Вячеслав Барковский - Выродок (Время Нергала)
Общественность и коллеги врача и медсестры, погибших от руки Выродка, объявили сбор средств для помощи родным и близким погибших".
("Змея и чаша")
"...Развернувшаяся в последнее время полемика вокруг человека, называющего себя Нергалом, весьма характерна для нашего общества. Оно как было, так и остается прогнившим насквозь!
Мы, свободные анархисты, поддерживаем любого, кто поднимет священное знамя борьбы с гнилью!
Нынешние мещане возмущенно ахают: Нергал посягает на их "бесценную жизнь"! А мы говорим: "Господа, ваша жизнь не стоит засохшей коровьей лепешки на глухой проселочной дороге!""
("Мать порядка")
"...Движение "Демократы" провело пресс-конференцию, посвященную проблеме защиты прав личности.
Лидер движения Антон Каетар заявил, что движение в принципе не согласно с методами насильственного воздействия на общество, которыми пользуется человек, объявивший себя языческим богом Нергалом. "Как известно, - подчеркнул Каетар, у древних Нергал как божество символизировал очищение от скверны. Мы считаем, что насильственным путем от скверны не избавиться".
И тем не менее движение "Демократы" не может согласиться и с насильственными действиями властей по пресечению деятельности Нергала. Преследуемый будет защищать свою свободу и независимость тем отчаяннее, чем враждебнее будут настроены к НЕМУ власть, армия и милиция. Мы считаем необходимым вступить в контакт с Нергалом и вести с ним переговоры. Возможно, этому человеку нужна помощь, а власти вместо этого загоняют ЕГО в угол".
("Свободная газета")
ЖУРНАЛИСТ И НЕРГАЛ
В субботу хоронили подполковника медицинской службы Фесенко и медсестру Стрельцову. Гробы не открывали. Эксперты хотя и собрали останки, но привести в приемлемый вид лица жертв Выродка не в состоянии был никто.
При жизни об этой паре в академии ходило много сплетен. Поговаривали; что операционная сестра Лена Стрельцова была любовницей хирурга Фесенко, что он собирался оставить семью ради нее, что сама Лена не очень стеснялась в выборе связей, несмотря на преданную любовь Александра Львовича.
Страшная смерть как бы реабилитировала обоих, не оставила места для пересудов.
Теперь они оба были только жертвами маньяка.
Могилы их были рядом. Похороны оплатило Министерство обороны. Близкие подполковника пожелали, чтобы Александра Львовича отпевали в церкви. Сослуживцы попросили, чтобы и Лену отпели в том же храме.
Отпевание шло долго, такими же долгими были и похороны. Коллеги-врачи говорили много и скорее всего неискренне, наделяя покойных множеством достоинств.
Успенский с двумя оперативниками наблюдал за толпой.
Генерал накануне крепко напился, что бывало с ним крайне редко, и сейчас, стоя у могилы, с тоской думал о том, что совершенно напрасно явился на кладбище, поскольку утверждения психиатров, что маньяк, как правило, старается присутствовать на похоронах своих жертв, далеко не всегда подтверждаются практикой. Тем более что в данном случае они имели дело с Выродком, поведение которого вообще не поддается прогнозированию.
Глухо звучали прощальные слова, переходили с места на место телевизионщики, стараясь выбрать ракурс поэффектнее. Два опера под видом журналистов усердно фотографировали толпу.
Супруга подполковника в элегантном траурном наряде все порывалась лечь на крышку гроба и обхватить ее. Сын с дочерью удерживали ее, шепча на ухо что-то успокаивающее.
У могилы Лены стояли главным образом сестрички и нянечки. Родителей у нее не было. Девушки плакали, пожилые няни со строгими скорбными лицами время от времени вытирали глаза кончиками темных косынок. Одна из медсестер, очевидно подружка, глухо рыдала. По лицу размазалась тушь с ресниц. Какой-то телеоператор старался поймать ее лицо в кадр.
Наконец все кончилось, и толпа тихо двинулась к воротам кладбища. К генералу подошел Любомудров.
- Неважно себя чувствуете, Иннокентий Михайлович?
- Хуже некуда, - ответил генерал. - Лучше бы отлежался дома. Знал ведь, что, во-первых, утверждения наших психологов, будто маньяк всегда приходит на похороны своих жертв, - бред. А если и так, то это утверждение никак не относится к Выродку. До сих пор ОН не приходил на кладбище ни разу.
- Да, это верно. Тем более что ОН мог не опасаться засады. Никто бы не осмелился брать ЕГО на кладбище. Но скорее всего похороны ЕГО не интересуют, ведь фотографироваться ОН не любит. Есть что-нибудь новое?
- Ничего особенного. Колдуют над анализами в лаборатории. Но что это даст? Послушайте, - вдруг решил отвлечься от неприятной темы генерал. - А правда, что "Стремительное время" и телевидение заплатили вдове за интервью и театрализованную сцену у могилы?
