Елена Яковлева - Опасная тихоня
- Но убивают-то не каждого, - хмыкнул Чибисов.
- Вам виднее, - буркнула я и зевнула, прикрыв рот ладонью.
Смазливая физиономия "стоматолога" побледнела, а вот глаза, как у быка, налились кровью.
Он заглянул в свой блокнот, как оказалось, для того, чтобы уточнить мое отчество.
- Капитолина.., м-м-м... Михайловна, должен вас предупредить, что отказ от сотрудничества со следствием обычно производит на меня неприятное впечатление.
- А разве я отказываюсь? - Первый раз слышу такой юридический термин неприятное впечатление! И вообще, на что, интересно, он намекает? На то, что я тоже могу кое-чего недосчитаться? Например, на верхней челюсти? Не думаю, чтобы это мне было к лицу, как одному сладкоголосому певцу.
- По крайней мере, мне так кажется, - желчно отозвался сыщик.
Может, это тонкий намек на то, что в случае моей несговорчивости подозрение на меня же и падет? Я, конечно, имею кое-какие представления о специфических особенностях отечественного сыска и все же сильно сомневаюсь, что кому-нибудь удастся доказать, как это я умудрилась одномоментно стрелять в окно с улицы и нюхать пыль на полу пашковского кабинета.
Я хотела сказать: "Когда кажется, нужно креститься", но сочла за лучшее прикусить язычок. Обстановка не располагала. Лучше уж я буду отвечать на его вопросы, в меру своих сил, разумеется. Но такая возможность представилась мне не вдруг, потому что дверь в приемную распахнулась - ногой здоровенного типа в камуфляже. Таким же манером он "взял" и следующую - в кабинет Пашкова - и уже там громогласно объявил:
- Стреляли с чердака жилого дома, того, что через дорогу, с башенками на крыше. Киллер бросил там "СВД", собака взяла след и довела до соседнего двора. Видно, там его ждала машина.
Чибисов, который, конечно же, все это слышал не хуже меня, сразу погрустнел. Можно подумать, он сильно рассчитывал, что киллер только и дожидался, когда за ним явятся и поведут под белые ручки, и теперь переживал жестокое разочарование. Тем не менее уже через минуту этот зануда снова начал меня пытать.
- А с пострадавшим.., этим... Литвинцом вы давно знакомы? - Наконец очередь дошла и до Веньки, для которого третьи выборы стали последними. Пли они все-таки были четвертыми? Впрочем, не так уж это важно теперь, когда Веньку упаковали в черный пластик.
Врать я, конечно, не могла, хотя и отдавала себе отчет, что последует за тем, как я скажу, сколько лет я знаю Литвинца.
Так оно и вышло. Едва сыскарь услышал заветную цифру "десять", его совсем было потухшие глазки разгорелись и он принялся вытряхивать из меня информацию с особенным рвением.
- При каких обстоятельствах вы познакомились?
- Мы вместе работали на областном радио около года. Покойник ведь местный уроженец, если вы не в курсе. Потом он уехал в Москву, и с тех пор мы не виделись, - пробубнила я без выражения и красноречиво посмотрела на своего мучителя.
Мой взгляд его не покоробил.
- У вас были только деловые отношения?
- То есть? - Уголки моих губ невольно поползли вверх в дурацком подобии улыбки, совершенно неуместной в нынешней ситуации.
- Ну.., вас связывало еще что-нибудь, кроме работы? - расшифровал свой вопрос детектив. Понятнее мне не стало.
- Я с ним не спала, если вас интересует именно это, - торжественно заявила я и на всякий случай добавила:
- Так же как с Пашковым и остальными.
Чибисов притворно вздохнул и покачал головой:
- Как же с вами все-таки трудно общаться, гражданка Алтаева! Я имел в виду совсем другое. Например, дружеские отношения. Что дружеские отношения уже не учитываются?
Я пожала плечами:
- Почему, учитываются, только у нас таких не было.
- Так и запишем, - прогундосил Чибисов, но ничего записывать не стал. Видно, на память понадеялся. - Так... Так... Ну а про врагов Литвинца вы что-нибудь знаете? Может, он с вами делился какими-нибудь опасениями?
- Нет, - коротко ответила я.
- Да-а... - протянул детектив с усмешкой. - Немного вы мне рассказали, гражданка Алтаева Капитолина Михайловна. Не думал я, что инженеры человеческих душ такие ненаблюдательные.
- Чего?.. Какие-какие инженеры? - вытаращилась я.
Чибисов расплылся в довольной улыбке:
- Ну.., писателей так называют, если я не ошибаюсь...
- А я-то тут при чем? - потрясение пробормотала я. Черт подери, да он надо мной откровенно издевался. Так сказать, при исполнении!
- Писатели, журналисты, какая разница? Ну вот, это называется "нашим же салом и нам по мусалам". Герои моих писаний всегда были в рядах самых яростных поклонников моего же бойкого "лучшего пера".
