Самый новогодний детектив - Татьяна Витальевна Устинова
Марина встряхнула мокрые волосы, закуталась поплотнее в махровый халат и вытянула ноги в вышитых шлепанцах.
— Сигаретку принесешь? — Она посмотрела на мужа, чуть прикусив нижнюю губу и постукивая ногтями по подлокотнику кресла.
— Ты стала слишком много курить, — заметил Егор, но сигареты принес.
Коваль закурила, прикрыв глаза, потом вдруг захохотала, и муж удивленно на нее посмотрел:
— Ты что, детка?
— Ха-ха-ха, Малыш! Это невообразимо — только ты способен купить себе телку за двести штук! Да еще в долларовом эквиваленте!
Она хохотала, откинув голову на высокую спинку кресла, и Малыш любовался спадающими на плечи мокрыми прядями, изящной шеей, на которой поблескивала тонкая платиновая цепочка, чуть приоткрытыми губами. Даже спустя семь лет он не уставал восхищаться своей женой. Ему и в голову не приходило, что, возможно, он мог быть счастлив с другой женщиной — спокойной, домашней, готовящей завтраки по утрам, воспитывающей его детей. Подобная мысль всегда казалась кощунством, предательством по отношению к Коваль — разве кто-то мог заменить ее?
Егор тоже засмеялся, присев на подлокотник кресла и обняв ее за плечи.
— Детка, просто я очень хорошо представлял, какого качества товар приобретаю! Каждый вложенный доллар оправдается с лихвой, в этом я не сомневаюсь!
— Только не сегодня, — вдруг помрачнев, попросила она, взяв его за руку и поднеся ее к своей щеке. — Сегодня я не в состоянии… ты не обидишься, родной?
— Господи, о чем ты говоришь! Все будет так, как ты захочешь, как ты скажешь, моя девочка. Я могу уйти спать в гостевую или, если хочешь, уеду в город.
— Не надо крайностей, дорогой. Спать ты будешь со мной, ведь это твой дом, сколько раз повторять одно и то же. Просто я не могу пока, мне нужно немного времени… Я провела столько бессонных ночей, боясь уснуть, чтобы никто не посмел меня коснуться… Ты не представляешь, что творилось в этом борделе каждую ночь, Егор!.. Я давно знала, что самые грязные деньги делаются именно в этом бизнесе, но как это выглядит изнутри, даже в страшном сне не могла представить. Не зря никто из наших не считает Макара нормальным… — Марина передернулась от воспоминаний об истошных воплях девчонок.
Рука сама потянулась к пачке сигарет, Коваль опять закурила, стараясь унять дрожь во всем теле.
— Я даже вспоминать боюсь. За эти пять ночей я перебрала всех богов, каких только знаю, до того страшно… Ты ведь знаешь, Егор, в этой жизни уже практически нет ничего такого, что могло бы меня испугать, но это…
— Ну, успокойся, детка, все, все, успокойся, моя девочка, — прижимая ее к себе обеими руками, проговорил муж. — Я с тобой, и больше ничего не случится. Я все же предлагаю тебе поехать отдохнуть.
— Егор, врачи…
— С каких пор моя жена стала такой послушной? — усмехнулся он. — Помнится, раньше ты не особенно прислушивалась к чьим-то советам и запретам. Поедем в Израиль, а? Там сейчас не особенно жарко.
— Егор, сначала я должна вытащить Женьку и рассчитаться с Макаром, — твердо сказала Марина. — И только после этого мы поедем туда, куда ты скажешь — хоть в Антарктиду.
— Тебе там не понравится — пингвинов, что ли, очаровывать станешь?
— О, ну ты как обычно! — закатила она глаза, довольная в душе тем, что Егор не высказался по поводу планов относительно Хохла. — Всех, кого могла, я уже давно очаровала.
— Надо же какое Рождество выдалось, — вздохнул Малыш, поглаживая жену по волосам.
— Ничего. Будет еще одно Рождество, — откликнулась она, рассеянно глядя на языки пламени, ласкающие березовые дрова в камине. — Я заберу Хохла домой — и мы с тобой отметим Рождественскую ночь.
* * *
Назавтра Марина вместе со своим адвокатом Петровичем отправилась в больницу. Одновременно от ее коттеджа отъехали три машины и взяли курс в город, но по другой дороге — это был «визит вежливости» в дом сутенера Макара.
В больничный корпус Марину пропустили беспрепятственно, однако у палаты, где лежал Хохол, вышла заминка. Перед дверью сидели два милиционера, наотрез отказавшихся пустить посетительницу. Адвокат торопливо звонил кому-то, с кем-то разговаривал и договаривался, что-то обещал, а Марина нервно прохаживалась по коридору, мучаясь от желания закурить. Наконец с помощью звонка от прокурора ей разрешили войти внутрь, но дверь велели оставить открытой.
— Думаете, у меня под одеждой что-то есть? — насмешливо поинтересовалась она. — Обыщите.
Один из милиционеров привел с поста медсестру, и та аккуратно ощупала Марину с ног до головы. Коваль насмешливо подчинилась просьбам повернуться, поднять руки и вывернуть карманы, потом вздохнула и вошла в палату.
Хохол лежал на кровати, прикованный наручником к спинке. Грудь и левая рука были в бинтах, притом весьма несвежих. Ну, понятно — праздники, никому дела нет…
Марина присела на край кровати и коснулась рукой небритой щеки. Тот открыл глаза и дернулся так, словно увидел привидение:
— Ты?!
— А кого ты ждал? — усмехнулась она, удерживая его на кровати.
— Господи, ты жива… — выдохнул Женька. — Жива…
— О, прекрати! С чего бы мне быть мертвой?
— Как же я так оплошал, ума не приложу, — проговорил он, пытаясь сесть, но Марина снова придержала его. — Ты представляешь — вошли три Санта-Клауса, я еще подумал: «Ну, на фиг их трое-то? Хоть бы Снегурочку какую взяли…» А они из-под бород стволы достали и продавщицам говорят: ложитесь, мол на пол, и все будет нормально. И мне — отойди, не мешай. Какое — «не мешай», кому вы это сказали? Я ствол успел достать, влепил одному сразу в руку… А девчонка успела тревожную кнопку нажать, сирена завыла. Мне в грудь выстрелили, я и провалился сразу… А как очнулся — девки мертвые лежат, рядом лужа крови, в руке у меня ствол… И тебя нет, а по магазину уже менты снуют. — Хохол облизал губы, и Марина потянулась за стаканом с водой. Сделав два судорожных глотка, Женька продолжил: — Менты «Скорую» вызвали, меня на носилки — и под конвоем сюда. Так, мол, и так, гражданин Влащенко, подозреваетесь вы в двойном убийстве и налете на бутик. Я им начал говорить, что ты там была, а они слушать не желают, мол, не переводи стрелки, небось дома твоя Наковальня, в ус не дует… Знали, что если я даже и прав, то Малыш к ним-то не кинется, сам будет искать…
— Все, хватит! — перебила Марина. — Я сейчас к прокурору наведаюсь, а там решим.
Она пошла в коридор, и тут в сумке завибрировал мобильный.