- Возможно. А почему бы и нет? Вдове небольшая, но поддержка.
- А сестричку, значит, обошли вниманием? Некому устраивать сцены над гробом?
- Иннокентий Михайлович, вы несправедливы. Вам нужно или опохмелиться, или полежать денек.
Генерал собрался было вспылить, но сдержался. "Что это я в самом деле? Он-то здесь при чем? Да и вообще все ни при чем. В себе надо разобраться!"
Успенский почувствовал себя вдруг очень одиноким.
У ворот кладбища старушки торговали живыми и искусственными цветами. Ветер, налетая порывами, шуршал пылью.
В машину рядом с генералом уселся охранник. Успенский взглянул на одинокую фигуру журналиста, хотел его пригласить в машину, но махнул рукой и коротко сказал водителю: "Домой!"
Журналист шел погруженный в свои мысли, которые, прямо скажем, были невеселыми. Пока Выродок обыгрывал их всех и, что самое страшное, жертвами в этой игре были люди. Оставался еще шанс найти врача-изверга, но как с его помощью заманить в ловушку Выродка, Любомудров пока не представлял.
- Здравствуйте, Игорь Дмитриевич!
Давно не виделись! Любомудров вздрогнул, сердце бешено забилось. Он невольно оглянулся.
Собеседник рассмеялся.
- Прежде чем подойти к вам, я удостоверился, что за вами никого нет.
Рядом с ним шел блондин с длинными волосами, бородкой, в темных очках.
- Значит, вы все-таки решили прийти на похороны.
- Да, решил поинтересоваться. Я изредка, правда, но бываю на похоронах жертв. И каждый раз жалею, что пришел. В землю они уходят так же бездарно, как и жили. Очень примитивно. Но зато я встретил вас и решил воспользоваться случаем, поговорить. Игорь Дмитриевич, вы не выполняете своего обещания. Я не видел в прессе ни одной статьи, объясняющей мои взгляды. Боюсь, что настанет момент, когда мне придется силой заставить писать обо мне!
- Не стоит. Я бы вам в свою очередь предложил сдаться!
- Ужасно неудачно начинаете разговор. Слова "сдаться" в беседе со мной употреблять не следовало бы. Но любопытно, какие аргументы вы приведете за то, чтобы я согласился, как минимум, на "лечение" в психушке?
- Я был под Лугой. Я видел место, свалку останков ваших последних жертв. Это отвратительно и бессмысленно. Будь на то моя воля, я бы немедленно сдал вас органам.
- Всего лишь? Я думаю, вам следовало бы меня пристрелить.
- Послушайте, Н. Б., так ведь вы себя называете? Вы больны.
- Да, болен. Болен новой религией, новым божеством. Я скоро сольюсь с ним и стану Богом. И тогда начнется здоровье для меня и для всего человечества. А кто вокруг здоров? Где точка отсчета? Лично я вижу вокруг себя только нравственных уродов и монстров. И почему вы решили, что я болен? Только потому, что во имя будущего блага всего человечества я уничтожил несколько... ну, пускай несколько десятков ничтожных тварей? Гитлер был, конечно, дилетант, но у него была неплохая фраза: "Славяне - навоз истории!" Очень неплохо! Только почему славяне? Все народы, все толпы, все быдло должно послужить питательной средой для произрастания моих будущих поклонников и рабов!
А насчет душевного здоровья... Два ваших лидера в Кремле поспорили, кто из них главнее... Ладно бы, если бы еще они делили что-то путное, а то ведь вся разборка была из-за личных амбиций! И на этом основании один из них ввел войска (если бы на самом деле пушечное мясо - восемнадцатилетних сопляков!) в Чечню! Десятки тысяч погибших - стариков, женщин и детей... И это у вас считается образцом нравственности, это достойно званий, орденов, денег... Странно! Не вижу логики... Я делаю то же самое, а вы меня оскорбляете, ловите, пытаетесь убить... Да, я делаю это в несоизмеримо меньших количествах, но подождите, дайте срок...
- Я бы и пристрелил вас, если бы был уверен в успехе. Но ведь вы наверняка опередили бы меня. Тогда некому будет говорить с вами, некому преследовать. Я ваша тень, Н. Б. Я, если хотите, ваша совесть!
- О! Как вы глубоко пытаетесь копать. Однако начнем с того, насколько все то, что я сделал, бессмысленно. Недавно Бог тряхнул Нефтегорск. Погибло более двух тысяч человек, В Корее рухнул ни с того ни с сего универмаг. Бог прибрал более тысячи человек. Все это, заметьте, просто так, без всяких оснований. Во всяком случае, без видимых НАМ оснований. Бог, между прочим, диктует людям законы совести. И никто не смеет упрекнуть ЕГО в том, что ОН творит что-то аморальное. Ваш покорный слуга ликвидировал двух человек. И вы являетесь ко мне и требуете, чтобы я сдался властям и был наказан. А ведь у меня побольше оснований для того, чтобы сделать то, что я сделал.
