Ловушка памяти - Лора Кейли
– С каждым я разберусь.
– А кто разберется с вами?
– Почему жена уже давно ушла от вас?
– Это не ваше дело! – уже вопил мистер Лембек. – Не ваше чертово дело!
– И кем для вас была женщина из соседней квартиры? Она снимала здесь ее?
– Откуда мне знать!
– Я не знаю, кто она, но как только эти черепахи из отдела убийств наведут о ней справки, не удивлюсь, если обнаружится ваша с ней связь.
– Маркус! – В дверях стоял Кристофер. – Что здесь происходит?
– Ваш брат допрашивает меня, не имея на то ни малейшего права!
– Извините, мистер Лембек. Маркус, оставь человека в покое.
Маркус посмотрел на брата, потом на Густава и вышел.
* * *
– Что ты делаешь, черт возьми? – Кристофер прижал брата к стенке.
– Твою работу!
– Ты не можешь заваливаться к каждому…
– Когда ты опросишь их всех?
Кристофер тяжело вздохнул.
– Ты знал, что Густав хотел покончить с собой? – спросил Маркус.
– Когда?
– Вчера. Ты знал, что у него была любовница?
– Нет, не знал…
– Мне надо, чтобы ты проверил, кто она.
– С чего ты взял, что у него кто-то был?
– Я прочел это в письмах, его жена подала на развод из-за нее.
– О каких письмах ты говоришь?
– Я обыскал его квартиру…
– Ты… что?
– И нашел его письма к жене.
– Прошу тебя, Марк. Это незаконно!
– Мне надо, чтобы ты его проверил. И еще сына миссис Нотбек, и управляющего домом.
– А это кто?
– Мистер Зимерман…
– Зимерман?
– Да. Чего ты уставился на меня? Что-то не так?
– Нет, просто… Может, мне еще дворника допросить?
– Отличная идея, да только тебе все равно.
– Они не свидетели преступления, Маркус, и ты это прекрасно знаешь.
– Ты узнал, кем была жертва? Имя, номер страховки?
– Нет, все пусто. Мы разослали ее фотографию по всем департаментам страны, но личность пока не установлена. Прежде чем искать убийцу, нужно понять, кем она была.
– Лучше сначала узнай, с кем спал Густав.
– Хорошо, я узнаю.
28 глава
– Николь Пейн… Ты придумал это имя, не так ли? – Миссис Лембек смотрела на мужа полными слез глазами; кажется, в них не было уже ничего, кроме обиды и разочарования. На правой щеке – багровая ссадина, из предплечья торчали металлические штыри, кисть правой руки неподвижно лежала в гипсе.
– О чем ты? – Густав сел на больничную койку. – Мы же говорили обо всем еще утром, и я все тебе объяснил.
Он еще пытался сдать назад, повиснув словно над пропастью в пробившей ограждение машине. Когда она клюет носом вниз, когда ты раскачиваешься в ней, пытаясь перелезть на заднее сиденье, будто твой тщедушный вес может что-то изменить… Ты упадешь, обязательно, прямо сейчас, разобьешься вдребезги о каменистый хребет, а после вспыхнешь последним пламенем.
– Я знаю, кто такая Николь Пейн, – как-то насмешливо улыбнулась жена.
– Знаешь? – И без того напуганного Лембека прошиб холодный пот.
– Это марка женского белья, которое ты мне никогда не дарил.
Он сорвался и полетел.
– Быть того не может!
«Еще как может, – вспомнил Густав. – Как же надо было постараться, чтобы так попасть…» Ему казалось, все в нем горит, выжигается до костей, оставляя лишь стыд и жалость, безмерную жалость к ней.
– Я люблю тебя. – Он взял ее за руку и тут же понял, как глупо это сейчас звучит.
– И давно ты…
– Я не понимаю, о чем ты, Элла, – затараторил Лембек.
– Я не увидела лица, не поняла, кто был за рулем, только цвет машины…
– Пожалуйста, не волнуйся.
– Я не волнуюсь, я совершенно спокойна, но я… – Жена замолчала, щеки ее еще больше покраснели, верхняя губа вздрогнула – как и всегда, когда Элла начинала плакать.
– Пожалуйста, не надо… – Густав припал к ее ногам, уткнулся носом в живот, обнял и сам задрожал.
– Я позвонила своему адвокату и попросила подготовить бумаги на развод, – сказала она так холодно, что Лембек не узнал ее голос. – Но сначала я засажу эту стерву в тюрьму.
– Нет, – он оторвался от жены и вытер мокрое лицо, – я сам с ней разберусь.
Миссис Лембек, до того сохранявшая невозмутимый и гордый вид, приподнялась с обложивших ее подушек.
– Ты же не собираешься делать ничего незаконного?
– А разве мне есть что терять? – Густав смотрел на жену не отрываясь, взглядом, полным решимости и какого-то сумасшествия. – Ты же видишь, что она ненормальная, она уже несколько месяцев преследует меня, это я тебе говорить не хотел… – Он поправил пиджак. – И вот еще что: развода я тебе не дам, уж прости! Если разводиться из-за каждой вот такой сумасшедшей, – он затряс пальцем, указывая куда-то на стену, – то ни одной целой семьи не останется!
Элла не видела мужа таким со дня их свадьбы, она даже слегка улыбнулась – но, опомнившись, убрала улыбку.
Ей подумалось, что она вновь ему дорога и, быть может, он ее любит так же, как и раньше, как в их первые годы.
Миссис Лембек вышла из воспоминаний, лишь когда услышала, как захлопнулась дверь ее палаты.
* * *
Густав взбегал по стертым ступеням старого многоквартирного дома, где два месяца назад Агнес сняла им квартиру. Около подъезда которого непринужденно стоял малиновый «Пежо» с трещиной на лобовом стекле.
– Агнес! – кричал он как сумасшедший, стуча в ее дверь. – Агнес, нам надо поговорить! Открой дверь, черт бы тебя побрал!
– Какие-то проблемы? – послышался женский голос из дверного проема на первом этаже.
– Нет, все в порядке… – Лембек затих – еще не хватало, чтобы они вызвали полицию. – Агнес!
Хотя почему бы не вызвать, пусть вызовут, думал Густав, снова барабаня в дверь. Пусть вызовут, он покажет им ее машину и эту трещину на лобовом стекле. Лембек потер виски. Как же ему не хотелось скандала! Пресса быстро все разнесет, да и нужно ли это его жене…
– Агнес! – Стук разносился по всей площадке.
– Что-то случилось? – Из квартиры напротив показалась миссис Нотбек.
– Нет, – мистер Лембек поправил спадавшие на лоб волосы, – я в порядке.
– Вам нехорошо? – Она не уходила.
– Миссис Нотбек… Хелен, я правильно помню?
– Абсолютно верно, – соседка заулыбалась.
– Я же не лезу в ваши дела?
– Не лезете, мистер Лембек.
– Я не спрашиваю о вашем сыне?
– Не спрашиваете, мистер Лембек…
– Вот и вы не лезьте в мои!
Миссис Нотбек постояла еще секунду, потом вздохнула и скрылась в своей квартире.
Густав подождал, когда прогремит цепочка на двери, когда исчезнут за дверью шаркающие по полу шаги, и продолжил стучаться к Агнес. Не успел он в очередной раз занести кулак,
