Екатерина Гринева - Продавец иллюзий, или Маска страсти
– Н-нет. Наши дети в его программу не входили.
– Дурочка провинциальная, сразу губу и раскатала. В Москву переехать захотела!
Мне захотелось кричать и плакать одновременно. Конечно, я была провинциальная дурочка, поверившая заезжему мужику, который влюбился якобы с первой же минуты. Разве так бывает? Конечно, нет!
«Он тебя специально искал…»
– Я нашла Андрея, несмотря на то, что он хорошо законспирировался и жил-поживал с тобой, убила сначала Алку, потом ее муженька… Твой телефон был в мобиле Германа забит. Я решила, что это – хороший знак. Пришла и твоя очередь. Но ты как кошка живучей оказалась. Я метила тебе в сердце, но промахнулась. Ты упала, залитая кровью, я и решила, что ты уже – все, убита. Не стала второй раз стрелять. Еще раньше я капитана убрала: пусть все думают, что вы тут свои отношения выясняли. Тайные любовники, блин. Но ты – выжила.
Я дотронулась до груди, где был кулон тети Любы.
Затем я связалась с папашей и натравила на Андрея его старых дружков. Пусть сами с ним счеты сводят. Мне терять уже было нечего.
– Слушай! – перебила я ее. Мне хотелось, чтобы она говорила как можно дольше, я тянула время… – А зачем ты устроила тогда маскарад на яхте: баловалась со светом, появилась в зеркале…
– А… это, – Норкина усмехнулась, – считай это моей маленькой местью. А что? Было, по-моему, очень эффектно!
– А деньжата-то у тебя, – перебиваю Норкину я. – Папаша твой просчитался!
Она впилась в меня глазами.
– Нашла я деньжата на этой яхте в конце концов. Андрюха втайне от меня деньги копил и прятал. Новую жизнь на них решил начать. Вместе с Алкой. А меня – побоку. Деньги я нашла и делиться ими ни с кем не собиралась, хотя понимала, что рано или поздно в уплату старого долга их затребуют, если я себя обнаружу.
– Я так и поняла, папочка считал тебя святой.
– Не считал. Он все знал.
Я вытаращила на нее глаза.
– Я рассказала ему все, объявилась после «смерти» и рассказала. Мол, так и так, папа. Спасай и выручай. У старого душегуба много грехов, конечно, на совести есть. Но меня он любил, поэтому и согласился помочь. Мы все на вас решили свалить. Заодно и Андрея убрать из игры. Изящная комбинация. Не правда ли? На Андрея вышли и потребовали вернуть деньги, он зашевелился. Решил вывезти тебя в Германию, чтобы ты под видом меня, то есть Марины Норкиной, подписала нужные бумаги. Деньги переходят тебе, то есть Андрюхе, а он их в свою очередь выплачивает моему папаше и его ребятам. А потом тебя и Андрея убирают…
– На комбинацию твою мне плевать, – перебила я ее. – А вот что ты такой сукой оказалась…
И здесь Норкина захохотала.
– Ну, ты даешь! Даже рассмешила! Это о какой такой честности я должна думать, когда кругом ворье и шакалье? Объясни мне, непонятливой такой?
– Твои разборки – твои разборки, зачем людей-то подставила?
Она даже удивилась и с минуту-другую рассматривала меня, а потом покачала головой:
– Ну, ты и овца! Как Андрюха-то такую выбрать мог? Он же вроде любитель боевых баб. Ах! Ну да! Ты же ему для прикрытия нужна была. Как же я все забываю?! А что мне оставалось делать? В этой жизни каждый сам за себя. Ты вроде еще его телохранителя подцепила. Даром время не теряла, несмотря на то, что тихоня с виду.
– Тебя это не касается.
– Конечно! Вообще, – она зевнула. – Лень мне уже с тобой говорить, лучше бы ты здесь и не появлялась. А так мне тебя порешить придется. Оставлять свидетеля совершенно без надобности. С какой стороны ни посмотреть – овца, да и только.
Я разозлилась, да так сильно, что сделала шаг вперед.
Норкина прищурилась.
– Ох, какие мы злые! Рассердились! – Она взмахнула пистолетом. – Назад пошла! Назад! Не приближайся ко мне.
Неожиданно яхту сильно качнуло, и Норкина пошатнулась. Пистолет с громким стуком упал на пол. Я воспользовалась этой минутной заминкой и рванулась вперед, намереваясь схватить пистолет или отпихнуть его ногой подальше от Норкиной. Разгадав мой маневр, она завизжала и бросилась ко мне.
Неожиданно раздался звук падающего тела, Норкина грохнулась на пол, я подняла глаза и увидела Алексея.
– Ну и куда ты полезла?! – сердито сказал он мне. – Да еще никому ничего не сказав. Ты хоть соображаешь, что делаешь?
Из глаз у меня брызнули слезы.
– Я так рада…
– О радости будешь говорить потом, нам отсюда выбраться нужно. Или ты собираешься оставаться на яхте, пока Норкина не придет в себя? Любопытная дамочка. Из тех, кто в огне не горит и в воде не тонет.
