Аркадий Карасик - Таежный гнус
Четвертое. Похожие друг на друга дневальные. Самые настоящие двойники. По закону взаимоисключения, если Тетькин - человек Гранда, то Ахметов вполне может быть сексотом Службы безопасности. Жизнь состоит из полос черных и цветных, черные, похоже, сыщик уже прошел, остались ярко раскрашенные. Вдруг к ним принадлежит агент Михаила?...
Добравшись до знаменитого камня, Добято минут десять постоял, мысленно повторяя обнаруженные четыре странности. Кажется, до их выяснения выйти на сбежавшего Убийцу ему не удастся. Ну, что ж, ничего страшного, он и приехал в таежную глушь для проведения расследования. Хорошо уже, что наметились основные направления поисков.
Сейчас сыщика тревожило совсем другое, далекое от выполнения служебных обязанностей. Странное чувство, охватившее его при первой же встрече с Александрой, какая-то непонятная размягченность, даже - слабость. Неужели дает себя знать слишком долгое физиологическое воздержание?
Глупость и пошлость, с досадой подумал он, но поставленные диагнозы не помогли, образ красавицы не расплылся в сознании, наоборот, утвердился.
Приказав себе забыть о "травяной колдунье", Добято обогнул камень и через десяток минут - внешне веселый, довольный приятной прогулкой поднялся на крыльцо веранды.
Александра сидела на кухне, помешивая вонючий отвар. В котле булькала какая-то адская смесь, лопались, издавая неприятный запах, пузырьки, под потолком медленно плыли к распахнутому окну рванные хлопья.
Поневоле представишь себе Сатану с рожками и с трехзубчатыми вилами в звероподобных лапах. Но сейчас, вместо него - красавица с золотистой короной из сплетеных кос. Черные глазища будто поджигают содержимое котла, изящная, словно изваянная из мрамора, ручка помешивает его большой поварежкой. Короче говоря, картина не для слабонервных.
Несколько минут Тарасик любовался Александрой. Не просто любовался пожирал её жадными глазами. Надо же, в таежной глухомани вдруг расцвел такой прекрасный цветок!
Добято никогда ранее не чувствовал себя Дон-Жуаном, сексуальным разбойником, ценителем женских прелестей. Для этого у него не было ни свободного времени, ни особого желания. На своей заполошной службе сыщик уставал до такой степени, что им владело единственное желание: добраться до постели.
А сейчас, при виде таежной красавицы, расплылся лужицей, расквасился!
- Где мой приятель? - не своим - хриплым голосом, спросил он, чувствуя, что "любование" слишком затянулось, заметит хозяйка - может обидиться.
Александра не повернула гордую голову, не вздрогнула. Будто давно знала о появлении нового постояльца. Может быть даже разгадала потаенные его мысли, наслаждалась ими, будто обнаженная стояла под теплыми струйками душа. Не зря ведь все зовут её колдуньей!
- Храпит наверху, - тихо ответила она, кивнув на потолок. - Да так аппетитно, что и меня в сон потянуло... Идите к колодцу, Тарас Викторович, умывайтесь. Сейчас освобожусь - пообедаем.
- Уж не этот ли "супчик"? - смешливо сморщился Тарасик, показывая на котел.
"Колдунья" недоумевающе поглядела на него и вдруг звонко расхохоталась.
- Нет, не этот. Отвар - на зиму, от простуды, кашля, болей в груди. Вот разолью его по бутылочкам и поставлю в шкаф... Прибежит тот же сопливый Васька Чудаков - накапаю, мигом выздоровеет. Или вы простудитесь во время охоты...
Ага, информация о запланированной постояльцами охоте уже впечатана в память подозрительной таежницы! Кто автор - тоже ясно: конечно, болтливый прапорщик. Раскис жирный болтун при виде женской красы, язык сам по себе зашевелился.
Ну и выбрал себе помощничка опытный сыщик - впору замок на трепливый рот вешать или возвращать подполковнику по причине "профнепригодности!
Накачивая в себе злость на Толкунова, Тарасик неожиданно остановился. А разве он тоже не размяк? Так и тянет пооткровенничать, порассказывать смешные истории, посмеяться. Увидеть на нежном лице красавицы одобряющую улыбку, насладиться её мягким, мелодичным голосом.
Досадливо поморщившись, Добыто в очерелной раз постарался придавить не ко времени разыгравшиеся эмоции.
- Зря вы, Тарас Викторович, грешите на Серафима, - женщина будто подслушала потаенные мысли собеседника, отрицательно покачала головкой. Увидела среди ваших вещей охотничьи ружья в чехлах - догадалась... Все же, будить прапорщика или пусть отсыпается?
- Пусть спит, - поспешил ответить Добято. - Проснется - поест... Два желания мучают моего напарника: побольше выбросить из себя словечек и поплотней набить и без того толстое пузо.
