Жмурки - Наталья Николаевна Тимошенко
С экспертизы ДНК его мысли плавно перетекли на собственные исследования. Вчера он отдал материал Лере, та обещала максимально ускорить проведение экспертизы. Пожалуй, когда он точно будет знать, родные ли они с Дашей, у него не останется поводов откладывать встречу с отцом. И даже не важно, что именно покажет экспертиза, им все равно будет о чем поговорить. И Никита с непривычной злостью пообещал себе заставить отца отвечать, чего бы ему это ни стоило. Теперь, когда он точно знал, что отец его узнает и помнит, он вытащит из него правду.
Лосев и Воронов вернулись лишь час спустя. Следователь был мрачнее тучи, но Никита чувствовал, что зол он не так сильно, как хочет показать. Раздражен, устал – да, но готов выслушать любую версию, потому что пока не знает, в какую сторону ему двигать расследование. Пожалуй, эта растерянность и готовность выслушать и позволила Никите легонько прикоснуться к его эмоциям.
Следователь с размаху плюхнулся на скамейку в тени раскидистого клена, потер переносицу двумя пальцами.
– Так, – устало произнес он. – С официальной версией я ознакомился, теперь готов выслушать вашу.
Лосев пристроился рядом, Никита остался стоять. Садиться ему не хотелось, он был уверен, что эти двое опять не удержатся от сигарет, а дышать дымом Никита не собирался. И так всю одежду придется бросать в стирку, хотя джинсы надел только сегодня утром. Но они наверняка уже пропахли сигаретным дымом, от которого его мутило.
Никита и Лосев пересказали следователю все, что успели узнать сами, поделились мыслями. Промолчали только о маге, который, по их мнению, и затеял все это. Следователь слушал молча, не перебивал и не переспрашивал, лишь хмурился, о чем-то думая. А когда они замолчали, мрачно поинтересовался:
– Вы что, всерьез собирались скормить мне всю эту чушь?
Никита не удивился. Во-первых, это была нормальная реакция любого здравомыслящего человека, а во-вторых, он был уверен, что Воронов информацию к сведению принял и обдумает ее на досуге, вычленит важное, даже если не примет все.
– Вы сами просили нашу версию, – развел руками Лосев.
– Да, но я же не думал, что вы начнете про злобных призраков.
– Вы снова рассчитывали на проклятых зомби? – не удержался Никита.
Следователь бросил на него выразительный взгляд.
– Все это имеет смысл лишь при одном условии, – наконец сказал он и, не дожидаясь вопросов, продолжил: – Если есть кто-то, кто за всем этим стоит. Потому что я отказываюсь верить в такие совпадения: сто лет все стояло в целости и сохранности, пережило и запустение, и стройку, а тут вдруг с разницей в неделю дерево упало на одну стену, сама по себе разрушилась вторая, освободив два скелета.
Никита и Лосев переглянулись. Во взгляде Алексея читался вопрос, готов ли Никита рассказать следователю про мага, и Никита понимал, что другого выхода у них нет.
– Вообще-то, такой человек есть, – медленно произнес он, взвешивая каждое слово.
Следователь приподнял брови, молча приглашая продолжить.
– Помните человека, который дал любовнице Антона Девятова проклятые украшения?
Воронов нахмурился, вспоминая дело, где известный певец жестоко убил свою не менее известную жену. Убийство то произошло совсем недавно, а потому следователь едва ли забыл его, скорее сейчас припоминал детали.
– Ну, – наконец кивнул он. – Мы его так и не нашли, да не особо и искали.
– И зря, – бросил Никита. – Мы думаем, что главной целью того человека была вовсе не любовница Девятова и не сам Девятов. Он хотел, чтобы эти украшения попали к Яне Васильевой.
Вот теперь следователь выглядел по-настоящему растерянным. Никите пришлось по второму кругу пересказать все, что он знал о маге. В отличие от Лосева, следователь слушал молча, не перебивал и не задавал вопросов. Только когда Никита замолчал, попросил:
– Покажи.
Никита понял, что он имеет в виду портрет, нарисованный Владиславом. Вытащил телефон, вывел на экран фотографию рисунка, протянул Воронову. Тот брал осторожно, будто бомбу, разглядывал долго, но затем выдохнул:
– Первый раз вижу этого типа. На профессора похож, только очков не хватает.
Никита хмыкнул, снова спрятал телефон в карман.
– Возможно, этот маг как-то связан с городским архивом. Где-то же он должен был раздобыть информацию о Маковецких. Плюс он заходил в хранилище, когда мы там были с Яной, оставил на документах непонятный знак. Мы пока не разгадали его значение. Но сотрудник архива мага по портрету не узнал.
Следователь задумался на долгих пять минут. Докурил сигарету, выбросил ее в мусорку, а затем сказал, с кряхтением поднимаясь с лавки.
– В общем, расклад такой. Девчонку завтра ко мне на разговор. Будем думать, что делать с этим вашим… магом. Как-то же он вышел на нее, судя по всему, знает о ней многое, значит, и она должна так или иначе о нем знать. Архив отработаем, у меня там дочь практику проходила, могли знакомые остаться. Непонятные знаки – это по вашей части. Лосев, с сегодняшнего дня ты официально занимаешься этим делом, вся ваша компашка тебе в помощь. Данный вопрос я улажу с твоим начальством. А сейчас ведите, показывайте мне ваши скелеты, подпиленные деревья и все такое прочее, что вы тут обнаружили, Шерлоки Холмсы доморощенные.
Даже если Воронов и не поверил в призраков, то он определенно принял к сведению информацию про мага. В конце концов, тот мог просто устроить мистификацию, самостоятельно убивая девушек, а значит, поймать его в интересах следствия. И уж точно в интересах Никиты.
Глава 9
Яна не стала задерживаться в Санкт-Петербурге дольше положенного, уж очень ей не терпелось поговорить с Никитой и отдать взятый у Стаса платок на анализ ДНК. По крайней мере, так было еще вчера, но после звонка Никиты о том, что обнаружен второй скелет и убита еще одна девушка, ей хотелось вернуться, чтобы не выпадать из расследования. Экспертиза ДНК уже, скорее всего, не имела смысла, но ее все равно решено было провести. Не зря же Яна летала в Санкт-Петербург?
Анюта, напротив, решила немного задержаться и вернуться через пару дней. Яна видела, как сильно ее воодушевил огромный город с серыми домами, великанами наступающими на улицы, большие торговые центры, где в одном месте можно было, кажется, купить все на свете, шикарные рестораны и прочие прелести Северной столицы. Не то чтобы такого не было в их городе, но у них все было словно мельче, чуть проще. И это не могло не воодушевлять
