомобиль летит в реку.
Мне снились кошмары. Темный коридор, тетушка и отец, которого я не видела и не хотела видеть несколько лет. А потом заметила Петровича. Он тянул ко мне свои здоровые руки и ухмылялся. Глаза у него были добрые, родные. Подмигнул мне и исчез куда-то.
Начала бредить, плакала и вздрагивала. Ощутила на щеках соленые капли от слез. Со мной творилось что-то непонятное. Жар по всему телу был такой лихорадочный, он сковал мои легкие. Решила откашляться, не смогла.
Воздуха не хватало. Стало усердно хватать его губами. Из глаз потекли слезы. Опять потеряла сознание и замолчала.
Я открыла глаза и поморщилась от боли. В комнате, где очнулась, никого не было. Ощупав голову, поняла, что кто-то ее обработал и забинтовал. Ники рядом не наблюдалось. Я попыталась встать. Голова кружилась и сильно тошнило.
Взяв себя в руки, я осмотрела дом. Здесь никого не было. Кое-как добрела до дверей. Нужно было срочно найти писательницу. Ей грозит смертельная опасность.
Вышла на улицу и огляделась. Обычный деревенский дом и неухоженный, захламленный инструментами двор. Было заметно, что женской руки здесь нет и не было. Ни цветника, ни занавесок на окнах. В доме грязно и пахнет бензином. На кухне груда немытой посуды. Хозяин – мужчина, это очевидно. Вот только опасен ли он?
Ощупав себя, поняла, что пистолета нет. Утерян или конфисковали. Смутно помнила, что произошло после аварии. Увидев за углом топор, взяла его и стала медленно выходить на улицу.
– Ты дрова хочешь поколоть, девонька? – Я вздрогнула и повернулась на голос.
Дед в одних семейных трусах и майке стоял на улице и ковырялся в старой потрепанной «девятке». Рядом стояла в целости и сохранности Ника. Лицо ее было немного поцарапано, губа разбита, но в целом выглядела живенько. Она смотрела на меня и улыбалась.
Я опустила топор и подошла к ним поближе.
– Ты в порядке? – Ника смотрела на меня с беспокойством. – Ты два дня пролежала без сознания!
«Ужас! Клиент меня приводит в чувство, пока я валяюсь на кровати, а это я должна ее защищать! Полный непрофессионализм».
Я чертыхнулась.
– Не волнуйся, я в порядке. Это Тимофей Ильич, он нас нашел после аварии и спас. Больше тебе досталось, я отделалась синяками и ссадинами. А вот у тебя большая потеря крови и сотрясение мозга. Местный фельдшер приходил. Ставил тебе капельницу. Мы в безопасности. Не волнуйся.
– Женя. – Я протянула деду руку и пожала ее.
Он улыбнулся и закурил.
– А где мой телефон? Петрович не звонил? – Я встревоженно смотрела на Нику.
– Телефоны наши ремонту не подлежат, как и машина. – Ника смотрела на меня выжидающе. Она ждала от меня дальнейших действий. А я впервые в жизни не знала, как поступить. И черт знает, где мы вообще территориально находимся. А главное, далеко ли от нас тот, кто так хочет нашей смерти. Или он уверен, что в этой аварии мы погибли?
Мне срочно нужно было связаться с прокурором. Дед будто прочитал мои мысли и вынес свой старенький кнопочный телефончик.
Я отошла в сторону и набрала заветные цифры Петровича.
– Абонент не отвечает или временно недоступен, – вещала сладким голосом девушка в трубке.
– Дед, где мы находимся? – Я была в бешенстве.
Терпеть не могла, когда ситуация выходила из-под контроля. Я привыкла держать руку на пульсе, а тут полная неизвестность. Да еще и голова гудела так, будто сейчас взорвется на сотни маленьких кусочков.
– Не отвечает? – Дед смотрел на меня с сочувствием.
Я покачала головой и села на ступени крыльца. Нужно было срочно придумать новый план и достать оружие. Без него никак.
Дед словно прочитал мои мысли и протянул какой-то сверток. Что-то тяжелое, завернутое в грязную замусоленную тряпку, пропахшую бензином и соляркой. Это был мой пистолет. Я с благодарностью кивнула. Он улыбнулся и опять ушел ковыряться в своей «девятке».
Ника сидела на лавочке и что-то спешно писала на листке бумаги. Было заметно, что писательница очень увлечена. Она всегда могла найти себе работу. Вот счастливый человек.
Я огляделась. Кроме нас, никого больше не было. Дом находился на отшибе. На другом берегу тот злополучный овраг, в котором утонула машина. И мы, по мнению нашего врага. Немудрено, что дед нас увидел и спас. Отсюда другой берег был как на ладони. А вот нас, напротив, не было видно из-за густо посаженных по берегу деревьев. Даже дом был неприметным на фоне небольшой чащобы около берега.
Я подошла к деду и встала рядом.
– Спрашивай! – Он продолжал свою работу, но было заметно, что он очень хочет помочь.
Я вкратце описала всю ситуацию. Подумала, если бы был он заодно с убийцей, нас не было бы в живых. Дед был не при делах. Это очевидно.
Он долго молчал. Выкурил несколько сигарет.
– Вот что, есть у меня одна мысль! В дом идите. Ужинать будем. Да, кстати, ужин на вас. К нам сегодня вечером придут гости.
Ника встревоженно посмотрела на меня и отложила листок с ручкой в сторону. Я подчинилась. Пистолет был у меня, я справлюсь, если что!
Порывшись на грязной кухне, мы нашли несколько картофелин, банку просроченной тушенки и пачку макарон. Сварили легкий супчик, без мяса, из картошки и зелени, что нашли во дворе, и пожарили макароны с тушенкой. Пахло вполне прилично. Дед поставил бутылку «Столичной» Я запротестовала, но дед ее не убрал. Сказал – для дела нужно.
Когда стемнело, мы услышали тихий стук в дверь. Хозяин открыл и впустил еще одного пухленького старичка