Норкина лежала на боку, рот был полуоткрыт.
– Кстати, по поводу огня. – Алексей потянул носом. – Мне кажется, мы горим.
Я принюхалась. Откуда-то шел запах дыма.
– Похоже на то, – испуганно сказала я. – И что нам делать?
– Как что? Тикать. Не ждать же, когда огонь на нас перекинется.
– А она? – кивнула я на Норкину.
Он почесал затылок.
– Ох, черт! Баба она, конечно, вредная. Гадюка подколодная. Но не оставлять же здесь! Придется вытащить ее. Постой секунду, я посмотрю, куда мы идем.
Он пошел наверх. Я осталась, не сводя глаз с Норкиной. Она шевельнулась и что-то прошептала. Но я не разобрала, что.
Вернувшись, Алексей озадаченно посмотрел на меня.
– Не могу понять: она сама вела эту яхту? Где капитан?
Капитана мы нашли в шкафу. Он был убит выстрелом в голову. На виске была свежая кровь.
– Убила, – сказал Алексей. – Вот гнида! По-хорошему бы оставить ее тут подыхать. Но мы с тобой, Настюха, христиане и не можем человека вот так на погибель оставить. Вытащим, а потом свяжемся с оставшимися дружками Карася. И пусть они сами с ней за все подвиги разбираются. Как ты думаешь?
– Так, наверное, правильно?
– А то! Совесть, она всегда боком выходит. Тут уж ничего не поделаешь!
Мы взяли Норкину за ноги и потащили к выходу. Она показалась мне страшно тяжелой. На палубе уже вовсю тянуло дымом. Внезапно резкий взрыв заставил меня вздрогнуть. Алексей дернул меня за руку, и мы нырнули в воду…
До берега было не так уж далеко, но плыть было неудобно, одежда тянула вниз, я сбросила кофту, туфли и поплыла, энергично загребая руками. Мы вышли, шатаясь, на берег, и Алексей сказал, улыбаясь одними губами:
– Счастливые мы с тобой, Настюха, дважды рожденные, можно сказать, в рубашке родились.
– Да уж, – я лежала на траве и тяжело дышала. – Это точно. А Норкина, очевидно, все…
– Да. Для нее все закончилось.
Где-то рядом квакали лягушки.
– Хорошая мелодия, – сказал Андрей и потянулся. – Ты не находишь?
– Нахожу. Слушай, я хочу искупаться прямо здесь и сейчас.
Я скинула платье и поплыла в воде.
Вода постепенно приводила в чувство мою голову. Я все еще не могла поверить, что спаслась и что все позади. Неожиданно я наткнулась на какой-то предмет и заорала.
– Чего кричишь? – отозвался с берега Алексей. – На водяную змею наткнулась?
Я хотела заорать во второй раз, но передумала.
– Тут плывет что-то.
– Насть, ты о чем?
– Иди сюда.
– Умеешь ты человека достать, – проворчал Алексей. Но нырнул в воду.
Я ударила рукой по предмету, и он заплескался рядом.
– Вот. Смотри, – сказала я почему-то шепотом. – Он тут.
Алексей нырнул, я на всякий случай отплыла чуть подальше.
– Что тут?
– Посмотрим, – услышала в ответ лаконичное.
Он вышел на берег с небольшим ящиком в руках.
– Что это? – Испуганно спросила я. – Бомба с часовым механизмом?
– Да-а, у тебя и фантазия, Насть! Спилберг отдыхает. Похоже, это совсем другое. Сейф с деньгами.
И здесь я заплакала.
– Господи! Давай выкинем этот ящик к чертовой матери.
– Давай! – Алексей сделал движение, чтобы размахнуться.
– Постой! – завопила я. – У нас же с деньгами напряженка.
– Вроде бы так.
Мы смотрели друг на друга.
– Ты – законная жена Андрея Норкина и…
– Не в этом дело, – перебила я его. – Ну, пропадут эти деньги и что? А так они достанутся хорошим людям. То есть нам с тобой.
– Которые найдут им хорошее применение, ты это хотела сказать? – и он улыбается.
– Именно так. Если ты не возражаешь…
– Ты теперь хозяюшка и поэтому распоряжайся смело семейным бюджетом. Я тебе даю полный карт-бланш.
Краска залила мое лицо.
– Может быть, тебе еще официально предложение сделать? Прямо здесь и сейчас? Извини, пока кольца нет. Но на одно колено я встать могу. Хочешь?
И прежде чем я успела что-то сказать, он встал на одно колено и сказал, взяв меня за руку:
– Настюш, выходи за меня замуж. Если откажешься, я утоплюсь здесь, ей-богу.
– Ну, еще раз окунешься в водичку, – ехидно сказала я.
Тут он взял меня за руку и поцеловал.
– Я серьезно.
Он встал и смотрел на меня.
– Я даже не мечтала об этом!
– Так значит «да»?
– Еще спрашиваешь!
Спустя четыре года
– Ну вот, – Лола с огорчением рассматривала кружку с Санта-Клаусом. – Кажется, я опять купила не то. Мне хотелось чего-то оригинального, а такая кружка у меня уже есть.