Почему-то сыщику захотелось отобедать наедине с Александрой. Мысленно он оправдывал это желание необходимостью разобраться в важном свидетеля квартирной хозяйке сбежавшего лжекапитана.
Так называемое расследование, которое, якобы, провел прапорщик - самый настоящий блеф. Одно дело хвастливый болтун, который на грамм правды способен наворочать горы вранья, совсем другое - опытный сыщик, через руки которого прошла не один десяток хитрых и опытных преступников, упорно молчащих свидетелей, испуганных очевидцев.
Тарасик сам от себя скрывал истинную причину - женщина околдовала его. Мягкими, женственными жестами, мелодичным, певучим голосом, царственной внешностью чисто русской красавицы. Василисы Прекрасной. Делить её внимание с толстопузым прапорщиком казалось глупостью!
- Сейчас разогрею жаркое, - заторопилась Александра, снимая с огня котел с адским варевом, ставя вместо него чугунок. - Запьем компотиком и я огляжу вашу болячку.
- Какую ещё болячку? - недовольно буркнул Тарасик, мысленно посылая во все известные ему адреса трепливого помощника. - Вроде, здоров...
- Как же, здоров? - укоряюще протянула лекарка. - А псориаз разве не болячка? Вот его мы и обследуем, после намажу хитрой мазью, завяжу чистой тряпицей...
Кусучее псориазное пятно появилось у Добято между ног, в том самом месте, которое не только женщинам - мужикам стыдно показывать. При одной мысли, что придется снимать штаны и плавки, бросило в жар.
- Нечего меня осматривать, - пробурчал он, исподлобья глядя на "колдунью". - Вот синяк на плече полечите - буду благодарен. Болит - спасу нет.
"Колдунья" охотно согласилась. Тарасик снял куртку, рубашку. На предплечье расползлось сине-красное пятно. Морщась, лекарка ощупала его с краев, намазала вонючей мазью, перевязала чистой тряпицей.
- Постарайтесь меньше тревожить плечо. Надо бы подвязать руку к шее, так ведь не согласитесь.
- Не соглашусь, - одеваясь, весело подтвердил Добято.
- Ладно, и так пройдет. Теперь очередь за псориазным пятном...
- Забудьте! Нет у меня никаких пятен - ни на теле, ни на душе!... Давайте лучше пообедаем, поговорим... о другом... Не страшно вам жить вдали от людей? Вдруг нападут те же бандиты - ружье не поможет, у современных преступников - и автоматы, и гранатометы...
- Нет, не страшно. Бог не без милости - спасет. Да и что взять у несчастной женщины? Лечебные отвары? Так я их и без налетов раздаю людям. Бесплатно.
- А на что живете?
- Это я так сказала - бесплатно. Потому-что не торгуюсь, не говорю цену. Каждый платит сколько может... Тарас Викторович, все же давайте оглядим вашу болячку, а? Не стесняйтесь, знахарка все равно, что доктор...
- Я уже сказал: ни за что! - всерьез обозлился сыщик. Как назло, сволочное "пятно" адски зачесалось, от желания добраться до него свело судорогой пальцы рук. - Обойдусь.
- Не хотите - не надо.
Александра загадочно улыбнулась, насмешливо сощурила черные сатанинские глазища. Наверно, поняла причину отказа "больного", догадалась, где находится злополучная "болячка".
Вытерла со стола, смахнула невидимую пыль с табуреток. Выставила на освобожденную половину глинянные горшочки, разлила по ним ароматное, запеченное в русской печи, жаркое. Рядом с двумя глиняными кружками появился такой же кувшин с ягодной настойкой. На разукрашенной цветами тарелке - стопка тонконарезанного душистого хлеба.
Конечно, не деликатесное изобилие, которое увидел Добято в избе Евдокии, но скромное угощение травницы было больше по душе. Может быть потому, что неприхотливый стол освещался лучистой улыбкой, над ним поработали прекрасные женские руки, процессу насыщения аккомпанировал ласковый мягкий голосок.
Обед прошел весело - с шутками, смехом. Сыщик начисто позабыл о принятом решении "покопаться" во внутренностях подозрительной женщины, постараться дополнить и обогатить сведения, полученные у прапорщика. От Александры - Сашеньки, подумал про себя он с неожиданной нежностью исходило такое обаяние, такая ласка, что немолодой сыщик никак не мог избавиться от ранее незнакомой ему разнеженности. Высокая, мерно вздымающаяся грудь, округлые движения рук, белоснежные оголенные плечи все это заставляло Тарасика волноваться, виновато отводить в сторону загоревшиеся глаза.
Красавица тоже старалась не смотреть на собеседника, часто краснела, отвечала невпопад.