- Не сомневаюсь, что вы просто изнываете в ожидании новых образцов моей "инженерной работы", - едко заметила я, чем и вызвала в ответ безмятежное ржание.
Несомненно, Чибисов был доволен тем, что наконец вывел меня из терпения.
А кончилась наша пространная беседа тем, что он тщательно записал в свой блокнот мой домашний адрес и телефон, а также всучил мне бумажку с собственными координатами на тот случай, "если я вспомню что-нибудь важное".
- Я могу быть свободна? - спросила я с металлическим дребезжанием в голосе.
Чибисов почесал затылок и загадочно изрек:
- Еще не знаю. Посидите пока здесь...
Я оглянулась и поискала взглядом местечко, на которое могла бы пристроиться. Бесполезное дело - все стулья были плотно "засижены" моими истомившимися соратниками по предвыборному блоку. Пришлось мне довольствоваться подоконником. Предварительно задернув шторы. Не то чтобы я сильно боялась неизвестного снайпера, которого, конечно же, и след давно простыл, просто осторожность еще никому не мешала. Не помешает и мне.
У спичрайтера, аналитика, имиджмейкера и двух охранников были тоскливые физиономии мучеников, ибо их тоже изрядно потрепали расспросами. Что касается Викинга и Пашкова, чудом уцелевшего в этой передряге, то они все еще находились в кабинете, где их усиленно обрабатывали коллеги лейтенанта Чибисова.
В приемной воцарилась траурная тишина, которую нарушали неразборчивые голоса за дверью, пронзительные телефонные звонки и грохот армейских ботинок омоновцев, с пытливостью юных натуралистов исследующих закоулки бывшего Дворянского собрания. Что они искали, оставалось только гадать.
Но я не стала забивать себе голову этой загадкой, прижалась спиной к стене, сложила руки на груди и закрыла глаза - время-то было позднее. И сама не заметила, как заснула. А проснулась от того, что кто-то тронул меня за плечо. Очнувшись, я с досадой увидела лейтенанта Чибисова. Лицо у последнего было торжествующее.
- Что? - встрепенулась я. - Вы его уже поймали?
- Кого? - опешил Чибисов.
- Киллера!
- Вам бы все шутки шутить, - огрызнулся сыскарь, - а нам работы по вашей милости...
- В каком смысле? - Я тоже полезла в бутылку.
Чибисов поморщился:
- Ладно, еще поговорим при встрече, а такая возможность представится нам еще не однажды.
- Вы так думаете? - спросила я упавшим голосом и слезла с подоконника.
- Похоже на то, - серьезно подтвердил Чибисов, которого перспектива наших частых встреч, видимо, не слишком радовала. Как и меня, впрочем. - А сейчас будем расходиться.
Тем не менее до заветного мгновения, когда наконец был дан окончательный отбой, я успела раз десять зевнуть с серьезным риском вывихнуть челюсть. А потом поплелась за своим пальто, оставшимся в нашей с Венькой комнате в конце коридора, однако с удивлением обнаружила, что дверь в нее опечатана. Нормально, это что же мне теперь, закаляться прикажете? Пока я соображала, как мне быть, из пашковской приемной вывалился лейтенант Чибисов, сразу же развивший чуть ли не сверхзвуковую скорость.
- Эй, лейтенант! - заорала я ему вслед. Он резко притормозил, чуть ли не высекая искры подметками, и озадаченно посмотрел на меня:
- В чем дело?
- А в том, что мне не в чем идти домой, - пожаловалась я. - По вашей милости я осталась без пальто.
- Это как? - не понял Чибисов.
- А так, что мое пальто там! - Я показала пальцем на опечатанную дверь.
Чибисов задумчиво почесал затылок и спросил:
- И где именно это ваше пальто?
- В стенном шкафу, - доложила я и с ужасом подумала, что он вполне может упереться рогом, сослаться на инструкцию за каким-нибудь трехзначным номером и оставить меня без пальто. Тогда-то он на мне окончательно отыграется за критическую статейку годичной давности!
Чибисов постоял, покрутил головой, потом осторожно поддел пальцем бумажную полоску с грозной надписью: "Опечатано", извлек из кармана ключ и открыл дверь, предупредив:
- Подождите здесь, я вам сам его принесу. Я покорно застыла в коридоре, а Чибисов вошел в комнату, между прочим прикрыв за собой дверь, правда, неплотно. Через минуту я услышала:
- Тут два пальто. Которое ваше?
- Красное! - отозвалась я.
Однако мне пришлось еще немного подождать, прежде чем сыщик вышел в коридор с моим комиссарским пальто. Не сомневаюсь, что он не удержался от соблазна и поинтересовался, не спрятана ли в его карманах какая-нибудь важная для следствия улика, но вряд ли что-нибудь нашел. Ну разве что парочку смятых автобусных билетов.
